Язык – неотъемлемая составляющая социальной жизни. В связи в этим языковая политика изучается не только лингвистикой, но и другими науками, например, социологией и политологией. Языковая политика важна для всех государств, в том числе многонациональных, особенно в условиях распространения английского в качестве мирового языка общения. Во многих европейских государствах языковая политика чаще всего связана с вопросом национальной идентичности. В связи с этим ученые сосредоточены на решении проблемы сохранения значимых функций за одним языком в условиях поддержки языков национальных меньшинств. Некоторых китайских исследователей, которые по национальности являются тибетцами, волнует проблема статуса тибетского языка. При этом надо принимать во внимание, что поскольку тибетцы представляют собой национальное меньшинство, они не могут влиять на языковую политику страны; а когда правительство Китая принимает какое-либо решение, связанное с языковой политикой, то нижестоящие органы просто принимают его без какой-либо адаптации.
Учеными было предпринято исследование по изучению языковой политики Китая применительно к тибетского языку за последние 70 лет. Географический охват составил территории У-Цанг, Кам, Амдо, которые сталкиваются с некоторыми препятствиями на пути к устойчивому развитию. В качестве таковых выступают, например, отсутствие языковых прав, позволяющих пользоваться языком на рабочем месте или в социальной сфере, недостаточный уровень развития теории языка и грамотности. Ученые признают, что языковая политика Китая является ключевым фактором, приводящим к социокультурным и политическим конфликтам в многонациональном государстве.
Всех тибетцев можно разделить на несколько групп: 1)сельские жители, которые используют устный тибетский язык; 2)образованные пользователи устного и письменного тибетского языка; 3)тибетцы, постепенно переходящие на китайские диалекты, которые уже не могут пользоваться родным языком для многих ситуаций, но еще полноценно не ассимилировавшиеся; 4)тибетцы, пользующиеся тибетским и китайским языком, которые рассматривают себя как китайцев; 5)тибетцы, полностью перешедшие на китайский язык (в основном они проживают в городах, работают в качестве ученых или государственных служащих, используют в официальной части своей жизни только китайский язык, но немного умеют говорить на тибетском). Представители последней группы отличаются от представителей четвертой группы тем, что они не могут пользоваться тибетским языком на работе, что сокращает возможность его практики. Выделение этих пяти групп тибетцев позволяет ученым понять всю сложность языковой ситуации, что крайне важно перед разработкой языковой политики; поиска ответа на вопрос о том, как обеспечить социальную стабильность на местном, региональном и государственном уровне.
Тибетцы пользуются своим языком уже более 3000 лет, он позволяет населению разделять одни и те же культурные ценности. Исторически тибетский язык прекрасно удовлетворял нужды своего народа и использовался для перевода с других языков центральной, южной и восточной Азии. Однако тибетская традиционная система образования основана на монастырях, а она перестала отвечать вызовам времени уже в 19 веке, поскольку образованными были только монахи, которые в основном были сосредоточены на духовной составляющей, поэтому язык практически не развивался в плане отражения социальных и технологических изменений. В итоге была предпринята попытка по стандартизации тибетского языка, которая была направлена на поддержку его функционирования, обогащение культуры и предотвращение появления диалектов, трансформирующихся в отдельные языки.
Тибетцы столкнулись с тем, что языковая политика в отношении их языка менялась неоднократно. Кратко она может быть предсталена следующим образом. Сразу после подписания Соглашения из 17 пунктов в 1951 году (по результатам которого Тибет вошел в состав КНР) в Пекине была проведена первая конференция по вопросу образования национальных меньшинств, результатом которой стало открытие начальной школы в тибетском городе Лхаса. В 1956 году после проведения второй конференции была открыта средняя школа в том же городе. В 1959 году в Лхаса произошло восстание тибетцев за независимость от Китая, в ходе которого китайцы уничтожили духовенство и монастыри. Во время Культурной революции 1966-1976 годов тибетский язык был запрещен, образование на тибетском языке отменено. В 1978 году вновь стало возможным сдавать вступительные экзамены в университет на тибетском языке. С 1980 государство провозгласило право на использование тибетского в качестве первого языка в школах. В 1985 были созданы начальные школы с преподаванием на тибетском языке. В 1987 году монастыри Тибета стали рассматриваться как угроза образованию и грамотности. С 1990 китайский стал основным языком средних школ. Проводимая политика отправки тибетских детей на учебу в другие земли Китая привела к значительному сокращению учеников Тибета в средних и высших учебных заведениях. В 1997 году китайский был провозглашен первым языком образования, с 2000 роль тибетского языка в школах постоянно снижается.
