Сдав экзамен и получив третий разряд, я приступил к самостоятельной работе. Но это вовсе не означало, что теперь я не нуждался в помощи опытных модельщиков. Коля, поначалу стремившийся избавиться от меня любой ценой, даже теперь остался моим наставником, и уже не по принуждению. Мы стали друзьями, называл я его теперь не по имени-отчеству, а просто Коля. Мой друг, старший товарищ, был всегда горой за меня перед строгим начальством. При получении нового чертежа всегда подойдет, разъяснит, а потом перед сдачей модели "на плиту" (ОТК) еще раз проверит, все ли сделано правильно.
Все с пониманием относились к моей беспомощности, так как и сами в свое время прошли через это. Детали сложные, бывшим ученикам все равно нужен какой-то контроль и поддержка, вот и получалось, что бывший наставник так и оставался ответственным за своего ученика. Я безошибочно определял, кто из молодых модельщиков у кого учился - они всегда бежали к своему наставнику за советом. Такая в цеху была традиция - раз взял ученика, все его промахи все равно что свои, раз ты его учил. И мастера на плите не упускали случая поддеть наставника, если бывшие ученики "косячили". Так что тандем мастер-ученик существовал долго.
Работая в школе в женском "цветнике" я ощущал порой, как незаметно "обабился" - при мне не стеснялись обсуждать женские проблемы, совместные чаи с тортиком, деликатность и вежливость в общении. Узнали, что я сладкоежка - всегда конфеткой угостят... Казалось, еще чуть-чуть и колготки при мне начнут мерять в учительской не стесняясь (тогда по учреждениям уже вовсю ходили челночники со шмотками, и в школе, где полно женщин, всегда можно было что-то продать).
На заводе пришлось приноравливаться к другим отношениям. Мужики есть мужики. Крепкое словцо, грубоватые шутки. Частенько я слышал в ответ на свое СПАСИБО за помощь: «Спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь…».
Как говорится, в каждой шутке только доля шутки. Я понимал, что мужики ждут от меня не интеллигентского спасибо, а другой благодарности. В дружеской беседе за чаем после пятничной бани, наставник намекнул мне, что в цеху принято после получения разряда и выхода на «вольные хлеба» проставляться. Это традиция. Что, дескать, ему лично это не надо, но другие могут обидеться, если этого не сделать - не по мужицки это.
«Не пойми превратно, - говорил он, - тебя никто не заставляет. Но если этого не сделать, то отношение к тебе будет, мягко говоря, прохладным. А так, посидим, выпьем по рюмочке, поговорим за жизнь. Расскажем, как сами начинали. Ты вольешься в коллектив и станешь одним из нас. Ты к нам с душой, и мы к тебе по-человечески».
Жена, слушая мои рассказы о заводе, конечно, волновалась, что я начну выпивать. От меня она уже знала про моего отца-алкоголика, и невольно боялась, что я могу пойти по его стопам, ведь меня все считали слабовольным (было за что-настоящие мужики вены не режут).
Быть среди мужиков непьющим, это все равно, что быть белой вороной - заклюют. Тесть у меня на заводе работал, так там на "Ирмаше" почти каждый день после работы мужики собирались компанией и домой приходили уже навеселе. Жена прекрасно знала про эти заводские "традиции", ее мать всю жизнь боролась с пьянством мужа.
Я не всегда был трезвенником, в армии мы пили "по-черному", служба у меня была особенная (в военном оркестре), каждый день почти похороны обслуживали. А потом резко "завязал", когда понял, что при моей наследственности это заведет не туда. Женившись, мы решили, что даже праздники без спиртного будем отмечать, и наш ребенок никогда не увидит пьющих родителей.
Однако, надо было проставляться или идти против течения до конца. Обговаривая с наставником детали предстоящей "благодарности" коллективу, я заявил, что не пью, причем по убеждению, и склонять меня к выпивке не стоит. Но готов проставиться перед мужиками, раз надо.
И это было моей ошибкой. Коля даже обиделся. «Ты что, считаешь, что мы алкаши подзаборные и вымогаем у тебя бутылку? Да подавись ты этой водкой. У нас зарплата большей твоей в четыре раза, и мы еще будем унижаться перед тобой? Ты за кого нас принимаешь? Не хочешь-не надо. Мы хотели по-человечески узким кругом посидеть, и чтобы ты был с нами. А если ты только чтобы отвязались…. Да на кой ты нам такой нужен? Можешь не пить, но посидеть с мужиками, которые тебе во всем помогли, неужели это так трудно?»
Размышляя над ситуацией, понял, что действительно получалось, что я как бы невольно всем демонстрирую, что я-непьющий выше их всех, раз готов проставиться, но не сидеть с ними. А это для мужиков смертельная обида.
И в тоже время в глубине души муторно. А почему я должен делать так, как они привыкли? Если главное - уважение выразить и посидеть в узком кругу, то может и по-другому можно?
И тут меня осенило. А кто мешает мне купить роскошный торт к чаю, закуски хорошей, накрыть поляну и произнести слова благодарности? Причем сделать это можно в обед открыто, перед всем цехом и начальством, а не вечером где-то в гараже. Показать, как же я их всех уважаю и всем благодарен. И более того, я здесь не изменяю своим принципам - сам не пью и другим не наливаю.
Теперь в душе полная гармония: правила соблюдены, традиция продолжена, уважение и благодарность проявлены, а уж в какой форме - это мое дело. Как хочу, так и выражаю. Я все сделал, как задумал. Конечно, может кому-то это и не понравилось, но вслух никто не упрекал за мой "креатив". За что тут можно упрекнуть - положенная благодарность выражена.
Потом, правда, нашлись все-таки те, кто язвительно заметил, что я пожадничал купить пару бутылок. Кстати, не из тех мужиков, с которыми я близко сошелся за время своего ученичества. Тогда я с жаром предложил им спор и даже пообещал, что если проиграю, то куплю и выпью с ними бутылку конька.
Спор заключался в следующем: я изложил свои соображения по поводу употребления алкоголя и привел массу примеров того, как алкоголь разрушает жизнь человека, его семьи и будущее детей. Теперь я уже знал достаточно о влиянии алкоголя на родившихся детей, сам страдал недостатком внимания и вечной депрессивностью - наследство, полученное от отца-алкоголика.
В ответ я предложил им привести хоть один общеизвестный факт, когда водка спасла кому-нибудь жизнь. Повисла долгая пауза. Очевидно, что к такому повороту событий они не были готовы. Сменили тему. После смены все таки нашелся один, который заподозрил меня в хитрости, сказав, как лихо я закрутил про вредность спиртного, лишь бы не проставляться по-человечески.
Шло время, у мужиков всегда находились поводы выпить. Но никто и никогда не звал меня в компанию и не предлагал выпить. А я был только рад этому. Не пришлось переступать через себя, а потом всю жизнь упрекать себя за мягкотелость и бесхарактерность. А в цеху после моего ухода с завода еще долго ходила легенда про "странного" парня, который устроил необычные посиделки, которые никак не вписывались в стандарт настоящих мужиков.
