Вы наверняка знаете, мои читатели, что Великая Северная война для России и государя Петра Алексеевича началась с большого облома в Ругодивском походе, с осады Нарвы (в России в те времена этот город было принято называть Ругодивом). Капитуляция русской армии под Нарвой привела к потере значительной части русской артиллерии, которую надо было срочно восполнить.
Восполняли недостаток артиллерии переплавкой всего имеющегося в наличии медного лома, а кроме того царь распорядился снять и отправить в переплавку колокола. Со школьных учебников рисуют картины, как царь жестко, но непреклонно требует от народа и священников снять и разбить колокола в качестве одного из примеров того, что Петр Алексеевич был крут, когда требовалось что-то для государства.
Но не так давно стали попадаться материалы, в которых утверждается, что Петр колокола не снимал и не разбивал, потому что в этом не было никакого резона. Мол колокольная и пушечная медь различаются по составу и отлить пушки из колоколов не получится – нужно добавки добавлять, а взять их негде. Причем прочитал я это в каком-то серьезном журнале, так что даже задумался, как же так, неужели Петр, как у него порой бывало, сгоряча колокола поразбивал… Ага, сейчас!
Нет, ребята. Петр, может быть и горяч был и других мало слушал. Но советники у него были правильные и своя голова на плечах имелась. Поэтому в монастырях, например, кроме колоколов и еще кое-что отобрали.
21 мая 1701 года думный дьяк Андрей Виниус под диктовку Петра записал указ о сборе в архиерейских домах и монастырях медных котлов и посуды, необходимых для артиллерийского литья.
«…для нынешнего воинского случая на Москве и в городах и из архиерейских домов и изо всех монастырей пивоваренные и квасоваренные котлы и винокуренные кубы и иную медную застольную посуду, опричь самых нужных поваренных и столовых судов, взять на Пушечный двор в Москве в пушечное и мортирное литье в прибавку к колокольной меди, для того, что ис колокольной из одной, бес прибавки красной меди, пушек и мортир лить невозможно. А на Москве красной меди купить довольно числа, сколько надобно не сыскано.
А за те котлы и кубы в те архиерейские домы и в монастыри заплачено будет ис Пушкарского приказу колоколами, которые ныне у тех архиерейских домов и из монастырев и из иных мест от церквей в четвертую часть взять, какие колокола и какие места понадобятца или деньгами, указною ценою…»
Так что не дурак был царь Петр Алексеевич и все прекрасно понимал. Поэтому у попов и отобрали не только колокола, но и всю медь, до которой дотянулись.
Само собой переплавили старые пушки, как пришедшие в негодность, так и шедевры литейного искусства. Пушка «Павлин» (правильнее и ее и Царь-пушку называть бомбардами, но это в нашем случае мелочь, оставим тонкости специалистам), например, долгое время лежала с Царь-пушкой на крыше каменных палат, стоявших прямо на Красной площади, рядом с Лобным местом. Потом их сняли, перевезли в Кремль.
«Павлину» не повезло – Петр Алексеевич эту пушку переплавил, не пожалел орудие, принимавшие участие в славном Полоцком взятии Ивана Грозного. А вот Царь-пушка уцелела, видно даже такой решительный человек как Петр, не решился пушку с таким названием в переплавку отправлять.
Что еще пускали в переплавку? По-разному. К примеру, в конце января 1701 года дьяк Пушкарского приказа сообщал в Разрядный приказ, что требуется послать боярина, чтобы тот доставил в Москву медный лом в переплавку. От посланного заниматься доставкой боярина «Тихана Никитича со товарищы» требовали доставить, например:
«… в заоцких в Козельску – 2 пищали полуторные, вестовой колокол разбит, весу 11 пуд…
В Севску пищаль 4-х аршин с вершком, меж ушей свищ, весу не написано, пищаль 4-х аршин, весу 38 пуд 20 гривенок, внутре и к запасу раковин… В Путивле пищаль верховая, весу 9 пуд 3 гривенки, розбита…
В Мосальску вестовой колокол розбит, весу в нем 5 пуд 20 гривенок…»
В общем, время было злое, не до шуток было, надо было армию и снаряжение восстанавливать.
Кстати, расплатился ли Петр Алексеевич за посуду с попами?
Может быть и нет. Еще намолят, ни к чему им, государству нужнее. Написал же в указе, расплачусь «указною ценою». Сколько посчитаю нужным, столько и получите.
А Петр Алексеевич вообще говоря был человек прижимистый. Вот пример его осторожной экономности.
Примерно в то же время фельдмаршал Шереметев обсуждал с Петром военные дела и подал ему «Пункты о формировании войск…». Там он между делами попросил об одном из офицеров:
«Полковник Моисей Мурзенок – службы его много и надобной человек. Чтобы ему давать полной оклад и начальным его людем, для того, что николи в одном месте не живут и всегда в посылках. Также бы дать ему деревню, чтобы вовсе его окоренить и чтобы жену привез. А хотя во благополучное время без такого человека при границе быть нельзя. Если выморочных не сыщется вскоре, из дворцовых дворов 30 дать…»
Петр на это наложил резолюцию:
«Жалования дать, а деревню – первую выморочную дать».
Так что вроде и почти все удовлетворил, но деревню – только выморочную, ту, которая останется без помещика. Своими, государевыми дворами не разбрасывался. Даже и ради нужного человека.
Так что медные котлы у монахов отобрали. А уж что им там вернули и вернули ли… Впрочем, монахи и архиереи, наверняка придумали, как восполнить потери. Но это – уже совсем другая история.
------------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.
Мои статьи и видео доступны также во «ВКонтакте» на YouTube, в Инстаграм