История знакомства Г.Ф. Лавкрафта с пьесой С. Ан-ского "Диббук". Перевод статьи Бобби Дери.
встал полд. - [window man & curtains] - звонил элс - съездил в Йорк встретиться с ним - был у Санни - АМ. Муз., Мет. Муз. автобус до библиотеки - галерея и читальный зал - элс читали и Автомат - сходили в театр N’hood playhouse - Диббук - автобус и метро - элс Пенн. Ст. проводили мисс Л. домой - В Сайд пк - вернулся в 169
- запись в дневнике Г. Ф. Лавкрафта от 17 декабря 1925 [1]
К началу 1925 года Г. Ф. Лавкрафт фактически расстался с женой. Она уехала работать на Средний Запад, время от времени возвращаясь в Нью-Йорк, чтобы повидаться с ним. Он занимал комнату в доме 169 по Клинтон Стрит в районе Ред Хук в Бруклине, который быстро наполнялся иммигрантами. Без возможности найти работу, вдали от жены и семьи и страдая от унижения после взлома квартиры в мае, в результате которого украли даже его одежду, в своих письмах он начал до крайности предвзято высказываться об иммигрантах.
В середине декабря 1925 года его друг Эдвард Ллойд Секрист был в городе. В театре Neighborhood Playhouse давали новую пьесу, и помимо встреч с друзьями, например с Фрэнком “Санни”[2] Белнапом Лонгом мл., и походов в музеи и библиотеки, театр оставался одной из тех вещей, которые все еще нравились Лавкрафту в Нью-Йорке. Укутавшись в зимние костюмы, они прошли по холодным улицам, купили билеты, нашли свои места и дождались, пока погаснет свет… и вот в темноте за занавесом раздался голос…
Отчего, почему
Ниспадает душа
С горы высокой
В колодец глубокий?
Это падение ради подъема,
Это падение ради подъема
- из пьесы С. Ан-ского “Диббук”[3]
И поднялся занавес.
С. Ан-ский - это псевдоним Шлоймэ-Занвл Раппопорта, еврейского писателя, драматурга и фольклориста родом из Российской Империи. Пьеса “Диббук, или меж двух миров”, основанная на еврейских народных преданиях, была написана в 1913-1916 годах на русском языке, а затем переведена на идиш[4], впервые ее поставили на идиш в Польше в 1920 году. На английский её перевели Генри Г. Альсберг и Уинфред Катцин, и 15 декабря 1925 в нью-йоркском театре Neighborhood Playhouse ее впервые представили на английском; всего она была сыграна примерно 120 раз.
Рецензии в газетах того времени были смешанными; для театра сверхъестественное не было в новинку, но странная драма с призрачным сюжетом, непривычными декорациями и отсылками к еврейской культуре и религии несомненно немного отличалась от того, что ожидала аудитория и большая часть критиков. Заметьте, что “Дракула” попадет на нью-йоркскую сцену только в 1927, а “Скрипачу на крыше” придется ждать до 1964.
Это наверняка было в новинку для Лавкрафта. В своем родном Провиденсе он редко встречал евреев. Только приехав в Нью-Йорк, Лавкрафт столкнулся со многими евреями-иммигрантами из Европы и узнал хоть что-то об еврейской культуре.
В письмах домой к своим теткам Лиллиан Кларк и Энни Гэмвелл в Провиденс Лавкрафт завел привычку давать длинные, похожие на дневник отчеты о своем опыте в “Большом яблоке”, которые включали такую сцену:
Здесь обитают разнообразные евреи в абсолютно не ассимилированном состоянии, со своими традиционными бородами, тюбетейками и одинаковыми костюмами - что делает их очень живописными и далеко не такими оскорбительными как крикливые напористые евреи, на которых сказалось чистое бритье и американское платье. В тех районах, где книги на иврите продаются с тележек и ковыляют патриархальные раввины в высоких шляпах и сюртуках, оскорбительных лиц гораздо меньше, чем в обычном городском метро - возможно потому что большинство напористых евреев-коммерсантов происходит из другой колонии, где кровь была не такой чистой.
- Г. Ф. Лавкрафт к Лиллиан Д. Кларк, 29-30 сентября 1924
Через неделю после того, как Лавкрафт посмотрел “Диббука”, он сочинял йольские стихи для друзей и написал тётке:
В поздравлении Секристу я ссылаюсь на его полинезийские и африканские путешествия и на адскую пьесу - “Диббука” - которой он так щедро меня попотчевал на прошлой неделе:
Да благословят тебя полинезийские небеса,
И первобытные боги да даруют тебе счастье;
Пусть чудеса Зимбабве приоткроют свои тайны,
И ни один Диббук не проникнет в твои сны!
