Начало здесь.
Артем сидел возле кровати Ирины и ждал, когда она придет в себя.
Да, он отпустил человека, который чуть ее не убил. Его снедало такое чувство вины, что он едва мог спокойно смотреть на ее лицо. А ему все время хотелось это делать. Он не мог оторвать взгляд от ее тонкой белой кожи, не мог не смотреть на ее бледные губы. Даже тонкие шрамы словно ускользали от его взора.
Он чувствовал себя предателем. Хотя был, в общем-то, обычным человеком.
Обычным ментом. Когда это слово всплыло у него в мозгу, он болезненно поморщился. Как правило, он гордился своей профессией. Не все это понимали, не все принимали. Сталкивался он и с теми, кто откровенно презирал, а то и ненавидел людей его профессии. Но никогда не было такого, чтобы он презирал сам себя… Обычно он всегда мог за себя ответить. Но не в этот раз.
В тот вечер, когда он забрал в отделение Стаса Храмкова, сначала все было относительно спокойно. Преступник оказался, что называется, «тютей». Уже в машине начал едва ли не всхлипывать. Артем прикинул, что получаса в коридоре ему будет вполне достаточно. Сознается, как миленький, даже давить не придется. А значит, впереди его ждала чашечка кофе. И нужно позвонить в больницу… Узнать, как там та женщина…
Он знал ее имя. Но про себя называл ее женщиной. Или жертвой.
У него и мысли не было как-то сблизиться с ней.
Такие шикарные женщины, если и встречаются на его орбите, то только случайно, занесенные издевательским вихрем судьбы, который тут же отнимет ее у него, отнесет в другую сторону…
Так стоит ли привязываться к ней, называя ее по имени даже мысленно?
Он уже совсем было собирался выбросить ее из головы, как вдруг раздался звонок от начальства. Указание было четким и недвусмысленным. Храмкова отпустить.
И вдруг Артем почувствовал, как взрастает в его душе непонятное ему самому упрямство. Это было сродни тому, как он все-таки всеми силами стремился устроиться в полицию, несмотря на то, что дядя со знанием дела его отговаривал.
Это было сильнее него.
— Хочешь, чтобы меня с должности сняли?! — орал в трубку начальник, услышав спокойный отказ Артема. — Это прокуратура, идиот! Хочешь, чтобы тебя выперли?!
— Вам рапорт когда подать? — спросил Артем.
Начальник бросил трубку.
На ночь Стас остался в отделении. Однако утром, когда Артем прибыл на службу, он узнал, что его арестованный освобожден.
Объятый ужасом, он стал звонить в больницу. С облегчением узнал, что Ирина еще находится там. Он даже не осведомился о ее самочувствии. Она там, она жива, это сейчас самое главное.
Вернувшись в кабинет, Артем сел за стол и закрыл лицо руками.
Добиться повторного задержания он не мог. Он был слишком мелкой рыбешкой в этом море, где кругами ходили огромные акулы.
Но он мог делать то, к чему его всегда призывали на планерках. Тут он усмехнулся. «Не уйдешь». Он будет делать то, что может и должен. А именно: уделять повышенное внимание своему участку.
И в день, когда Ирину выписали из больницы, он был там, где и должен был быть. У дверей квартиры, где прокурорский брат чуть не убил женщину его мечты.
Артем поднялся по лестнице. На площадке он услышал крики, проникавшие даже через железную дверь. Во мгновение ока он словно превратился в терминатора. Мысли стали четкими, быстрыми, ясными. Одним взглядом он оценил дверь. Она казалось крепкой, но слабые места он сразу отметил. Несколькими ударами он выбил дверь вместе с косяком.
Увидев его бешеный взгляд, Стас сразу сник. Даже пистолет доставать не пришлось.
— Что, ты только с женщинами такой смелый? — спросил Артем, доставая рацию, чтобы вызвать подмогу.
Хотя, впрочем, скорее не подмогу, а свидетелей.
Все эти воспоминания промелькнули в его сознании, когда он сидел у постели Ирины.
