В тридцатые годы популярность марша танкистов из кинофильма «Трактористы» была необыкновенной. Этой песне выпало редкое счастье: по ней молодежь строила жизнь. Десятки танковых экипажей создавались из неразлучных друзей, братьев-погодков. Такой экипаж был образован и из наших земляков, братьев Винокуровых.
В канун тридцатилетия Победы мне довелось встретиться с ними.
Старший брат Василий, высокий, крепко скроенный, несмотря на свои почти шестьдесят лет, легок и подвижен. Не без гордости вспоминает молодость, фронтовые годы. Только, когда перебьешь его, чтобы уточнить что-то, просит повторить вопрос и поворачивается правым ухом. И тогда виден слуховой аппарат. Это след войны.
Младший, Иван, на старшего брата не похож. Он небольшого роста, сухощав, немногословен. Видно, во многом полагается на старшего. В когда-то черных волосах краски «смертельной белизны». Это тоже след войны.
В день нашей встречи они готовились к участию в телевизионной передаче, на которой хотели, вспоминал свою молодость, под аккомпанемент баянов спеть свою любимую песню о трех танкистах. Долго не могли сыграться, спорили, как лучше. И, уже чувствуя нарастающее недовольство, Василий, тронув плечо Ивана, примиряюще тихо и ласково сказал:
— Ванек... Давай так, как Николаша учил...
Николай — это третий брат, самый веселый из них, баянист и танцор. Николай и Иван были близнецами. Были. Теперь Николая нет. Он погиб. Это тоже неотвратимый след войны.
Как разнятся весны! Как непохожи одна на другую, даже те, что особенно памятны и оставляют главный след в судьбе человека.
Май 1938 года, как обычно, в Сибири, был скуп на тепло. Медленно, нехотя разворачивались клейкие листья тополей на Тимирязевском проспекте, чуть брызнув зеленью, замерли березы, голыми стояли липы в университетской роще. Деревья ждали тепла.
Жили ожиданием счастливых дней и люди. Предчувствие скорой беды еще не вошло в их дома. Это был май, выливающийся в песни о встречном, о Москве ликующей, это было время марша трех танкистов. Но уже тогда начинались биографии людей, для которых главными станут слова: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой...».
Впереди еще были три мирных года. В том мае Василий Михайлович Винокуров был призван в Красную Армию.
Он присылал письма, полные восторженных рассказов о своей службе. Братья, завидуя «старшому», тоже хвалились: ходим на допризывную подготовку, изучаем оружие. А однажды отправили фотографию. На ней близнецы были в матросской форме, столь любимой в те годы молодежью.
— Ишь ты — морячки... А не хотите ли в танкисты? — Василию было даже обидно, что братья не думают подражать ему.
И он подал командиру рапорт с просьбой создать танковый экипаж братьев. Командир поддержал и отправил рапорт по инстанции. Дошел он до командующего армией И. С. Конева. А вскоре пришел приказ наркома обороны К. Е. Ворошилова.
В армию Винокуровых Томск провожал торжественно. Еще сейчас хранится снимок фотокорреспондента «Красного знамени» Федора Хитриневича. Собравшиеся на митинг окружили полуторку с откинутыми бортами. На грузовике — братья, военный комиссар, руководители города.
Были восторженные речи, наказы.
Наказ земляков братья выполняли честно. Свой танк БТ-7 знали превосходно. Никто в полку не мог повторить то, что умели братья. Их БТ преодолевал сопки, болота, сходу форсировал речушки, совершал прыжки с двенадцатиметрового крутого берега. На армейских соревнованиях по вождению танка экипаж Винокуровых занимал первое место. Отлично стреляли братья и из личного оружия.
Николай был хорошим баянистом. Потянулись к музыке за ним и другие братья. Трио баянистов Винокуровых славилось у танкистов. В семейных архивах братьев хранятся многочисленные грамоты и дипломы — свидетельства успехов тех лет.
