Мода на «египетский стиль» появлялась в императорской России своеобразными волнами, повторяя «вспышки» европейских увлечений. В веке восемнадцатом это было связанно с расцветом масонства и его своеобразной символики, в веке девятнадцатом с артефактами египетского похода Наполеона, которые опять возродили подобные специфические увлечения, а в веке двадцатом - с новой волной повышенного внимания к темам оккультизма и мистики... Ну и без масонских исканий, уже по традиции, дело конечно тоже не обошлось… Более того, в самом начале прошлого века, новая старая мода на этот оригинальный стиль не ограничилась сфинксами, «пирамидальными формами», и отдельными декоративными элементами. Архитектура модерна использовала египетскую тематику с невиданным ранее размахом. Достаточно вспомнить внушительные «египетские залы» в интерьерах, созданных Федором Осиповичем Шехтелем. А из замкнутых и спрятанных от посторонних взглядов интерьеров особняков, такая стилистика, в прямом смысле слова, шагнула на улицу изменяя причудливым образом фасады и парадные доходных домов…
В Петербурге самый яркий и известный образец всех этих увлечений – знаменитый «Египетский дом» на Захарьевской улице. Автор сего замечательного проекта, Михаил Александрович Сонгайло, был увлеченным поклонником «мистического Египта» и использованная им в декоре символика имела определённую последовательность. Как говорится - была выполнена со смыслом. Реакция публики на его проект была не однозначной, но подражатели нашлись практически сразу. Хотя тут конечно много странностей и вопросов, и многих ответов мы, увы, не знаем…
На этом участке Зверинской улицы в 1913-м затеял новое доходное строительство его владелец - костромской малярный подрядчик Михаил Иванович Грибков. Для реализации проекта он пригласил гражданского инженера Николая Николаевича Никонова и выбор этот был довольно странным. Дело в том, что Николай Николаевич вообще не имел опыта самостоятельного жилищного строительства. Думаю, что первоначально, Михаил Иванович вообще понятия не имел о талантах и возможностях Николая Николаевича и обратился на самом деле не к нему, а к его почтенному родителю. В силу специфики своей деятельности Грибков наверняка прекрасно знал очень известного в Петербурге епархиального архитектора, автора многочисленных проектов неорусской стилистики и большого поклонника декоративной керамики, Николая Никитича Никонова. Правда к этому времени Николай Никитич уже давно оставил свою должность и фактически отошел от активной деятельности. Но сына, работавшего его помощником на нескольких проектах, настойчиво рекомендовать мог.
Никонов младший, вполне ожидаемо, сделал довольно заурядный проект характерный для времени перехода от модерна к неоклассике.
Два типичных эркера на фасаде, но уже опять классически строго симметричные, без всяких фантазий. Стандартная парадная с двойной ориентацией на лицевой корпус и дворовый флигель с «боковым» естественным освещением.
Изначально проект вообще был чисто функциональным и никаких особых излишеств не предполагал. И вот в какой-то момент мнение заказчика вдруг резко изменилось. Не берусь конечно утверждать точно, но очень похоже, что именно ранее упомянутой проект Сонгайло, который к тому времени был практически завершен, произвел на Михаила Ивановича столь глубокое впечатление. И декор его собственного дома в одночасье преобразился радикально…
Конечно Никонов был далек от увлечений Сонгайло и поиска тайных смыслов в декоративном оформлении. Вместе с тем, он, похоже, просто пошел по пути использования наиболее известных и узнаваемых элементов стиля плотно, но довольно тактично, заполнив ими фасад здания.
Получилось неожиданно изящно и оригинально. В тесной парадной, новый декор, смотрелся, на мой взгляд, несколько громоздко, но тоже очень интересно. К сожалению именно в парадной сохранилось далеко не все, но входная группа холла вполне позволяет составить впечатление о том, что это было.
При всех нюансах Николай Николаевич создал на удивление цельную стилистическую работу, которая не утратила своего своеобразного шарма и по сей день.
Да и заказчика результат похоже вполне устроил. Он сам поселился в этом доме и до самой революции оставался его владельцем. А Никонов младший продолжил свою карьеру в Самаре, куда со временем переехал и его отец… Уже без всяких необычных фантазий…
Такая вот история.