Он ждал, когда она придет в себя.
И когда она открыла глаза, у него вдруг мелькнула мысль: у нее голубые глаза, у меня тоже… Значит, у нас точно будут голубоглазые дети…
Усилием воли он отогнал от себя эти мысли. Тем более, что Ирина смотрела на него с почти нескрываемым ужасом. Артем откашлялся. Что говорить – он не знал.
— Я Богданов Артем Александрович. Ваш участковый. То есть участковый уполномоченный полиции… Я с вашего участка. Пришел за свидетельскими показаниями.
— Да, я сейчас все расскажу. — Ирина села на постели. — Вы записываете?
Она поморщилась от боли, потом все-таки села, откинувшись на спинку кровати. Артем залюбовался ее синими глазами, особенно огромными на похудевшем лице. Сила его желания не укрылась от нее. Она нервно поморщилась и стянула у шеи воротник ночной рубашки.
Проклиная себя, Артем опустил глаза и принялся записывать ее показания. Осмелился на нее взглянуть он только через полчаса.
— Когда вас выпишут, зайдите к нам в участок, — сказал он и отдал ей визитку.
— Зачем? — прямо спросила Ирина.
И в этот раз Артем не отвел взгляда.
— Вы хотите, чтобы его посадили или нет? Если действительно этого хотите, то вас будут опрашивать еще не раз. Таковы правила, и не я их устанавливаю.
— Я вас поняла, — сказала Ирина.
Артем направился к двери. Его не покидало чувство, что все стало ясно между ними. Но ему это ничем не поможет. Он может сколько угодно разговаривать с ней, сколько угодно вызывать к себе для дачи показаний. Ну и что?
Они все равно не одного поля ягода.
— Да не бойтесь вы так…, — уже стоя у двери вдруг сказал он. — Я ведь не такой, как они…. Я нормальный, я не обижу.
Ирина молча смотрела на него. Он как-то сразу сник и вышел из палаты.
Однако к вечеру в нем проснулось то самое упрямство (или упертость, как ни раз говорила его бабушка), которые всегда направляли его в нужную сторону. Когда в понедельник Ирина пришла к нему в отдел, Артем был сдержан, спокоен, но уверен в том, что он делает. Он перепроверил ее показания, снова дал их ей на подпись, а потом пригласил в кафе.
К его удивлению, она согласилась.
Однако его радость оказалась недолгой.
Ирина пришла в назначенное время. Сняла пальто, прошла за столик и села напротив него.
— Я вас слушаю, — сказала она, и Артем чуть не потерял сознание от звуков ее чарующего голоса.
Это был вызов. Он это прекрасно понимал. Она решила расставить все точки над i. Внести полную ясность в ту сумятицу, что возникла между ними.
Артем этого не знал, но она тоже немного сошла с ума.
Находясь на нечеткой границе между жизнью и смертью, она вызывала в памяти его лицо. Она чувствовала, что мысли о нем помогают ей выжить, дают силы, помогают справиться.
И она снова и снова вспоминала о нем.
Не питая никаких иллюзий. И даже не испытывая никаких чувств. Но бессознательно цепляясь за его образ, как за спасительный круг.
Артем никогда не был слабаком. Он взглянул в эти полумертвые сиреневые глаза и принял вызов.
— Хорошо. Я буду говорить откровенно. Вы мне нравитесь. И это серьезно. Я все. Все, что мог, сказал.
Ирина вздохнула и отвернулась, словно надеялась на что-то другое, хотя еще с того вечера в больничной палате им обоим все было ясно…
— Можно на ты?
Артем кивнул.
— Ты знаешь обо мне все. Я была замужем. Ничем хорошим это не закончилось… Потом встретила Стаса. В общем, не думаю, что я когда-либо смогу поверить мужчине. Да мне и не до этого. У меня двое детей. Мне нужно работать. У меня нет времени на романы.
— Нет времени – это сильно…, — только и сказал Артем.
Окончание - здесь.
