Голоса каннибалов раздавались всё ближе. Алиса нервно вцепилась в мою руку, прямо там, где еще сочился кровью свежий порез. Скрипнув зубами, я оторвал от себя испуганную девушку и, как маленькую, чмокнул в лоб.
– Без паники, разрулим ситуацию, – тихо прошелестев слова успокоения, двинулся вглубь двора, увлекая за собой невесту.
За усадьбой людоедов был просторный внутренний двор. У дальней стены, как я и ожидал, темнели приземистые сарайчики и прочие хозяйственные постройки. Забравшись на крышу, можно было без особых проблем перебраться через забор и раствориться в ночной мгле.
Знаками объяснив Алисе свой план, мы быстрыми перебежками пересекли освещенную луной площадку и прильнули к кирпичной стене одного из сараев. Ну и вонь! Глаза защипало от едкого запаха испражнений и пота. Похоже, в этой части двора хозяева усадьбы держали домашний скот. Стараясь не дышать, я подсадил девушку, помогая забраться на покрытую гнилым металлопрофилем крышу. Послышались скрип открываемых ворот и злые голоса вернувшихся охотников.
– Маришка! Иди сюда, бисово отродье! – я различил среди общего гвалта громкий голос Макара. – Где ты, крыса маленькая?
Похоже, пора валить. Передал винтовку Алисе. Подстегиваемый яростными криками толпы, оттолкнулся от стены и ухватился руками за край профиля. Рывком выдернув свое тело на крышу, перекатился на спину, переводя дух. В доме происходила непонятная возня и крики. Вскоре тон голосов изменился.
– Найти эту падаль! - переходя на истеричный визг, заорал Макар. – Я ему сердце своими руками вырву!
Видимо, они нашли девочку. Подобравшись ближе к забору, прикинул расстояние. До верха не более двух метров. Плюс примерно столько же до земли. Спускаться нужно аккуратней. В темноте, при неудачном приземлении, можно легко переломать ноги.
– Я первый, – ухватившись руками за край металлической ограды, оттолкнулся от ржавой крыши и почувствовал, как с громким скрежетом отрывается металлопрофиль. Внизу раздался испуганный скулеж. Растянувшись на заборе, с недоумением посмотрел на замершую Алису.
– Давай быстрей, – я попытался подогнать девушку, не сводящую глаз с темной дыры в крыше.
– Сережа… там люди… – Алиса посмотрела на меня расширенными от ужаса глазами.
В сараях жили не домашние животные. Луна осветила десятки обнаженных и грязных людей, сидевших в тесных клетках, которые занимали практически всю площадь сарая.
– Мы… Мы должны им помочь, – умоляюще посмотрела на меня девушка.
На меня смотрели десятки глаз истощенных, измученных голодом пленников. Они не просили о помощи. Во взглядах их не было ничего, кроме тоски и отчаяния.
– Мы не можем, – прошипел я, хмуро наблюдая за тем, как из-за угла появляются вооруженные каннибалы. Освещая факелами свой путь, они медленно приближались к нашему укрытию. Еще немного, и путь отступления будет перекрыт.
– Быстрее, – дернув Алису за руку, втащил ее на забор.
– Я так не могу, – плаксиво прошептала девушка, – мы что, совсем ничего не можем сделать?
– Можем, – вытащив из-за пояса нож, которым меня ранила девочка, швырнул его в одну из клеток, – можем дать им шанс.
Зацепившись рукой и ногой за забор, максимально низко опустил тело, держа в руке винтовку.
– Спускайся прямо по мне, прыгай аккуратно, – предупредил я Алису.
Поскуливая от страха, моя спортсменка шустро сползла вниз и исчезла в темноте. Раздался тихий щелчок пальцами, подтверждающий, что с ней все в порядке. Окончив спускать девушку, я снова поднялся на забор. Разминая затекшие мышцы, наблюдал, как группы людоедов обшаривают каждый уголок во дворе. В одном из сараев послышалась какая-то возня. Через пару секунд ночную тишину разорвал утробный крик, полный ярости и боли. Выстрел и тишина. К тому месту отовсюду сбегались кучки бойцов Макара. Громко матерясь, из дверного проема показался один из бандитов, прижимающий окровавленную ладонь к животу.
– Говорил, надо было эту стерву первой стрелять! – ругался он, показывая искалеченную руку. – Веревку перегрызла, падла!
– Коля, что ты врешь? – Макар вытащил за волосы тело молодой девушки. Обнаженное тело было в сильных кровоподтеках, на груди большим кровавым пятном зияла огромная рана. – Веревка-то перерезана! Ты что, паскудник, блудить хотел во время поста? То она тебя и цапнула, потому что грешить решил!
Размашистым движением главарь съездил кулаком по лицу любвеобильного подчиненного. Неуклюже шлепнувшись в грязь, тот молчал, стыдливо опустив голову. Макар добавил пару пинков в грудь провинившегося.
– Я вам что сказал, скоты? Искать беглецов! – он обвел притихшую толпу тяжелым взглядом. – А вы чем занимаетесь, паскудники? Найти мне этих иродов, пока я вам всем глотки не перерезал!
Вот теперь точно пора сваливать. Перед тем, как перевалиться на другую сторону забора, взгляд остановился на клетке, в которую я бросил нож. Один из пленников вгрызался зубами в грудь товарища по несчастью, из живота которого торчало окровавленное лезвие.
ʺС волками жить – по волчьи вытьʺ, – пронеслась в голове давно забытая крылатая фраза. Жизнь на поверхности очень сильно изменилась с того времени, как мы ушли под землю.
Тихо приземлившись на пожелтевшую траву, я огляделся по сторонам.
– Сюда, – свистящим шепотом позвала меня Алиса. Взяв ее за руку, побежал по пыльной дороге подальше от этого места. Память услужливо нарисовала план поселка. Метров через шестьсот мы окажемся на дороге, ведущей в поселок Никитино. Оставалось около пятидесяти километров до того места, где я должен был встретить Санька.
Не останавливаясь, мы шли практически всю ночь. Лишь когда солнце позолотило верхушки сухих, почерневших от радиоактивного воздействия деревьев, мы свернули с дороги и нашли укрытие между двух крупных валунов. Набив в углубление побольше сухих листьев, мы устроились в импровизированном гнезде и практически сразу отключились.
