Ювиги Кан Тервел уже знал о осаде Константинополя. Его лазутчики успели донести, что армия Масламы подошла к проливу с востока, пробив себе дорогу, через горные перевалы Тауруса, а с запада столицу Империи охватило многочисленное войско, высадившееся с кораблей. Знал он и сколько войск может выставить Василевс против врага – слишком мало, чтоб отбить нападение и недостаточно, чтоб спасти Константинополь. Он знал и то, что дарами и золотом, как это обычно делали ромеи при опасности, они на этот раз не откупятся. Маслама пришел не за грабежом и данью, он шел завоевывать... и не только Константинополь. Стражи с границ, уже докладывали о странных купцах с востока, которые не везли с собой много и ценного товара или большие суммы денег, но зато предусмотрительно установленная за ними слежка установила, что они тщательно изучали дороги, мосты. Преимуществено те, которые вели на запад. Один из этих торговцев даже пришел в столицу и попытался добится аудиенции, заявляя дворцовой страже, что у него важное сообщение, лично Ювиги Кану. К Тервелу его не пустили, но купец передал свиток с восковой печатью. Теперь на большом столе, перед болгарским владетелем, лежали два письма. Лев Исавр просил срочной помощи, Маслама – нейтралитета.
- Что, по вашему, нам следует делать - спросил Тервел, открывая военный совет в Плиске, после зачитывания обеих писем и рассказав о странных купцах – помочь ромеям или остаться в стороне?
Совет молчал. Никто не осмеливался начать первым.
- Ну, давай начнем с тебя - обратился Тервел к молодому наместнику богатой области Загоре, которую бывший Василевс Юстиниан II уступил Болгарии, в качестве одного из даров, за помощь при повторном возшествии на Константинопольский престол, после изгнания.
- Ювиги Кан, ромеи, наши враги - начал бойко наместник встав – даже в Загоре, которую мы не отвоевывали, а они нам добровольно уступили, они продолжают чинить свои козни. Сейчас они в беде и слабы… и просят помощи, но будь они в силе, а мы в беде, они бы ударили нам в спину. Я думаю, что нам нельзя помогать им, пусть Маслама их раздавит. А если он не успеет и уйдет ни с чем, мы легко их добьем окончательно. Более того, я думаю, что именно сейчас, нам у них можно отвоевать города и земли, к югу от Хемуса, Сердика, Филипополис...* Таким образом, мы получим контроль над важнейшей дорогой между востоком и западом. Я сказал, Ювиги Кан – закончл молодой наместник
- Да, враги, да слабы, да в кознях они мастера... Да и дорога... – проговорил Ювиги кан – садись. Кто еще?
Снова тишина, которую нарушили только чуть более громкие вздох и выдох Кавхана ** – старого ветерана, громившего плечом к плечу с Аспарухом, позорно бежавшее войско Константина Погоната.
- Ну, хорошо - взял опять слово Тервел – мы услыпали голос молодости, давайте теперь послушаем мудрых стариков. Скажи, Мирослав, что думают славяне. Вы – же с другими князьями, знали заранее, что творится около Константинополя и уже обсуждали, правда - с улыбкой обратился Тервел к беловласому старцу, старейшего среди славянких князей.
- Да, Ювиги, мы конечно знали заранее, от бежавших через границу к нам наших братьев славян и обсуждали. Тебе известно, мы мирные люди, наш удел пахать, сеять, скот разводить. Когда надо, мы конечно и храбро воюем – все члены совета закивали молча, в храбрости славян никто не сомневался – но, не наша эта война пока, не стоит в нее вмешиваться сейчас... добрым соседям, конечно, всегда нужно в беде помогать, но ромеев вряд ли можно назвать добрыми соседями... только вот, я подумал, остановится ли Маслама, взяв Константинополь, если конечно он его возьмет. Ты, Ювиги, сегодня говорил о подозрительных купцах, не с проста они дороги разведывают. Пойдут они и на нас, думаю, когда ромеев одолеют. Но ты знаеш, как в былые времена воевали славяне, на которых враг шел. Пропускали сначала на свою землю, заманивали в леса и топи, а потом громили его из засад, ослабленного и истощеного. Может оставить их силы свои, в битве с ромеями, истощить, а потом, если на нас пойдут, заманить в перевалы горные и там прихлопнуть – закончил князь Мирослав.
- Да, истощить, заманить и прихлопнуть... – повторил про себя Тервел.
Военный совет, продлился до глубокой ночи, высказались все, без старого Кавхана. Наконец, Тервел, предварительно желавший, чтоб старый воин говорил последним, дал ему слово.
- Мой дед воевал с сарацинами, еще при Ювиги Кане Кубрате, начал он.
* Хемус, Сердика, Филипополис, имена Балканких гор, городов София и Пловдив в ту эпоху.
** Кавхан – высшая военная должност, после Ювиги Кана в Болгарии.
