Глава 28
11 сентября 2005
Запыхавшись, Антон Ткачёв остановился, упёрся ладонями в коленки и выдохнул:
– В такую погоду на природе надо бухать, а не скакать сайгаками по пересечённой местности. Эй, физрук, ты меня слышишь?
Физрук его, разумеется, не слышал, потому что сидел сейчас на вышке заброшенной воинской части и отслеживал, какая пятёрка участников прибежит первой. Зато услышал Андрей, догнавший Антона и тоже остановившийся. Бегал Морозов быстрее, но на маршруте кувыркнулся через какую-то корягу и немного отстал.
– Бухать на мероприятии, называемом День здоровья, – это извращение, друг мой Ткачёв.
– Кто это заговорил об извращениях? Человек, который с первого в жизни полового акта завёл себе спиногрыза?
Морозов хмыкнул и устремился вперёд, видимо, планируя получить приз. Антона же этот приз не интересовал. Наверняка это был пакет конфет на всю команду. Ерунда для девчонок. Тут его догнали уже и эти девчонки, и Антон побежал дальше.
На финише Андрей протирал футболкой очки, а приз действительно оказался большим пакетом конфет «Красная шапочка». Смех да и только.
Зато это было последние испытание двухдневного марафона в честь здоровья. На который Антон самоотверженно поволок лучшего друга, в прошлые годы в подобных мероприятиях не участвовавшего. В другое время и сам Антон избежал бы этой ерунды, ну что за радость приехать в субботу на территорию некоего летнего лагеря и весь день, да ещё и часть воскресенья участвовать в дурацких весёлых стартах, перебираться через ручей по канату, играть в футбол, когда половина команды – девчонки, да завывать песни у ночного костра… Но альтернативой было сидение дома с Андреем, который не мог пока вернуться к родителям, потому что узнал, что вот-вот станет папой, впал в транс и завис, как сломанный компьютер.
Эпопея с неземной любовью друга начинала Антона пугать. Пока тот просто малевал картинки и вздыхал по Настеньке, ему можно было посочувствовать, дать советы, чем-то помочь и считать, что всё как-то наладится. Сейчас же наряду с сочувствием Морозов вызывал какой-то необъяснимый, но отчётливый страх. Будто его невезение могло передаться и Антону. Всё это было полной чушью – они дружили много лет, и во всех ситуациях, когда что-то случалось с Андреем, находившиеся в двух шагах от него Антон с Серёгой Герасимовым этой беды чудесным образом избегали. Но ребёнок… ребёнок – это было как-то уж очень серьёзно и несомненно ужасно. И чем тут поможешь? В пятницу зависший Андрюша ещё и мучился похмельем, к тому же заявил, что домой возвращаться пока не намерен. Ему надо серьёзно поговорить с родителями, а он не готов. Такие разговоры должны быть продуманы от и до. И разумеется, беседовать с родителями он собирался после того как выяснит у Насти, почему же она скрывала и что вообще происходит. Но и к Насте при этом не пошёл. Очевидно, не знал, что сказать и ей. Антон предположил, что, может, всё-таки ребёнок не от Морозова. Ну с чего бы ей молчать? Принеслась бы уже и бросилась на шею. Но Андрюша заявил, что он уверен. К тому же вот – его собственная медицинская карточка. Не клептоманка же Настя Петрова, чтобы украсть её просто так, из любви к искусству. Кое-как справившись с похмельем, Андрей вооружился Настиными бумажками и полез в интернет выяснять, что же представляет собой его потомок на данный момент. Он даже пытался зачитывать это вслух, но Антон зажал уши и при первой же возможности слинял из дома. Бегать где-то ещё и субботу с воскресеньем и ожидать, пока друг что-то решит, Антон не стал. Потребовал, чтобы Андрей не отрывался от коллектива и ехал с однокурсниками за город. Заодно и проветрил бы свои мозги. Всю субботу Андрей двигался на автопилоте, изредка выдавая что-то вроде: «Значит, она меня совсем не любит и мне показалось». Удивительно, что с такими мыслями он не грохнулся с каната в ручей и не словил лбом летящий на футбольном поле мяч. Однако сегодня с утра друг уже был похож на человека, и Антон облегчённо выдохнул. В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает. Жаль, что на день здоровья не поехал Серёга Герасимов. Глядишь, и внёс бы какое-нибудь разумное предложение. Мысленно Антон прокручивал ситуацию Андрея. И ему казалось всё более очевидным, что раз беременная женщина не хочет с тобой общаться, надо облегчённо перекреститься и жить себе дальше. Возможно, она вообще специально забеременела, потому что ей это зачем-то нужно. Может быть даже, она желает выскочить замуж за кого-то другого, не способного заводить детей. Антон видел такое в кино. Так что виновата сама женщина, а ты тут ни при чём, тебя просто использовали. Ну и пусть, тебе семенной жидкости не жалко… Но за эту спасительную мысль Морозов не ухватился, а наоборот – вдруг возмутился так, будто у него собираются отнять что-то очень важное, на что он строил далеко идущие планы…
– Вот что, – Андрей развернул «Красную шапочку» и поглядел в сторону автобуса, на котором они должны были возвращаться в город, – это мой ребёнок. И я не хочу, чтобы Настя его от меня прятала. Я… буду принимать участие.
– Интересно как, – вздохнул Антон, – коляску на стипендию купишь? Или будешь являться на ночь зачитывать фундаментальный труд «Колобок»?
– Коляску, – задумчиво пробормотал Морозов, – хотя бы и коляску.
– Стипендии не хватит, даже повышенной. А Елизавета Романовна на это тебе точно не даст.
– Устроюсь на работу.
– Одумайся, пока не поздно. «Колобок» – жуткая нудятина.
Перевести всё в шутку не удалось. Видимо, обдумав всё по дороге в город, дома Андрей сказал, что согласно элементарной логике, раз Настя носит его ребёнка, то в какой-то степени может считаться его женщиной. И игнорировать его у неё теперь не получится.
Осталось дождаться, когда он решится сообщить это и самой женщине и, главное, своему семейству. Потому что дружеский визит явно затянулся. Нет, Антону, конечно, дивана не жалко, но всё-таки не по себе. А вдруг именно сейчас особенности Морозова начнут распространяться на всех окружающих…
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!
