Виниловые развалы напоминают декорацию подземелья, где среди бутафорских булыжников из папье-маше скрываются как иллюзорные, так и подлинные сокровища и талисманы. Иногда находка сочетает в себе оба этих свойства, как тот ансамбль, о котором расскажу вам я, Граф Хортица.
Сегодня нам предстоит продолжение разговора о феномене двойников и «запасных игроков» в рок-музыке, наличие которых не принято замечать в период максимального увлечения «подлинником», жертвуя на него весь юношеский пыл и сбережения.
Речь пойдет не о соперничестве или плагиате, а о родстве персонажей, чья судьба развивалась параллельно.
«Мертв по прибытии» – так назывался детектив, показанный по советскому ТВ в конце перестройки. В ту пору слово «нуар» еще не имело хождения. Это история от лица покойника.
Когда продюсер Терри Найт умирал под ножом наркомана, бойфренда своей дочери, в городе Темпл, штат Техас, где происходила эта маленькая «американская трагедия», едва ли звучала одноименная композиция – D.O.A. То есть dead on arrival.
За четверть века до гибели Терри Найта эта пьеса, одна из мрачнейших на свете, даровала сомнительную славу второму из наиболее успешных проектов продюсера, который, как многие тогда, был практически ровесником своих подопечных.
Первый назывался Grand Funk Rail Road, второй – Bloodrock. Мало кто в те времена запоминал фамилии «лишних людей» на обложках пластинок, мало кому в дальнейшем понравилась картина «Мертв по прибытии» и новость о том, что Терри Найт тоже мертв, также не произвела сенсации.
А ведь это был весьма остроумный журналист, определивший широту натуры современного ему человека с точностью Достоевского – «от Моцарта до Мэнсона». Так и было написано в аннотации к роскошному двойному сборнику ранних песен Grand Funk.
Терри Найт делал ставку на помпезность во всем – от названия до гигантских афиш и площадок, до ошеломляющей (три альбома за один год) плодовитости и оглушающей громкости. Децибелы «Гранд Фанка», стартуя со стадионов и арен США, просачивались в тесные комнатки советских студентов и старшеклассников, сводя с ума соседей и старших членов семьи.
Наши люди, как обычно, самостоятельно сократили чересчур длинное название группы, которое к тому же никто не мог толком перевести на русский полностью. Лично мне запомнился такой диалог:
Кавалер: «Ну это… большая железная дорога, такая…»
Барышня: «Центральная дорога катастроф»!
А еще позднее, когда первые диски ансамбля стали дефицитом, стали спрашивать еще короче: «Ранний Фанк есть»? – Раннего Фанка, как правило, не было. По крайней мере, в приличном состоянии. А раритеты, которым нет и десяти лет от роду, в потрепанном виде не внушают почтения, лишь усугубляя вампирическое одиночество вожделеющего их собирателя.
И все эти годы, в тени «центральной дороги катастроф», словно муляж подводной лодки в шпионском триллере, двигался второй состав, созданный Терри Найтом по аналогичной формуле.
Из чего состояла эта формула? Из выделенных, подчас утрированных элементов того, что уже существовало. Одни любопытные вещи опережают время и спрос, другие от него отстают. Шагать в ногу с эпохой можно было только с помощью радиоприемника. А в эфире многое звучит иначе, чем на пластинке, и слушатель самостоятельно развивает свои иллюзорные впечатления, доводя их до абсурда.
Тема первенства в этой области крайне сомнительна, и злоупотреблять самостоятельными расследованиями вредно для психики. Вот, например, почти в одно время появились Something Джорджа Харрисона и Reflections of My Life группы Marmalade. Одна – гениальная, другая – просто очень хорошая. По структуре и настроению они почти одинаковы, но если кто-то случайно услышал песню «Мармеладов» ранее, чем Something, она могла стать для него первичной. Я встречал таких людей.
В общем – шизоидная эта тема. Недаром и у «Гранд Фанка» тоже был свой Paranoid, ничем не хуже общеизвестного.
Стоит отметить, что в репертуаре Bloodrock соседствовали макабр и фантастика, в то время как у Grand Funk преобладали антивоенные, экологические и даже религиозные мотивы. Концертная версия всё той же одиозной D.O.A. местами напоминает декламацию Эдгаром По стихов Федора Сологуба по-английски: «а мне в гробу приятно и удобно. Я счастлив, я – любим…» и т.д.
