В голове у Макара до сих пор не вязалось то, что Николай женится на Зое. С одной стороны это замужество освободило бы Таисию. Появилась маленькая надежда на то, что она обратит внимание на Макара. Но сама по себе ситуация не устраивала юношу. Зоя была знакома с Николаем, но не знала, что он выбран для неё.
«А Янек? Как он к этому отнесётся?» - много вопросов задавал себе Макар.
Отец и сын больше не разговаривали. Добрались до Саратова. Григорий Филиппович по старым связям за один день устроил сына на мельницу. Сходили на могилу к Марии. Долго сидели, каждый думал о своём.
Макар мысленно просил мать помочь ему и Зое. А Григорий Филиппович жалел, что Мария ушла и не забрала его с собой.
Макару выделили комнату в общежитии. На прощание отец похлопал сына по плечу, произнёс:
- Ты прости меня. Знаю, что в обиде. Но я шкуру твою спас не только из-за любви к тебе. Я за себя боюсь больше всего, и за Евдокию. Ты молодой, Зоя ещё девчонка. У вас вся жизнь впереди, а я как осенний листок, если упаду, то растопчут, раздавят и следа не останется. А вам ещё жить и жить. Сил и здоровья хватит на всё. Работай, сынок. Трудись. Выбей из головы всю революцию.
И не возвращайся больше в Ростов. Ищи себе тут жену, рожайте детей. Пиши письма. Я буду рад узнать, как складываются твои дела. Прощай, Макар!
Макар ничего не ответил отцу. Посмотрел на него пристально. Хотел сказать спасибо, обнять, уткнуться носом в его плечо, рассказать про то, как любит Таисию, попросить, чтобы не выдавал Зою за Николая, но молчал.
Обида была выше, шире всех остальных переживаний. Она охватывала его всего, заставляла злиться на отца, ненавидеть его.
А маленький мальчик внутри разрывал обиженные струны, рвался на свободу, кричал, что есть силы. Но голос его тоненький, писклявый не мог прорваться через плотно сомкнутые губы.
Григорий Филиппович терпеливо ждал, наверное, чувствовал, что борется сейчас Макар со своими переживаниями. Ждал того, кто победит: маленький мальчик или упрямый мужчина. Победил второй. Отец махнул правой рукой, левую положил на грудь, слегка поклонился и вышел вон.
Макар продолжал стоять молча.
Он решил, что вернётся в Ростов, продолжит своё дело, соберёт собрание и докажет всем, что Тайга не предатель, что это ошибка. И пусть она по-прежнему будет с Николаем, но зато рядом. Он сможет опять приветствовать её за руку, чувствовать тепло, смотреть в любимые глаза. А вдруг она разлюбит Николая?
Макар присел на свою кровать. Не заметил, как свечерело. Соседи по комнате стали возвращаться с работы. Пришлось знакомиться со всеми, а хотелось сбежать прямо сейчас из этого общежития.
Было неприятно пожимать руки незнакомым людям, не хотелось завтра с утра вставать на работу, но Макар терпел, вежливо улыбался, кивал, даже что-то рассказывал о своей прошлой жизни.
Подумал про себя, что если не получится вернуться быстро, то прощупает почву тут и организует свою ячейку. Примыкать к уже существующей ему не хотелось. Нравилось председательствовать, а здесь такое повышение ему не светило.
***
У пани Анны в городе было ещё одно дело. Она хотела финансово отблагодарить друга семьи Германа. Он вызвал как-то Анну к себе. Сказал, что у него информация о незаконной деятельности Янека. Анна слушала внимательно, но не верила. Как ни пытался убедить её Герман, она была спокойна и уравновешена.
- Анечка, ну вот посмотри, у меня документы на его задержание, отдам куда нужно, и не увидишь ты своего сына. Ну поговори с ним, я дам делу ход, но без Янека. Не могу я ради памяти Густава. Ведь попадётся парень ещё раз и всё! Имя отца опозорит, тебя доведёт.
- Говори что хочешь, Герман! Я не верю. Янек не мог так поступить. Ты хочешь сказать, что Густав от рук сына погиб? Нееет, Янек не такой. Это ошибка. Ты же знаешь, Герман, как такие ошибки совершаются. Не мне тебе объяснять.
И пани Анна ушла, а когда Янек во всём признался, то стало очень стыдно перед Германом. Тот по старой дружбе хода делу не дал. Протоколы всех участников лежали у него. Герман пытался найти время, чтобы поговорить с Янеком лично, объясниться, понять, насколько серьёзна эта организация.
Но пока не мог выделить свободной минуты. Досье на такие сборища приносили ежедневно. Он быстро их обрабатывал и отправлял на места, а там уже патрульные ловили, кого нужно. А папка с именем сына друга лежала пока в сейфе и никуда не отправлялась.
Для отвода глаз допросили разок семью председателя ячейки Макара Кирьянова, да и всё, ждали приказа сверху. А верх, то есть Герман, приказ отдавать не торопился.
Пани Анна знала, что это заслуга Германа, поэтому взяла накопленные средства и решила отблагодарить.
Но Герман отказался брать деньги. Он сказал Анне, что готов вытаскивать Янека из любой заварухи, как родного сына, потому что своих детей у него нет, и спасать больше некого, а хочется толкового человека по пути истинному направить.
Пани Анна смотрела на Германа с благодарностью. Перед ней стоял высокий, метра два ростом, мужчина. Рядом с ним Анна казалась маленькой девочкой, она впервые после ухода мужа почувствовала себя защищённой.
Заметила, что Герман постоянно смотрит на неё мечтательно, так, как раньше себе не позволял. Поняла, что мужчина хочет выразить взглядом свою давнюю любовь, о которой Густав не знал и даже не догадывался. А Анна знала. Ей льстила любовь другого мужчины.
Когда-то Герман был женат, но потом остался один. О причинах не говорил, эта тема всегда была под запретом. Анна не понимала тех, кто настойчиво расспрашивал Германа о личном. Ей, воспитанной в культурной семье, были чужды нападки ради сплетен.
Когда Густав и Анна переехали в Ростов, Герман стал сразу вхож в их дом. Анне нравился чистый польский говор друга мужа. Она могла часами беседовать с ним на родном языке и получала от этого невероятное удовольствие.
Однажды Герман позволил себе вольность.
В отсутствие Густава взял руку Анны в свою и так посмотрел на неё, что та поняла всё без слов. С тех пор чувствовала жар от Германа, но никто этого не замечал. Так и жили.
Но сегодня, после встречи с Зоей, пани Анна почему-то вспомнила про чувства Германа еще до того, как пришла к нему. И решила ему подыграть. Ей хотелось этого.
А Герман сегодня не стеснялся своего взгляда. Никто их не видел. Анна подошла к нему близко, и, не смотря ему в глаза, прижалась к груди. Почувствовала, как на талии смыкаются дрожащие руки Германа. Мужчина наклонил голову и губами прикоснулся к макушке Анны, прошептал на польском:
- Anna, moja ukochana! Tak długo na ciebie czekałem, kochanie! (Анна, любимая моя! Я так долго ждал тебя, родная!)
- Герман, говори по-русски, - попросила пани Анна и прижалась к мужчине ещё сильнее.
Продолжение здесь
Другие мои рассказы тут
История от подписчиков по следам Бобрихи "Любовь с хвостиком"