Тибетский язык еще до подписания Соглашения из 17 пунктов столкнулся с внутренними проблемами, связанными с отсутствием терминологии для активно развивающихся научных знаний. При этом до подписания Соглашения из 17 пунктов в Тибете говорили только на тибетском языке, хотя некоторые чиновники могли устно общаться на китайском языке. Государственные органы работали до 1959 года на территории Тибета на двух языках (тибетском и китайском). После подписания Соглашения из 17 пунктов тибетское традиционное правительство продолжило использовать тибетский язык, но находилось в тесном сотрудничестве с Военным рабочим комитетом Китая, который пользовался только китайским языком. Взаимопонимание достигалось за счет работы Тибетского коммуниста, который хорошо владел письменным и устным китайским языком и одновременно бегло говорил на тибетском. Весь процесс управления зависел от его умения выступать в качестве переводчика языка и культуры для обеих сторон. В социальной сфере тибетский язык сохранялся.
С 1955 году в Китае предусматривается две модели образования на территории Тибета. Первая модель устанавливает, что только китайский язык ведется на китайском, а остальные предметы на тибетском; вторая модель, наоборот, предусматривает ведение всех предметов кроме тибетского языка на китайском. Первая модель позволяет ученикам развить высокий уровень грамотности и беглости на тибетском языке, читать и понимать литературные произведения. В 1957 году из-за восстания в Лхасе осталась только вторая модель образования, все бюро по переводу учебников на тибетский язык были закрыты, а начальное и среднее образования стало осуществляться только на китайском языке. После Культурной революции тибетский язык и культура были запрещены не только в школах, но и в рамках простого общения. Китайский язык был провозглашен официальным, все многофункциональные тибетские учреждения закрылись, была проведена кампания по обязыванию жителей каждой тибетской деревни заучивать идеологические китайские тексты Мао.
С 1976 по 2000 годы социальная политика Китая отличалась двойственностью. С одной стороны, государство позволило возродить устную грамотность на тибетском языке и монастыри, с другой маргинализировало тибетский язык и культуру. С 1980 по 2000 годы проводилась политика одного официального языка, тибетский язык стал вторым языком для тибетского общества, мандарин внедрялся в качестве официального государственного языка Китая. Китайское правительство в каждой провинции создало офисы популяризации мандарина; знание тибетского языка у населения постепенно снижалось из-за плохого перевода учебников с китайского языка и низкой грамотности учителей, преподающих тибетский. В результате уровень среднего образования жителей Тибета значительно снизился, а сам тибетский язык стал непопулярен.
С 1980 по 1989 годы Панчен-лама занимал высокий пост в Пекине, что позволяло ему выступать посредником на высоком уровне и мобилизовывать тибетское сообщество в борьбе за свой язык. Он содействовал открытию новых и сохранению старых школ, где преподавание велось по первой модели. Однако после его смерти не осталось лидера, который бы сплотил сторонников защиты тибетского языка. Тибетцы, занимающие государственные должности, боятся, что если они будут выступать в защиту тибетского языка, то не смогут продвигаться по службе. Официально сотрудники государственных учреждений, выходцы из тибетского общества, заявляют о своем нейтралитете в этом вопросе.