- Г.Ф. Лавкрафт Лиллиан Кларк, 22-23 декабря 1925
Пьеса настолько впечатлила Лавкрафта, что когда он писал эссе “Сверхъестественный ужас в литературе” для любительского журнала своего друга У. Пола Кука The Recluse, он чувствовал себя обязанным упомянуть её в кратком отрывке, посвященном еврейскому влиянию на странную фантастику:
Цветущая, хоть и плохо известная до недавнего времени, ветвь странной литературы - еврейская, сохраненная и взращенная во тьме мрачного наследия ранней восточной магии, апокалиптической литературы и каббалы. Семитский разум, как и кельтский и тевтонский, похоже обладает выраженными мистическими наклонностями, и богатство подпольных страшных преданий, сохранившихся в гетто и синагогах, должно быть более значительно, чем обычно представляется. Каббалистика как таковая была широко распространена в Средние Века и представляет собой философскую систему, объясняющую вселенную как эманацию Бога и подразумевающую существование, помимо видимого мира, неизвестных духовных сфер и существ, мрачные отблески которых можно увидеть с помощью особых тайных заклинаний. Её ритуалы завязаны на мистической интерпретации Ветхого Завета и приписывании эзотерического значения каждой букве еврейского алфавита - обстоятельство, которое придает еврейским буквам некое призрачное очарование и силу в популярной литературе о магии. Еврейский фольклор сохранил ужас и тайны прошлого, и более тщательное его изучение наверняка окажет значительное влияние на странную фантастику. Лучшие примеры его применения в литературе на данный момент - это немецкий роман “Голем” Густава Майринка и пьеса “Диббук” еврейского писателя, пишущего под псевдонимом “Анский”. Первая, очень популярная в кинематографе последних лет, рассказывает о легендарном рукотворном гиганте, оживленном средневековым раввином в Праге согласно некоей загадочной формуле. Диббук, переведенный и поставленный в Америке в 1925 году, описывает с небывалой силой одержимость живого тела злой душой мертвеца. Големы и диббуки - типичные персонажи, которые часто встречаются в поздних еврейских преданиях.
- Г. Ф. Лавкрафт “Сверхъестественный ужас в литературе” (версия 1927 года)
Через несколько лет у Лавкрафта появилась возможность довести “Сверхъестественный ужас в литературе” до окончательного варианта. Во фрагмент о “Диббуке” он добавил “и совсем недавно превращенная в оперу”. Оперная версия была поставлена на итальянском языке и вышла под названием Il dibuk в 1934, а до Нью-Йорка добралась в 1935 году[5]. Друг Лавкрафта Ричард Ф. Сирайт посмотрел оперу, что побудило старого джентльмена из Провиденса разразиться потоком искренних похвал пьесе:
Твое описание оперы “Диббук” до крайности меня очаровало, особенно потому что я имел счастье посмотреть оригинальный спектакль в 1925 - когда перевод был представлен в Нью-Йорке. Даже пьеса (которую очень хорошо поставили и сыграли) была достаточно впечатляющей, и я хорошо могу представить, сколько мощи добавило подобающее музыкальное сопровождение. Из нашего описания я заключаю, что опера почти не отклоняется от порядка событий в пьесе. Упоминание танца нищих смутно напомнило мне кое-что из спектакля - связанное со сценой в саду. Экзорцизм был очень мощным даже без музыки. Я искренне надеюсь, что рано или поздно смогу побывать на опере - хоть и не знаю, когда в следующий раз доберусь до Нью-Йорка. Постановка произвела на меня сильнейшее впечатление, и у меня возникла смутная идея для рассказа на основе идеи диббука. Я сохранил программку - в ней были обширные заметки о некой секте евреев, наиболее приверженных каббалистическим изысканиям (думаю, их называют хассидами) - но этот юный негодяй Лонг потерял её, когда я ее одолжил ему! Без этих готовых данных я позволил этому рассказу-идее зачахнуть - хотя, думаю, я мог бы разузнать больше о диббуках и хассидизме в большой Еврейской энциклопедии, которая доступна в большинстве крупных библиотек. [Э. Хофман] Прайс почерпнул много информации о Лилит из этого источника. Более того - эта работа может пролить живописный свет на веру в голема.
- Г. Ф. Лавкрафт Ричарду Ф. Сирайту, 12 июня 1936
Говоря о “хассидах”, Лавкрафт ссылается на хасидизм - секту духовного возрождения, возникшую в Украине в 18 веке, распространившуюся по всей Восточной Европе и оттуда попавшую в Соединенные Штаты вместе с иммигрантами. Вероятно, именно культурно-консервативные по части своей традиционной одежды хасидские евреи привлекли внимание Лавкрафта, когда он прибыл в Нью-Йорк.
