Лучше быть счастливой. Глава 9.
Представляю вашему вниманию мой новый роман «Лучше быть счастливой». Надя очень хороша собой, но обстоятельства складываются так, что в какой-то момент она становится никому не нужна...
Все события вымышлены, все совпадения случайны.
Прошло три дня. Надя вернулась к работе, и вскоре занятость и суета принесли успокоение. Правда, после ухода Кира Соломоновича ей на работе стало тоскливо. Она постоянно вспоминала его, как спешила к нему каждый день, как таскала камни в его сад, как потом он рассказывал ей о своей жизни...
Надя приняла решение уволиться и искать новую работу, иначе так и будет постоянно в печали. Написала заявление. До выходных работает, и всё. Опять на поиски.
В четверг вечером раздался звонок в домофон. Если бы она не знала, что Малиновский вернулся в N, решила бы, что это он. Но он позвонил ей в воскресенье вечером, видимо, когда Родион его «отпустил», сообщил, что уезжает, но не прощается.
Надя спросила, кто, и сразу узнала голос, хоть он сказал просто: я. Итак, он всё-таки пришёл к ней.
Пока гость поднимался на её этаж, она занималась дыхательной гимнастикой, чтобы выглядеть спокойной и уравновешенной.
- Привет, - Родион поздоровался и вошёл в её тесную прихожую так, словно делал это каждый день. От скромности он явно не умрёт.
- Добрый вечер, - отозвалась Надя, запирая за ним двери. - Чем обязана?
- Шёл мимо, дай, думаю, зайду, - усмехнувшись, он прошёл в комнату и сел на диван, прямо напротив картины.
- Откуда у тебя мой адрес?
- В документах нашёл. Ты же упоминаешься в завещании, - он чувствовал себя очень свободно и естественно, судя по всему. Сидел, скрестив ноги и вытянув их перед собой, а руки сложил на груди. - Хотел предложить тебе любую другую картину на выбор взамен этой, но вижу, бесполезно. Что ж, может, дед и прав.
Он задумался на несколько секунд. Надя смотрела на его рыжие волосы, прямые брови и «непутёвые» глаза, в которых сейчас затаилась грусть, и сердце не могло вместить всю теплоту и нежность, которые она чувствовала к нему. Но нельзя давать слабину. Он обманщик; она играла тогда вслепую, а он крапленой колодой.
- Чай будешь? - спросила она.
- Да.
- Тогда прошу на кухню, - усмехнулась Надя.
- Ты очень похожа на эту Сирену с картины. Если бы не знал, что картина написана давно, решил бы, что деду позировала ты, - задумчиво сказал он, помешивая чай ложечкой. Оказалось, что он любит крепкий чай с сахаром.
- Эрнест Леопольдович заподозрил меня в том, что я была натурщицей у Кира Соломоновича.
- Что у тебя с Малиновским? - он поднял на неё глаза.
- Ничего, - Надя покачала головой. - Мы познакомились после того, как он нашёл моё имя в списке наследников.
- Он слишком увивается около тебя.
- Это его проблемы, меня этим не проймёшь. Даже если бы он был не женат. А он женат.
- Откуда знаешь?
- Ниоткуда, просто уверенность.
- Хорошо, одной проблемой меньше, - кивнул Родион. - Расскажи мне, как ты познакомилась с моим дедом?
Надя рассказала о своей учёбе в «художке».
- Надо же, я ведь тоже там учился, приезжал из Москвы, жил у деда с бабушкой. Но ты уже выпустилась к тому времени. И вышла замуж. Не стала меня ждать, - он тепло смотрел на неё.
- А потом, когда я вернулась сюда после развода, устроилась социальным работником, чтобы ухаживать за пожилыми, помогать им, - Надя поспешила уйти от опасной темы. Сердце громко стучало. Лишь бы он не услышал. - Среди моих подопечных оказался Кир Соломонович.
- Я видел твои горки, очень красиво.
- Спасибо.
- Тебе спасибо. Ты очень радовала деда в последние его дни, он рассказывал о тебе постоянно, когда я звонил.
- Он был одним из лучших людей, кого я знаю.
- Да. К сожалению, я опоздал. В понедельник было девять дней, ездил к нему.
Они долго говорили о Кире Соломоновиче, делились воспоминаниями. Эти воспоминания очень их сближали, роднили.
- Ох, тебе же завтра на работу, прости, - Родион нехотя поднялся из-за стола. Уже начинались сумерки, время перевалило за одиннадцать вечера. - Время с тобой пролетает незаметно. И я чуть не забыл, зачем пришёл-то.
Они были уже в прихожей, когда он достал из кармана ключи и протянул Наде.
- Машину твою привезли, отремонтировали. Она тут, на стоянке возле дома.
Он организовал транспортировку её машины! И оплатил ремонт, так получается.
- Спасибо огромное, Родион, я не представляла, как поеду за ней! - она увидела, как его глаза вспыхнули, когда она назвала его по имени. - Сколько я должна?
- Нисколько, - он взялся за ручку двери.
- Нет, так дело не пойдёт! - Надя схватила его за рукав.
- Хорошо, - он отпустил ручку двери и повернулся к Наде. - Сколько я тебе должен за самую лучшую ночь в моей жизни?
Надя вспыхнула.
- Это...другое, зачем ты? - она чуть не плакала.
- Вот именно. Просто пойми, что я не возьму с тебя денег, и давай закроем эту тему раз и навсегда.
Он провёл пальцем по её щеке, и Надя приложила все силы, чтобы не начать млеть и плавиться прямо тут.
- Как я отчаялся, когда понял, что ты убежала от меня! И как счастлив теперь, что ты - это ты, и так быстро нашлась. Сердишься за обман, я вижу, - шептал он. - Прости меня. Я знаю, ты простишь. Когда хотел сказать настоящее имя, уже очень боялся тебя спугнуть. Ничего, ты немного позлишься, и всё пройдёт.
Он всё-таки не выдержал, легко поцеловал её в губы. Посмотрел в испуганные глаза.
- Её нет. Я подожду, когда она появится.
- Кто? - спросила Надя, у которой кружилась голова.
- Не кто, а что. Страсть, - он легко коснулся пальцем кончика её носа и вышел за двери.
Закрыв за ним, Надя прислонилась спиной к двери. Сердце стучало так сильно, что отдавалось в голове, шумело в ушах. Да уж. В искусстве соблазнения равных Родиону нет.
Навигация по каналу "Мира Айрон. Романтическая проза"