Много лет спустя молоденький корреспондентик в очках, со смешным ёжиком коротко стриженных волос всё спрашивал её, недоверчиво восклицая:
- Как же Вы так? Столько лет выдержали? Одна в лесу! Без цивилизации! Страшно ведь было, а? – всё допытывался он, не веря, что вообще возможно вот так: вдали от стиральных машин и магазинов с продуктами жить, хотя жизнью это назвать он не решался.
Она терялась и не знала, что ответить ему – молодому и уже так уверенно знающему жизнь, и то, как следует жить правильно. Они – журналисты - люди, преодолевшие многие тысячи километров специально того ради, чтобы взглянуть на неё, как на чудо, сделать свой репортаж, и получить за эту работу немалые деньги. Они всё равно не поняли бы её. Но парень в очках ждал ответа и тогда она сказала ему так:
- Иногда человек находит своё счастье там, где, казалось бы, его и не может быть.
- А какое оно Ваше счастье? – не унимался журналист.
- Моё счастье простое - идти своим путём, пусть хотя бы и трудно приходится, но всё равно идти!
- Вас тут за знахарку почитают. За целительницу! – поправился он, - а чем Вы лечите?
Спрашивает, а в глазах насмешка. Елизавета вздохнула. Разговор этот был ей неприятен и согласилась она на него только ради Митрича. Из уважения к нему. Старый лесник уж очень просил её уступить.
- Лизушка. Хорошая моя! Сама понимаешь – начальство. Репортёры енти – будь они неладны! С аэропорта сразу ж к начальству подались. Мне позвонили сверху. «Показывай, - говорят,- свою отшельницу. И чтоб без фокусов там!» А я что? Сама ты знаешь: пенсионер я. Десять лет уж как пенсионер. Начну перечить – сократят ставку. Теперь наш брат – лесничий государству даром не нужен. Укрупнение! Будь они трижды …, - тут Митрич выразился нецензурно.
- Укрупняют всё. Там, где пять участков было – один стал. Чтоб воровать им проще, да на пожары всё списывать. Тьфу. – он сплюнул себе под ноги и продолжил.
- Я-то что. Я бы и на пенсию жил. У нас, сама знаешь, кто с пенсией – тот богач! Не пропал бы точно. Да дочка ведь в городе. Кредит у неё, да детишек трое. Помочь им надо. Недосуг мне с начальством ссориться. Да и за лесом присматривать надо нам с тобой, верно?
Старик просительно заглядывал в глаза ей. Знала она и без слов, его правду. Но была ещё одна правда – её собственная. Семнадцать лет тому назад она поселилась здесь, ради уединения и тишины. И цену пришлось заплатить немалую – рассталась, не простившись даже, с сыном и мужем. А вышло всё не так! Точнее не совсем так, как думалось ей. Оказалось, есть в жизни свои законы. И не миновать их, куда не беги. Хоть на край света!
Не удержали лесники язык за зубами – обронили слово неосторожное. Про неё – странную отшельницу. Нет не в обиде она. Так уж устроен человек – чужую тайну хранить задача непосильная. Свою и то не удержать. С тех пор и потянулись паломники. Болящие, несчастные, а иные и просто из любопытства. Благо ещё, что избушка стояла в приличной глуши - не всякий рисковал добираться. А теперь вот ещё и репортёры.
Но и отказать Митричу Лизавета не могла. Много он для неё сделал. Совсем родным стал. А сам только второй раз и обращался к ней с просьбой. Первый- то раз было – внук у него захворал. Крепко захворал. Митрич сам не свой тогда к ней кинулся, как тонущий хватается за всякое проплывающее мимо бревно. Туберкулёз у мальчишки нашли. Не шутки.
- Вези его сюда, немедленно! – голос у Лизы обычно тихий, а тут словно у полковника, командирский тон получился.
- Куда? – опешил Митрич, - В лес? Врачи говорят, мол, без таблеток, без надзора ихнего помрёт мальчонка.
Лиза ничего ему не ответила, только посмотрела долго так. И головой покачала. Знала – привезёт. И не ошиблась. Через неделю худой и почти прозрачный мальчик лежал на топчане в лесном домике.
- А ты езжай себе, - выпроводила Лиза взъерошенного Митрича, - через месяц навестишь.
Конечно, не выдержал он месяц – дня через три прикатил. Убедился, что с внуком всё в порядке и уже на неделю оставил их в покое. А через месяц стал мальчик сам на ключ ходить и на камне тёплом сидел. Какое ещё лечение? Птиц кормили вместе. Травы Лиза ему заваривала. Какие травы? Названий она и сама не знала. Ботанику в школе изучала без должного усердия. Жёлтые цветы сами просились, веточки сосновые тоже и мох, кажется лёгочным назывался.
Мальчишка – внук Митрича понравился ей очень. Маленький такой, слабый, а уж характер есть. На сына похож.
Дело на лад совсем шло. Креп мальчик с каждым днём. Отдала его деду и наказала строго:
- В деревне его, Митрич, держи. Молоко, чтоб козье. Гулять и купаться. В город нельзя ему пока.
- Лизавета Ивановна, милая ты моя! Уж не знаем, как и благодарить тебя, да только…
Митрич замялся.
- Ищут мальчонку-то. Судить нас собираются. Говорят, ребёнка больного без медицины оставили.
- Ничего Митрич, ничего, - сказала она ему, - обойдётся, вот увидишь! А только уж сделай, как говорю.
И обошлось ведь. Поправился мальчик. Год целый в деревне жил и поправился. На комиссию повезли – врачи опешили.
- Не может быть!
А в лёгких- то чисто. Так и остался старший внук у Митрича жить в деревне. И Лиза рада была, что получилось так. Хорошо получилось. С тех пор уж лет десять минуло. И вот репортёры эти.
Согласилась принять их. Пожалела старика. А может зря?
(продолжение следует) - здесь!
Иллюстрации - работы российского художника Григория Леонтьевича Чайникова.
Начало истории - тут!
2 часть, 3 часть, 4 часть.
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!