Дети на войне... Воевала вся страна, и они не задумывались о своей исключительности. Люди старшего поколения знают, что война — это тяжелый, изнурительный труд. Труд денный и нощный, сопряженный с постоянной смертельной опасностью. В этом нелегком ратном труде есть доля участия воспитанников частей, которых потом стали называть сыновьями полков. В первые дни войны в частях появились ребята, судьбы которых сложились трудно. Немало среди них было сирот. Эти ребята во что бы то ни стало стремились попасть на фронт и драться с ненавистными фашистами.
Какое все-таки чудо — фотографии! Как они помогают воскресить в нашей памяти время и людей! Эта фотография сделана 5 мая 1945 года в Берлине. На ступеньках рейхстага сфотографировались на память солдаты и офицеры 356-го батальона аэродромного обслуживания. Это они обеспечивали боеприпасами самолеты, заправляли горючим и на Украине, и в Польше, Германии. Ремонтировали взлетные полосы полевых аэродромов, с которых отправлялись на боевое задание летчики воздушной армии. Тогда, в мае сорок пятого, рядом с именем командира батальона полковника Терещенко на обгоревшей стене здания рейхстага появилась выцарапанная ножом надпись: «Я дошел до Берлина». И подпись: «Коля Лоцев — сын полка». В центре группы, рядом с майором Жумаевым — начальником штаба 356-го батальона — стоит щуплый четырнадцатилетний паренек-ефрейтор в длинной шинели.
Родился Коля Лоцев в городе Славута на Украине 20 октября 1932 года. Родителей своих не помнит. Жил мальчуган в одной бездетной семье. В начале войны, когда немцы стали бомбить наши города, — бежали. От станции — к станции, где на попутке, где на лошадях, а в основном пешком. В суматохе Николай потерялся и оказался на железнодорожном вокзале Челябинска. Голодный, он уснул у мусорного ящика. Утром его нашла уборщица и позвала милиционера. Определили Колю в детский дом города Тетюши Татарской АССР. Четыре раза пытался бежать, на пятый это ему удалось. Двенадцатилетний паренек в железном ящике под вагоном в полуметре над шпалами голодный, вымотанный, оглохший от стука колес, сбежал на фронт.
В марте сорок третьего удача улыбнулась ему. После долгих скитаний приютили Николая бойцы 356-го батальона аэродромного обслуживания. Они полюбили смышленого мальчишку и прозвали его Легендой.
«Помню, шинель у меня до земли была, рукава до колен, шапка все время сваливалась на глаза, уши топорщились, автомат волочился по земле, по бокам болтались две фляги со спиртом, худой, глаза голодные. На меня было страшно смотреть.
Приехал к нам как-то маршал Красовский. Увидел меня и спрашивает:
— А это что еще такое?
— Это наш воспитанник, товарищ генерал, — отвечают ему.
— Нет, это не воспитанник, это чучело какое-то. Приведите его в порядок и отправьте в тыл первым же самолетом.
Меня отвезли в штаб армии, подшили шинель, укоротили рукава, сделали по ноге хромовые сапоги, подстригли, даже автомат обрезали, чтобы легче носить было. В общем, стал я на человека похож. Что и говорить, я не ходил, а летал от счастья».
Но остаться в тылу Николай не захотел. Шустрый, отзывчивый, смекалистый, он стал любимцем батальона.
«Стали меня подкармливать. То лишнюю банку тушенки подбросят, то кусок сала дадут. А так как я не пил и не курил, решили дополнительно выдавать по полбуханки хлеба в день. Я быстро учился военному мастерству, Раз десять в день разбирал и собирал свой автомат, метко стрелял, ходил в разведку.
Помню вот еще что. Была передышка перед наступлением на Вислу. Подтягивались войска, их мыли, одевали, готовили к наступлению. В этой суматохе никто не обращал на меня внимания. Я полез в сарай за сырыми яйцами. Вдруг слышу шорох сена, а на ступеньках лестницы — кровь. Как оказалось, на чердаке в стоге сена прятался немецкий офицер. Целая рота окружила сарай, начала простреливать. Я уже хорошо говорил по-немецки, и должен был переводить слова немца. Он понял, что его убьют, и вскоре сдался. Эсэсовец остался в одной белой рубашке, сняв мундир, видимо, хотел сойти за рядового, но хромовые офицерские сапоги не спрячешь».
Не полезь Николай в сарай, мог бы много человеческих душ загубить этот фриц.
С этих пор Лоцев не расставался со своими товарищами до конца войны. От форсирования Днепра, боев за Киев, освобождения Украины, Польши до взятия Варшавы, Будапешта, Праги, Берлина.
В 1945 году сын полка ефрейтор Николай Лоцев получил награды. За недетское мужество и храбрость Лоцев Николай Григорьевич награжден медалями «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», «За отвагу», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», орденом «Красной Звезды», знаком воина-гвардейца и еще восемнадцатью медалями. Был тяжело ранен и контужен. После войны он окончил в Клайпеде мореходное училище, потом — рижское зубопротезное училище. Учился в мединститутах Риги и Москвы. Как высококвалифицированный врач всю жизнь трудился на благо людей. Но отнюдь не все гладко было в послевоенной судьбе Николая. Давали знать себя ранения, но еще тяжелее зарубцовывались душевные раны: в военкомате поставили под сомнение подлинность боевых наград Лоцева. Много времени и душевных сил ушло на восстановление справедливости.
В 1995 году принимал участие в Параде Победы, шел в строю ветеранов.
«Я считаю себя счастливым человеком, несмотря на то, что мне пришлось пережить. Я прошел эту войну и прошел с достоинством. Я очень рад, когда появляется возможность побывать в школах, институтах и воинских частях, поделиться воспоминаниями о пережитом. Мне хотелось бы пожелать нашей молодежи, чтобы они никогда не теряли надежду, ведь можно найти выход из любой ситуации. Но, самое главное, чего бы мне хотелось пожелать, как бы это банально не звучало, мирного неба над головой».