Местные власти усугубляют положение тибетского, подчеркивая существование разных диалектов тибетского языка (а не стандартный его вариант) в газетах и на телевидении. В итоге диалекты стали усиливаться и объединяющая сила стандартного тибетского падать. В 2017 году был сделан вывод о том, что тибетский язык лучше всего сохранился в монастырях и на селе, очень слаб в системе школьного образования и государственных органов, распространен в маргинальной среде, не востребован в обычной социальной жизни среднего человека, не применяется на работе, но может использоваться в быту.
В 1997 в Китае было введено обязательное обучение китайскому языку с первого класса. В 2000 году была принята политика, рассматривающая мандарин в качестве единого официального языка Китая, а также проведена реформа образования, которая снизила количество предметов, касающихся местной культуры, до 25 процентов. Ясно, что мандарин как общий язык необходим для обеспечения эффективного общения на государственном уровне, но важно учитывать и роль других языков, то есть государственная языковая политика должна строиться на основе уважения к языковым и культурным реалиям регионов. Однако государство пренебрегло этим вопросом и совершенно не озаботилось изучением вопроса региональных языков. В итоге с 2008 года некоторые монахи, студенты, ученые начали движение в поддержку тибетского языка: проводят демонстрации, создают местные группы по изучению местного языка, пишут петиции в государственные органы.
Несмотря на принимаемые усилия сторонников сохранения языков меньшинств в 2013 году была внедрена политика двуязычного дошкольного образования на всех территориях Тибета. Теперь каждый деревенский ребенок от 4 до 6 лет должен посещать дошкольное учреждение, где все обучение ведется только на мандарине, причем учебные заведения работают по типу интерната, то есть на тибетском языке дети могут поговорить с родителями только по выходным.
Некоторые регионы постепенно переходят ко второй модели образования в школах. Чиновники, осуществлявшие перевод школ на вторую модель образования, утверждают, что проводили предварительные опросы среди местных жителей, которые показали, что они хотят, чтобы дети получали образование на китайском языке. Ученые и педагоги пытаются бороться за тибетский язык в школах, но вторая модель образования получает всеобщее распространение и приводит к тому, что поколения по-разному смотрят на свою идентичность и культурные ценности.
В 2014 году было объявлено, что тибетский язык в Китае находится на грани исчезновения. Причины этого: 1) сужение сфер его применения; 2)предвзятое отношение к языку; 3) сокращение и снижение качества образования на тибетском языке; 4) отсутствие детских садов на тибетском языке, что приводит к нарушению связи между родителями и детьми; 5) снижение потенциала исследователей тибетского языка; 6)отсутствие стандарта устного тибетского языка и растущий разрыв между разговорным и письменным языком; 7) отсутствие политики по защите языков меньшинств; 8)невозможность применения языка на работе.
Конституция Китая гарантирует право на использование и развитие языков меньшинств. В то же время в законодательстве говорится, что хотя все люди всех национальностей свободны в использовании и развитии своего языка, а в школах должны быть учебники на родном языке национальных меньшинств, в старших классах и в средних школах необходимо предлагать изучение китайского языка, в частности мандарина. Хотя государство разрешает использовать тибетский в качестве языка обучения, благодаря централизованной системе образования удается ограничивать количество учебников на тибетском языке. А высшее образование на тибетском языке можно получить только по литературе, медицине и лингвистике.
Таким образом, в период с 2001 по 2020 годы языковая политика страны существенно ухудшила позиции тибетского языка. В то же время у населения наблюдается потребность быть лучше осведомленным о своей социально-культурной идентичности. Ученые пишут петиции о пересмотре языковой политики, монахиболее активно занимаются продвижением языка. Однако переход на вторую модель школьного образования, плохой перевод учебников на тибетский, недостаток телевизионных передач на тибетском снижает шансы тибетского языка из-за того, что детям становится ближе китайский язык. Сохранение тибетского языка предполагает обращение внимания на развитие его лексики, обогащение терминологии, стандартизацию языка, создание возможностей получения на нем образования и ведения работы.
Спасибо за прочтение и лайки:)
#лингвистика #языковаяполитика #китай #тибетскийязык #языкознание
