Шаман или история одного алабая
Часть 3. Глава 5
Иван жал и жал на звонок, но ему не спешили открывать, вероятно, дома никого не было.
Только собаки взлаивали и шумели с той стороны забора. Судя по голосам это было два небольших и совсем не злых пёсика. Скребясь лапами в забор, они жалобно скулили и коротко взлаивали, как будто просили, чтобы их выпустили. Ни агрессии, ни злобы Иван от них не почувствовал, а только просьбу о помощи.
Но помочь им он никак не мог, поэтому вернулся к машине и сел за руль.
«Ладно, заеду в следующий раз. Степанида, наверно, на меня все маты уже сложила». — подумал он, заводя машину.
Он спешил на ферму, ожидая от своей воинственной начальницы головомойки. Уж очень она была остра на язык, а он сильно подзадержался, а ведь он хотел ещё сегодня отпроситься пораньше. Очень просила его Нина Петровна к четырём быть дома. Ждала она двоюродную сестру в гости, и очень уж ей хотелось познакомить их с Иваном.
Ему, конечно, такое знакомство было ни к чему, но обидеть такого доброго и отзывчивого человека, как Нина Петровна, он тоже не мог, поэтому и пообещал обязательно быть.
На ферме творилось светопреставление. Новость о том, что хозяйский сын Валерка попался на воровстве, не оставила никого равнодушным. Откуда новость просочилась, никто не знал, но её с жаром обсуждали все кому не лень.
Мнение общественности было единодушным — наконец-то, этого прощелыгу за руку схватили. Никто на ферме не любил бездельника Валерку. Жалели только его отца Радионыча, сколько он с сыном не бился, чтобы в люди вывести, а всё зря.
Степанида сбилась с ног, весь день разгоняя самопроизвольно возникающие то тут, то там собрания и митинги на территории фермы, доверенной ей хозяином. Никто сегодня не хотел работать, а всё бы им только кости перемывать да языки чесать.
Поэтому опоздание Ивана не вызвало у неё больших нареканий, и даже расписка вместо денег не смогла испортить настроение больше, чем оно уже было испорчено.
На его просьбу уйти пораньше она лишь обречённо махнула рукой:
— Иди уже, завтра не опаздывай!
Когда Иван зашёл в дом, гостья уже вовсю распивала чай с хозяйкой. Небольшого роста, сухонькая старушка с молодыми, озорными глазами с нескрываемым любопытством разглядывала «приёмыша» своей двоюродной сестры Нинки.
— Здравствуйте! — поздоровался с улыбкой Иван.
— Доброго дня! — певучим голосом ответила гостья.
Её лицо как будто осветилось от улыбки, стало моложе и ещё милее.
«Ох и хороша, наверно, была в молодости!» — промелькнуло у Ивана в голове.
— Ну, давай знакомиться, родственничек. — кивнула она. — Меня можешь бабой Светой звать, меня все так кличут.
— Очень приятно, — улыбнулся он. — А меня Иван.
— Да знаю, знаю. Мне Нинка про тебя все уши прожужжала. — она с улыбкой покосилась на сестру.
— Ладно тебе, Светка, брехать-то. — смутилась Нина Петровна. — Прям и прожужжала.
— А то нет? — поддразнила её снова баба Света.
Нина Петровна запальчиво произнесла:
— Это я-то прожужжала? Да ты мне слова сказать не даёшь, всё про Дружка свово рассказываешь, вон аж слюной изошлась вся.
Баба Света улыбнулась:
— Да, ладно тебе, Нинка, не кипятись, я же ничего плохого не сказала. Думала, мы с тобой посидим мирком, поговорим ладком, а ты шумишь. У меня дома вон свой Чапаев есть, чуть что шашкой машет и кипятком кипит. Думала, хоть у тебя отдохну от шума-то.
— Стёпка-то? — с улыбкой покачала головой Нина Петровна. — Да, твой Стёпка боевой...
— Что петух! — согласилась баба Света и, переглянувшись, обе сестры захохотали.
Иван с улыбкой за ними наблюдал:
«Какие они милые, однако, настоящие». — снова подумал он.
— Ой, Ванюша, заболтала меня сестрёнка, ты ж голодный. Давай, садись-ка.
Нина Петровна соскочила со стула и налила Ивану большую тарелку наваристого борща. Дух по кухне пошёл такой, что у того сразу слюнки потекли.
— Спасибо. — схватился он за ложку.
— Ой, хлебушка-то, хлебушка. — суетилась хозяйка.
— А вы со мной? — не в силах оторваться от борща, всё-таки спросил сестёр Иван.
— Да мы уже поели. — махнула рукой баба Света. — Вот теперь чаёвничаем.
Нина Петровна вышла из кухни и Иван, чтобы поддержать разговор, спросил у бабы Светы:
— А что за Дружок такой, если не секрет?
— Ой, — оживилась та. — Собака это наша. Ну как наша... — замялась она, подбирая нужные слова. — Приблудился и живёт вот сейчас у нас.
Баба Света, вспомнив встречу с Дружком на тропинке, беззвучно засмеялась:
— Как вспомню, как Стёпка-то его испугался, думал он меня съесть-то хочет, так смех разбирает. А я-то сама хороша, захожу в сарай, а там Дружок кость глодает, а я ж подумала, что он Стёпку мово доедает...
— Да вы что! Такая большая собака? — удивился Иван.
— Ой, сынок, большая. Я когда увидела сначала подумала — медведь, такой огромный. У нас-то таких собак сроду не видывали.
— Интересно... — покачал головой Иван. — Откуда ж он тут такой взялся?
— Да вот и мы головы ломали, а тут к нам инженер московский приехал, так он его и признал. Говорит, собака-то его брата. Разбился тот на машине, а собака его где-то почти год блудила и к нам пришла.
— Надо же. — снова удивился Иван. — Это как же она с самой Москвы сюда пришла?
— Да нет, брат-то его в этих местах был по делам каким-то своим, да в аварию и попал, бедолага. — вздохнула баба Света.
— Да, жизнь... — поддержал её Иван и помрачнел лицом.
Баба Света участливо заглянула ему в глаза:
— А ты-то... — начала неуверенно она. — Совсем ничего не помнишь?
— Нет, баба Света, не помню. — вздохнул он. — Вот, правда, сегодня в Рябово молоко с фермы отвозил и было у меня ощущение, что бывал я там раньше. Дорога, сам агрокомплекс показались знакомыми.
— А может и бывал! — оживилась баба Света. — Ты бы по деревне походил, может, кто признает тебя.
— Да, я тоже так подумал. Вот завтра молоко опять повезу — заеду.
— Заедь, заедь обязательно. — похлопала его по руке баба Света. — А ведь этот рябовский комплекс хозяин Дружка нашего строил. Он, как и его брат, тоже инженером был.
Продолжение следует
Если в положенное время вы не видите здесь ссылку на следующую часть, то, скорей всего, я просто не успела её сюда вовремя поставить. Ну, бывает! В таких случаях заходите на сам канал "Собачьи страсти", и вы ничего не пропустите.
