Знакомство с Ниной Андреевной, моей будущей свекровью, было неожиданным и очень неудачным. Она внезапно вернулась с дачи, когда я сидела у Миши на кухне, одетая в его футболку.
Смерив меня взглядом и сказав сухо:
– Добрый день, – она медленно прошла в комнату.
Мы с Мишей обсуждали тему переезда к нему, но я сильно засомневалась. Будущая свекровь меня явно невзлюбила. Однако на съемную квартиру денег не было, да и прятаться по углам мы устали. Поэтому, скрепя сердце, я согласилась.
Как ни странно, но конфликтов с Ниной Андреевной у нас не возникало. Вместе с тем не покидало ощущение того, что от нее веет вселенским холодом. Просто какая-то Снежная Королева. Рядом с нею я чувствовала себя приживалкой в чужом доме и старалась поменьше попадаться ей на глаза. Она же в свою очередь, не упускала случая поставить меня на место. Причем, используя психологические методики, делала это умело, не говоря ни одного плохого слова.
Однажды уйдя на работу, я не успела помыть плиту, на которую убежало молоко. Возвращаюсь вечером – плита чистая, а Нина Андреевна на меня испытующе смотрит:
– Лена, ты хорошо себя чувствуешь? Обычно ты такая аккуратная, а сегодня сама не своя… вот я и подумала: может, ты беременна?
Иногда за ужином начинала вспоминать своего мужа: как он ей сделал предложение, какая была свадьба… «А через год и Миша родился». И опять взгляд ледяных глаз гинеколога. И ведь не придерешься, иначе есть риск выглядеть в глазах Миши как дура, ревнующая его к матери.
Нина Андреевна, человек старой, советской закалки, была замужем лишь однажды. Поэтому я догадывалась, что она крайне неодобрительно относится к нашему с Мишей гражданскому браку. Ведь для нее это просто аморальное сожительство. А зацикленность на моей предполагаемой беременности ясно говорила: в ее глазах я хищница, которая втерлась в чужой дом и намерена родить, чтобы окрутить любимого сыночка покрепче.
И вот случилось то, о чем она говорила. Я действительно забеременела. И очень некстати. Ведь мы с Мишкой делали все, чтобы этого не случилось. Как же теперь быть?
Разумеется, что в скором времени о моем интересном положении узнала Нина Андреевна. Меня затошнило прямо при ней, я выбежала в туалет, а когда вернулась, мама любимого задала свой коронный вопрос:
- Лена, а ты часом не беременна?
Мне было так плохо, что я выкрикнула в сердцах:
– Знаете, это не ваша проблема! Да, я беременна, но решу все сама. И нечего сверлить меня глазами. - И убежала в свою комнату.
Два дня я ревела в туалете и решила: если оставлю ребенка, скажу Мишке, а если нет – нечего ему и знать. Нина Андреевна эти два дня со мной не разговаривала. А на третий, когда Мишки не было дома, вдруг постучала в дверь нашей комнаты.
– Лена, я хочу с тобой поговорить. Я очень боюсь…
– Знаю, чего вы боитесь! Внук – заботы, проблемы, да и разве такая свиристелка годится в жены вашему единственному мальчику? Вы хотите, чтобы я сделала аборт?!
– Единственному… – Задумчиво повторил Нина Андреевна. – Да. Я очень боюсь, что ты избавишься от ребенка, никому ничего не сказав. А жить с такой тайной… Сможешь ли ты, дочка? Когда-то я сделала аборт. А я так хотела много детей…
– Вы же в отличие от меня были замужем? Что же толкнуло вас на убийство? – жестоко спросила я.
– Этот ребенок… словом, в моей жизни был еще один человек. И я просто испугалась. Я знала, что совершаю преступление. Не дай Бог тебе, Лена, пережить подобное. Нерождённый ребенок снился мне каждую ночь. И тогда я мысленно стала умолять его: «Прости меня и вернись ко мне внуком или внучкой! Я отдам тебе всю любовь, на какую способна». А теперь я снова очень боюсь. Ты молодая, вы оба молодые. Вам наверняка хочется пожить для себя…
- Нина Андреевна! – Я не дала ей договорить, обняла.
Мишка застал нас, оживленно обсуждающих, где купить коляску. Оказывается, детские вещи моя свекровь уже давно покупала сама и складывала в дальний ящик комода.