Глава 65
– Не нервничай, – сказал Андрей, – я спускаюсь. Орёшь, будто я уже упал.
– Упадёшь… убью, – простонала Настя, продолжая держаться за живот. – Боже мой, я полюбила полного придурка!
Отпустив нижнюю перекладину и оказавшись на твёрдой земле, Андрей выдохнул – она его всё-таки полюбила! Нет, он, конечно, знал, последнее время даже не сомневался, но призналась-то впервые. Эта победа была покруче, чем забраться без происшествий по скользкому железу на четвёртый этаж.
Когда он подошёл к уже открытой двери, Настя стояла в прихожей с расширенными от ужаса глазами.
– Вызывай скорую. Я рожаю.
Дальнейшее Андрей запомнил плохо, только успел задаться вопросом – роды начались просто потому что пора, или потому, что он испугал Настю своим появлением в окне? Протекало всё, на его взгляд, вовсе не так, как должно было, не так, как им рассказывали на курсах. Танечка, тоже начавшая рожать на его глазах, была скорее сильно испугана, чем испытывала боль. Насте же было явно больно. И она не знала, чего хочет – чтобы он был рядом или чтобы отошёл и не смотрел, закрыл нормально окно или всё же открыл форточку, перенёс сумку с вещами в прихожую или оставил здесь, чтобы не помешала пройти бригаде скорой. Команды поступали непрерывно и противоречили одна другой.
– Они не успеют, – наконец сказала Настя, – я рожу одна.
– А я? Ты уже не одна.
– Ты никогда не принимал роды!
В дверь позвонили, и Андрей облегчённо выдохнул – успели.
В комнату прошли пожилая фельдшер и молодой врач. Пока врач осматривал Настю, фельдшер отвлекла Андрея необходимостью заполнить бумагу с данными паспорта и полиса.
– Повезём в ближайший роддом, – сказал врач. – Я понимаю, у вас контракт, но туда мы можем не успеть.
– А в ближайший успеем? – спросила фельдшер. – Дмитрий Александрович, вы подумайте.
Дмитрий Александрович подумал несколько секунд и уверенно заявил:
– Успеем. Тем более что я один никогда не принимал младенцев. Только с помощью на практике.
Настя застонала – не то от очередной схватки, не то от страха, что сейчас этот молодой врач передумает и будет принимать роды прямо здесь. Не имея опыта.
Андрею предложили остаться дома. Мол, чего вам ехать, рожать вы точно не поможете. Потом придёте. Но оставить Настю одну было немыслимо. Если бы его и силой стали выпихивать из машины, он всё равно бы туда залез.
– А можно это как-то остановить? – спросила Настя в скорой. – Тринадцатое, сегодня тринадцатое! Понедельник! Рожать нельзя!
– Это вряд ли, – сказал врач, – хотя бывает… первые роды всё-таки. Схватки могут стать менее интенсивными, безводный период у вас только начался. Время позволяет дотянуть и до четырнадцатого. Ночью и родили бы… И всем хорошо.
Тогда Настя заорала так, что у Андрея заложило уши. Машина вывернула на дорогу.
– Сейчас встанем, – объявил водитель, – впереди смотрите что.
– Сюда ехали, не было этого, – заволновался Дмитрий Александрович.
– Кажется, там авария.
Андрея оттеснили от Насти, фельдшер же вдруг обратилась к врачу не по имени-отчеству. А строго сказала:
– Митя, соберитесь.
– Я не буду рожать! – орала Настя. – Я не смогу! Не буду, делайте что хотите!
– Сделать уже можно только одно, – улыбнулась фельдшер, – дышать, как врач скажет, и не волноваться. Смотри, сколько народу по улицам ходит. Ни одного аист не принёс. Всех женщины родили. Папа, идите сюда, садитесь тут и держите мамочку за руку.
– Я никогда не принимал роды, – повторил врач. – Так… спокойно…
Кому он это сказал – было неясно, но Андрей счёл, что всем, и так как отвечать мог только за себя, решил успокоиться. Да, Дмитрий Александрович роды не принимал, но фельдшер, видно, опытная. Пробка? Сутки не простоят. Может, сейчас появится просвет, и они даже в роддом успеют. И правда – вон какие толпы в Москве. И всех кто-то когда-то родил. Кого-то и тринадцатого числа и даже в понедельник.
– Раскрытие полное, – сказал врач. – Кого рожаем-то – мальчика, девочку?
– Дочку, – выдохнула Настя, – ой, я не рожууууу…
– Дочку, говорите?
Андрей приподнялся, чтобы увидеть происходящее. На весь процесс он не смотрел – держа Настю за руку, ничего толком видеть не мог, да и было всё-таки не по себе. Сейчас его собственная рука болела так, будто по ней врезали кирпичом. Ещё болела голова и жутко пересохло во рту. Машина медленно передвигалась в потоке других автомобилей, но до роддома они так и не доехали.
– Сын у вас, мамочка, – сказала фельдшер. – Глядите.
Над завёрнутым в пеленку и одеяло младенцем врач и Андрей наклонились одновременно, стукнувшись лбами.
– Первый, – сказал Дмитрий Александрович. – У меня.
– И у меня, – Андрей поглядел на Настю.
Неужели всё происходит наяву? У него – мальчик? Сын? Такой маленький, но настоящий?
– Митя, – сказала Настя, и пока Андрей соображал, с чего бы ей так обращаться к врачу, договорила. – Назовём его Митя.
Фельдшер вздохнула, а врач смутился:
– В мою честь. Первый.
– Я был уверен, что это девочка, – пробормотал Андрей, принимая из рук Дмитрия Александровича свёрток с ребёнком…
– Последний рывок, – радостно сказал водитель, – пробка позади!
В окна скорой отчаянно светило зимнее солнце.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!