...Война. Она началась далеко от дальневосточных границ, где стояли в строю три брата-танкиста.
Не сразу танковый полк, в котором они служили, был отправлен на фронт. Сибиряков готовили для решающих боев...
На восьмые сутки танковая часть разгрузилась невдалеке от станции Бологое. Немцам удалось здесь перерезать железную дорогу Москва — Ленинград.
Шли тяжелые бои за овладение станцией. Ее шесть раз штурмом брали немцы, но отходили под ударами советских частей. И все-таки немцам удалось закрепиться в разрушенном здании вокзала. Автоматчики укрылись за толстыми кирпичными простенками, и не давали нашей пехоте даже возможности оторваться от земли. Тогда командование бросило в бой только что прибывший танковый полк. Первые атаки были неудачными. Из хорошо укрытых орудий немцы расстреливали танки. Четыре сожгли подряд.
К командиру обратился Василий Винокуров:
— Разрешите нам...
— Куда? На верную смерть?!
Василий Михайлович торопливо, боясь, что его не выслушают, объяснил: по-другому надо. Танки идут в лоб, для стрельбы останавливаются. Это же мишень. А надо стрелять на ходу, как на учениях делали. Не дать фрицам вести прицельный огонь.
— Действуй! — приказал командир.
Танк Винокуровых выскочил из-за укрытия неожиданно. Не останавливаясь, братья вели огонь, стремясь попасть в простенки. Шесть выстрелов — все шесть простенков были расстреляны, как на учениях. Здание вокзала рухнуло. Поднялась пехота и овладела станцией.
Но танк Винокуровых был все-таки подбит и загорелся. Выбрались из машины раненые Василий и Иван, вынесли на руках погибшего Николая.
Уже в госпитале Василий и Иван узнали, что Указом Президиума Верховного Совета они награждены орденами Красного Знамени, посмертно награжден и Николай.
Через два месяца Василия Михайловича и Ивана Михайловича пригласили в Кремль.
В зале, где вручались ордена, было человек пятьдесят: офицеры, генералы. Помощник Михаила Ивановича Калинина предупредил: пожалуйста, не жмите крепко руку, у Михаила Ивановича болит рука от многочисленных рукопожатий.
Вручая ордена, Михаил Иванович каждому награжденному находил теплые слова. Сдерживая волнение, награжденные отвечали: «Служу Советскому Союзу!».
Долгим еще был путь войны. Получив новый танк, теперь уже прославленный Т-34, братья Винокуровы участвовали не в одном сражении. Их танк, в экипаже которого Николая заменил башенный стрелок Андрей Коростелев, воевал на втором Украинском, под Кировоградом. Новые награды появились у братьев. Василий Михайлович получил еще две медали «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги», Иван Михайлович — медаль «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги». Не раз были ранены. И уже тогда, когда наши войска освободили родную землю и громили врага на его территории, тяжелое ранение вывело из строя братьев.
Долгие месяцы в госпиталях (раны танкистов заживают нескоро). Отпуск домой по ранению... Победный май 1945 года застал их тылу.
В эти майские дни Василий Михайлович и Иван Михайлович часто берут в руки баяны и, не сговариваясь, начинают: «На границе тучи ходят хмуро. Край суровый тишиной объят...». Нет, они не поют. Они играют марш. Поначалу он звучит даже как-то задумчиво, словно воспоминание о далеких днях на Дальнем Востоке. Потом марш гремит в грохоте сражений: «Мчались танки, ветер поднимая. Наступала грозная броня...». И, как реквием, он напоминает о тех, кто отдал жизнь за Родину. Как боль сердца — о брате Николае.
Марш, созданный более 30 лет назад, величав и современен: «Броня крепка, и танки наши быстры. И наши люди мужества полны. В строю стоят советские танкисты, своей великой Родины сыны!».
Г. КАЧУШКИН (1975)