Идея, что Лавкрафт черпает вдохновение в еврейском фольклоре, не так уж неправдоподобна, как кажется. “Кошмар в Ред-Хуке”, отчасти вдохновленный его опытом в Нью-Йорке, включает отсылки к Лилит и аспектам средневекового европейского оккультизма, связанного или частично происходящего из еврейских источников (хотя в тот раз Лавкрафт полагался на Британскую энциклопедию, а не на Еврейскую энциклопедию). Идея диббука как духа, вселяющегося в людей, пересекается с некоторыми рассказами Лавкрафта, в частности “За стеной сна”, “Тварь на пороге” и “За гранью времен”, также Лавкрафт записал идеи для других рассказов в том же духе, которые, как и его вдохновленная диббукам история, так и не были написаны.
Раби Шлоймеле. Спрашивали Дибука, кто он и почему вошел в твою дочь?- “Диббук, или меж двух миров” С. Ански[6]
Пьеса Анского - человеческая драма в мире сверхъестественных и материальных сил, переплетенных и влияющих друг на друга: людские действия имеют сверхъестественные последствия, а сверхъестественные силы могут влиять на людей и вредить им. Она описывает взаимодействие этих сил, но фокусируется скорее на людях, их мыслях и эмоциях, тяготах, с которыми они сталкиваются в повседневной жизни, в их стремлениях, борьбе и работе над тем, чтобы найти свое место в мире.
Раби Азриель сам переживает моменты кризиса, и даже диббук - фигура, вызывающая симпатию, умоляющая раби не изгонять его. Это совершенно неголливудский подход к антагонисту и изгнанию злого духа или демона… интересно, что Лавкрафт, несмотря на все параллели в его творчестве с идеей чужого разума, вселившегося в тело, никогда не предлагал экзорцизм как потенциальный источник надежды. Сладко-горькое окончание истории несостоявшихся жениха и невесты в “Диббуке” почти полная противоположность тому, что Лавкрафт придумал в качестве финальной участи Азено Уэйт и Эдварда Дерби.
И все же легко представить, насколько его могла задеть сцена экзорцизма, мощный вопль потерянной души, цепляющейся за единственный доступный ей кусочек прошлого, когда ей некуда податься и нет ничего, за что можно было бы зацепиться… Лавкрафт и сам едва держался, окружив себя книгами и мебелью, привезенными из Провиденса в Нью-Йорк, который находил все более чуждым и чужим.
За всю свою жизнь Г. Ф. Лавкрафт встретил и оценил не так уж много произведений еврейской культуры, и все же он был очень высокого мнения о “Диббуке” - и нам остается только фантазировать, что бы произошло, если бы программка не потерялась и если бы Лавкрафт однажды, сидя на скамейке в парке, хорошо все обдумав и проведя некоторые исследования, написал новый рассказ.
Сноски:
[1] Записи в дневнике Лавкрафта сделаны с многочисленными сокращениями и понять их можно лишь отчасти. Так, мне совсем не удалось расшифровать, что значит “window man & curtains”
[2] Буквально - “сынок, сынуля”. Г. Ф. Лавкрафт называл себя старым джентльменом и дедулей, а своих знакомых сынулями и внучатами, иногда не зависимо от возраста.
[3] Известный хасидский напев. Был зафиксирован и записан Ан-ским в ходе этнографической экспедиции в окрестностях Витебска и Людмира. Присутствует в финальной версии пьесы на идиш и в англоязычном переводе, но в русскоязычном варианте пьесы этого напева нет.
[4] По разным версиям, пьеса могла быть написана на идише или на русском и затем переведена на идиш, причем русский вариант долго считался утерянным. Сейчас в сети можно найти русский вариант и историю цензурирования и исправления русскоязычного варианта пьесы.
[5] Вероятно, это опечатка в оригинальной статье. Премьера оперы в США состоялась в мае 1936 года в Детройте, потом дважды была сыграна в Чикаго, а затем была представлена в Нью Йорке.
[6] Цитата взята из русскоязычного варианта пьесы. По одной из версий, впоследствии С. Ан-ский внес изменения в пьесу и уже измененный текст переводился на идиш, английский и другие языки. В частности, в англоязычном варианте цадик Шлоймеле из Тартаковер превращается в цадика Азриэля из Мирополя и, соответственно, приведенная реплика принадлежит также раби Азриелю.
Читайте также:
Текст пьесы "Диббук" С. Ан-ского и история ее цензурирования и редактирования