Сами можете проверить. Но, как говорили древние римляне, caveat emptor – зубоскальство разрушительно для творчества обеих групп, чья стоеросовая серьезность сама по себе достаточно пародийна.
Весь громкий рок на рубеже десятилетий зиждется на двух достаточно смелых и для своего времени оригинальных кавер-версиях афроамериканской классики, сделанных молодыми белыми музыкантами. Это Sitting On Top of The World британской группы Cream, и You Keep Me Hangin’ On их американских коллег под названием Vanilla Fudge.
В обеих пьесах компактно упакованы все необходимые «фишки», приемы и акценты. Остальное зависит от мастерства и выдержки тех, кому предстоит это исполнять и выслушивать практически всю оставшуюся жизнь, желательно на максимальной громкости.
В отличии от «Фанка», за которым реально охотились стаи меломанов, Bloodrock сохранял устойчивый культовый статус, как та территория прошлого, которую не принято ворошить и анализировать.
Зловещее название, кровь на обложках, при отсутствии ярких престижных имен в составе, всё это немного коробило, порождая суеверия, которым так и не суждено было принять форму культурологических стереотипов, сопровождающих The Doors, Stooges и Velvet Underground. В особенности, если мы вспоминаем группу, оставившую нам композицию мрачнее, чем The End или Stray Cat Blues – продуманную, идеально выстроенную, как эпизод телесериала «Сумеречная зона», или страшный рассказ в сборнике готической классики.
Штурм, начатый Терри Найтом, одновременно напоминал и блицкриг, и ночные рейды авиации союзников на Берлин и Дрезден. За эйфорией первых побед, пришла пора взаимных претензий, формула износилась, и музыканты отреклись от своего «геббельса», вскоре, правда, блистательно воскреснув из пепла под лозунгом We're an American Band.
Территория музыкальной моды, утратившей новизну, напоминает общежитие, которое, если не снесли, сохранив внешнюю форму постройки, то расселили, так сказать, разнонаправленно. Составы ансамблей распадаются и реорганизуются как семьи, заводя не совсем удачных, поздних детей, продлевая существование в режиме тихого помешательства.
Коридоры учреждений такого рода не всегда заканчиваются тупиками, и того, кто туда забрел, подстерегают неожиданные сюрпризы, вроде композиции Abracadaver, одно название которой говорит о том, что остроумие не покинуло ветеранов рок-сцены, даже когда стало очевидно, что глобальный успех им не светит.
Утверждать, что запоздалый, консервативный «прогрессив», с помощью которого Bloodrock пытался реанимировать свою карьеру, гениален или совсем плох – бессмысленно. После созданных этой группой шедевров, любое развитие их творчества представляет безусловный интерес, как дальнейшая судьба участников великих исторических событий, к которым мы с вами не имеем отношения.
Последующие метаморфозы Bloodrock почти синхронно повторяют попытки их замечательных коллег – Juicy Lucy, James Gang, Blue Cheer, Jo Jo Gunne и Frijid Pink, честно продлить агонию, когда официальная часть блокбастера «Мертвы по прибытию» давно закончилась. Если, конечно, судить по спискам хит-парадов и следам уценочного насилия на обложках. Однако не иссяк энтузиазм простодушных, готовых, в ущерб собственной репутации и карману, отыскивать необычное там, где его, по идее, давно уже нет, а может и не было никогда. Перед вами как раз одно из таких существ – abracadaver, готовый опознать в каждой дешевой статуэтке «мальтийского сокола».
И еще один non sequitur, вполне возможно, что излишний: и у Bloodrock и у Juicy Lucy имеется песня с названием Jessica. Они схожи между собою лишь тем, что очень точно воплощают представление о качественной композиции самого начала семидесятых. Замечание это имеет смысл только как пример необработанной информации, которую память подсказала тому, кто не собирался говорить об этом вслух.
Семидесятые, играя на нервах адептов и аддиктов классического рока, формировали новых звезд, не давая опомниться поклонникам старых, и всё это время в тени «дороги катастроф» продолжал трудиться и Bloodrock, мутируя параллельно своему именитому Двойнику, покуда тот не заглох, как наш советский БАМ.
И не воскрес, как Phoenix.
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК