Печи корпуса Поль-Мот
В конце девяностых решено было расширить производство штампов для штампосварной арматуры. Поручено было разработать размещение в корпусе Поль-Мот опытного завода участок термообработки штампов, заказать необходимое оборудование, утвердить во всех службах планировку и запустить в работу участок. Приходилось как куратору присутствовать на всех этапах этой эпопеи, оформлять заявку на проектирование закалочного бака и бака аварийного слива масла (служба пожарных не подписывали планировку вновь разрабатываемых участков, пока не будет предусмотрен аварийный слив масла за пределы корпуса цеха в специальный приямок, где должна стоять ёмкость для слива машинного масла ИС-20). Однако, пожарные закрывали глаза на уже имеющиеся закалочные баки в цехах №№2, 5, 11, 41, где применять слив масла в этих цехах невозможно из-за особенностей старых цеховых корпусов. Такая вот двойная мораль.
Приходилось присутствовать при рытье котлованов под бак и шахтные печи, а когда получено было оборудование и при монтаже присутствовать. Частенько пешком ходил от завода до посёлка Кошары. В одном было удовольствие, что по дороге, пока дойдёшь до Опытного завода, наешься с росших вдоль дороги плодовых деревьев вишен, абрикосов и слив.
Одной лишь печке суждено было не остаться в девках, а даже поработать по прямому назначению, и даже быть «изнасилованной». Речь идёт о шахтной печи СШО6.12/7. Вначале в ней отпускали сварные соединения. А потом мастер приказал термисту подвергнуть аустенизации трубные заготовки из нержавеющей стали для глушителя «Жигулей» (такое завод тоже выпускал). Аустенизация стали 12Х18Н10ТА с нагревом до 1000°Сс последующем охлаждением в воде, а вот печь-то была предназначена для работы до 700°С и, естественно, она трубы нагрела, но её нагреватели второй раз такого насилия не выдержали – сгорели, и пришлось механикам заводским мараковать с ней, меняя нагреватели. Дальнейшая судьба печи мне неизвестна, ибо уже не работал на заводе.
Девственные печи инструментального цеха
Приобрели хорошую камерную нагревательную печь с температурой работы до 1300°С, чтобы обновить старые нагревательные печи; и для вновь организованного кузнечно-термического участка на бывшей эстакаде цеха - шахтную печь с рабочей температурой до 1200°С.
Судьба камерной печи у нас не сложилась, долго объяснять почему, но решено было продать её. Продали, вздыхая, что жаль терять такую печь, но что поделать – не в струю она попала.
С шахтной печью СШЗ 6.12/12 вышел такой казус. Приобрели её для отжига поковок, для вновь организованного кузнечно-термического участка. И поставили ей нам вместе с тремя трансформаторами и тремя щитами управления, которых мы согласно утверждённой планировки участка благополучно установили и порадовались, но тут перед нами возник большой вопрос.
Ведь раньше поставщик, печи поставлял уже футерованными шамотным кирпичом, а тут видимо сверху на них надавили, чтобы они отныне футеровали кремне-волокнистой белой плитой. Опять догадываюсь, что плиты они получили, размером 450х450мм, толщиной 70мм, но как их пилить, на каких станках пилить, на какую форму и размера кирпичи - не сумели решить или просто не захотели возиться, и просто поставили нам не футерованную печь с советом - самим решать, как резать и как футеровать этими треклятыми плитами, а сами отчитались, что указание выполнили.
Механики наши цеховые тоже не смогли разобраться как пилить, чем пилить, какой формы и как крепить нагреватели. Ну, до чего сырая и непродуманная поставка была.
Заместитель начальника цеха обращался ко мне с этим вопросом, но я ничего не смог ему посоветовать. Видел я на ереванском станкозаводе, в семидесятые годы послевоенную американскую камерную печь, футерованную похожими плитами. Побольше они размером были и тоньше тех, что нам поставили вместе с корпусом печи в 2000 году. То камерная печь была. На ней проще закрепить плиты на стенках печи, а у нас шахтная к круглым рабочим пространством, так я ничем заму помочь не смог. Вот что значит не до конца проработанная тема изготовителем печи.
Так печь и стояла на участке, пока не отпала надобность в самом участке. Ибо времена были тяжелые, шла реструктуризация завода со сломом цеховых корпусов.
И я получил свои тридцать сребренников за перебазировку второго цеха в другой корпус. Снесены были 2, 3, 4, 6, 11, 41,15,16цехи. Аннулированы первый и восемнадцатый цех ширпотреба. Не до печи было, каждый думал, что вот, завтра и его попросят с завода. Так и со мной случилось в апреле 2002 года. Ушёл по соглашению сторон с пятью окладам и с деньгами за два не отгулянных отпуска (не отпускали в отпуск два года подряд с вопросом: - А кто вместо тебя будет работать?).
Жаль мне эти печи. Огромный потенциал в них был, в добрые времена работали да работали бы они, а термисты только на них и радовались бы. Но, не судьба.
Печи, технологи и бродячие собаки
Гипотетическую печь на витаминном заводе мы искали в конце семидесятых - начале восьмидесятых годов, когда ещё целыми стояли заводские корпуса и работали все цеха завода и работники, направил как-то наш начальник бюро меня и девушку из печного бюро, разведать, не стоит ли на складах витаминного завода нужная нам для участка термообработки арматуры печь. Якобы от кого-то он слышал, что есть у них бесхозная, нужная нам печура. Поехали мы с коллегой, не помню уже каким транспортом, троллейбусом кажется, до витаминного завода. Пришлось пешком пройтись по глухим местам, заросшим дикими кустами и чертополохом до складов на открытом воздухе. Идём… И тут я краем глаза увидел свору диких бродячих собак, сидевших на травке под серым деревянным забором. Они, чуткие, заметили мой край глаза и мгновенно развернувшись веером - кинулись на нас с отчаянным лаем.
Я коллеге говорю:
- Вот как шла тихою, так и продолжай идти, ни в коем случае не беги и не оглядывайся на них, а я стану молиться.
Рядом они за нами были, чувствовались икрами ног их близость, но, пока я молился ни одна не попыталась нас укусить. На окончании молитвы «Отче наш» лай стих, но сразу после окончания молитвы одна сучёнка, видимо любимая жена кобеля, альфа-самца, визгливо было начала лаять. Я вновь стал читать молитву, и она стихла. Так мы, благополучно дошли до складской площадки. Печи мы не нашли к сожалению. На обратной дороге собакенов не было, и мы вернулись в отдел доложить о проделанной работе, не забыв рассказать и о своре собак, напавших на нас.
Поиски шахтой печи
Заказали мы для термического участка цеха арматуры шахтную закалочную печь с рабочей температурой 1200°С, с рабочим пространством: диаметром метр, глубиной метр. Ценнейшая печь. Таких больше в прейскуранте не найти будет. Заказанную печь поставили нам и разгрузили где-то на заводских задворках. Как мы долго не убеждали цех забрать эту печь, но им было некогда (цеха своей жизнью живут). Так печура и стояла под открытым небом, пока начальник бюро Егор Яковлевич не поручил мне эту печь найти и сообщить ему координаты ей нахождения, чтобы ещё раз надавить на цех и указать, где её искать.
По каким заводским пустырям мне приходилось бродить в поисках печи, по каким качемарам, по сорнякам мне по пояс пробираться... И тут увидел я узенькую тропинку и подумал: раз протоптал кто-то и меня она куда-нибудь да приведёт. Привела… Но не к печи шахтной СШЗ10.10/12, отнюдь, а к логову серой щенной суки… Она на меня низко предупредительно зарычала. Я вежливо извиняясь перед ней, стараясь особо не вертеться, и тихо-тихо пошёл спиной назад по тропке в зарослях амброзии и полыни и потом, ускоряя ход, пошёл подальше от собаки.
Дальше меня вёл Господь и как раз привёл к нашей родимой печуре. Запомнил ориентиры к её доступу, явился и доложил начальнику, где она покоится. Но цех так и не занялся транспортировкой печи, пока предприимчивые люди со склада не перепродали её другому заводу. Ни людей, продавших печь, ни этот завод, мы так и не нашли. Жалко было потерять из-за нерасторопности цеха такое ценное оборудование. Вот такая получилась история из жизни печей, технологов и бродячих собак.
Бывший технолог Борис Евдокимов
20.01.2023
