Ранее: События страшные и не очень, радостные и счастливые.
Сегодня день неудачный, написала более половины текста и свет отключили на три часа почти., а то, что написала не сохранилось. Не знаю, как писатели, к коим я себя никогда и причислить не смогу, а я уж с настроя сбилась и думаю, что может на завтра оставить, но опять же, не усну. Есть же поговорка не оставляй на завтра то, что можешь сделать сегодня.
Потому возвращаюсь к событиям в этом доме с айваном и отдельным двориком, который тоже с весны и до самого отъезда подарил мне самый сказочный уголок в мире. Я уже описывала, что в углу нашего закрытого дворика был переход арыка с территории хозяев нашего дома в соседний двор, размерами чуть более полуметра. Над ним весной расцвели ветки яблони.
Цветение было настолько густым, что веток за ними видать не было, а от соседнего двора на этот перекидывались через прутья ограждения ветки тала. Так что этот изгиб арыка был всегда в тени в любое время дня. Как только зацвела яблоня, следом и арык зажурчал, да так звонко, весело и игриво, что мы старались быть с ним как можно чаще.
Сразу хотелось и двор побрызгать, и кораблики пустить, которые дальше изгороди уплыть не могли и всегда возвращались назад к тому месту, откуда их запустили. А мать белье там полоскала. Мы не заметили, как в листве деревьев над этим арыком стал петь соловей, соревнуясь с арыком в пении. Мы все старались его углядеть и были разочарованы его скромным видом, но оттого не перестали наслаждаться его ежедневным пением.
Как только стало теплее, мы могли посидеть в этом уголку арыка в жаркий пролдень, обливаться из ведра, поливать друг друга из любой емкости, которая попадала нам под руку. Земля двора от воды становилась осклизлой, мы падали на попу, визжали, поднимались и снова окунались в арык или поливались водой из него.
К концу лета арык стал ежедневно приносить нам яблоки – падалицу с хозяйского сада. Утром мы могли собрать их с десяток, а то и два.
Весной к нам приезжала тётя Феня, как всегда с гостинцами и подарочками, но привозила их в большой сумке, плетенной из рогоза. Уж как мы её разглядывали, тем более что тётя Феня, сказала, что купила её у знакомой, которая сама их плетёт. Может нам было интересно знать, как это плести сумку самим, и мы почти не выпускали её из рук, а Тома вообще залезла в неё.
Отец, увидев это безобразие, забрал сумку и поставил на самую верхнюю полку в айване, чтобы мы не могли достать, а тётя Феня смеялась и говорила, что еще купит.
Пока тётя Феня гостила, отец перешел спать на айван, утром приходил в комнату и говорил: - «Б-р-р.» Замерз!» и передергивал плечами. Мы накидывались на него, устраивая кучу-малу, а через некоторое время он умолял нас угомониться, а то уже горит огнём. Ему жарко, и он уже дул себе на грудь за оттянутую майку.
У соседей тем временем умерла бабушка, которая, когда была здоровой, всё время ходила в парандже. Вернее, дома у себя она ходила в обычной одежде, а вот в магазин или куда еще обязательно в парандже была. О том, что она умерла, мы узнали по отчаянным воплям из соседнего двора, голосили женщины не переставая. Мы испугались. Тогда отец сказал, что бабушка умерла.
Нам, вроде как, нельзя было идти туда, и мы в ограде из прутиков проделали отверстие побольше, чтобы смотреть что там будет. Набралось много народа, пришло много женщин во двор, многие из них приходили в парандже, а так, в основном, в белых одеждах.
Мужчины в темных одеждах и в тюбетейках нахохлившись, как вороны, сидели перед их калиткой с двух её сторон на длинных лавочках, которых раньше там не было. Они часто оглаживали лицо двумя руками и говорили – «Аминь» при появлении каждого прибывшего.
Потом женщины все встали и стали кричать и голосить еще сильнее, во двор зашли мужчины и из комнат вынесли табут (носилки для покойного) и поставили на землю, пришли почти все мужчины, что сидели на улице.
Кто-то стал читать молитву, все на это время присели. После того, как они все сделали «Аминь», несколько человек подняли табут и быстро, быстро понесли на улицу. За ними пошли женщины с таким плачем, что он превратился в один страшный и жуткий вой. Кто-то упал, её поднимали, а мужчины почти бегом уносили табут. Ни одна женщина не последовала за ними.
Не прошло и получаса, снова стали голосить, мы к дырочке в ограде, а там пришли новые люди, стоят, обнимаются с хозяевами и голосят и хозяева, и вновь пришедшие. Так было почти каждые полчаса, час, и на следующий день, и на другой и все сорок дней громким плачем: - «Ой-ба-ё-ёй!» встречали тех, кто приходил помянуть умершую.
В один день отец запретил нам выходить на улицу, нам и матери тоже. Сказал, что чума. Сколько потом пыталась найти информацию об этом в интернете и других источниках, но не нашла. А фактически мы сидели и не выходили на улицу совсем.
Когда утром отец выходил, мы пытались глянуть в приоткрытую щель двери в сторону Черняевки, откуда с хлопкового поля, на узбекистанской стороне, постоянно видели столб черного дыма. В какой-то день он говорил матери, что там огромная яма, куда скидывают еще живых. А вот кого живых - скотину или людей, мы не услышали и оттого делали всякие домыслы, пугая самих себя.
Спрашивали у отца что там постоянно горит, он отшучивался, а вечером с матерью их разговоры были очень тревожными и секретными. Нам они ничего не говорили, а было видно, что они сильно обеспокоены.
Кто-то к нам приходил в серых халатах, но мать их не пустила, сказала, что на замке сидят, хотя замок и так снаружи был виден. Они что-то через дверь спрашивали, она отвечала, потом жгла какую-то траву вокруг двери и по айвану с ней ходила. Сейчас я думаю, что это была гармала, здесь её называют исрык. Отца тоже окуривали этим дымом, когда он приходил домой.
Сколько дней мы так сидели не помню, помню лишь, что мы очень устали быть запертыми и нам хотелось к друзьям, просто на улицу. Сейчас, когда сама сижу дома уже третий год и вовсе не из-за пандемии, хотя отчасти и из-за неё тоже, то не испытываю такого страстного желания, как тогда, выйти из невольного заточения на люди.
Далее: Подаренный нам праздник, братик Павлик и как мне не поверили.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
Прошу выражать своё отношение к статьям положительно или отрицательно лайками и делиться с друзьями в соцсетях, буду Вам очень благодарна.
