На втором месяце беременности у Лизы случился токсикоз, и вот уже несколько недель она жила под эгидой фразы, высказанной некогда совсем по другому поводу Виктором Черномырдиным, но которая подходила идеально к ее текущему состоянию обреченного пессимизма: "Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче."
Потому что она не могла ни думать, ни есть, ни существовать в реальном мире, а будущее было туманно и неопределенно.
Утром Лиза пыталась почистить зубы и ее вырвало от вкуса зубной пасты. Причесывание и макияж она решила пропустить, ибо никакой марафет не смог бы скрыть бледности ее зеленоватого лица.
Пропустив на всякий случай и завтрак тоже, она помчалась на работу.
Как истинный утренний секретарь она одной рукой принимала звонки, другой изучала расписание шефа на грядущий день, третьей разгоняла некстати зашедших в приемную посетителей, жаждущих попасть к ее шефу на прием раньше времени, когда позвонила напарница и начала кричать в трубку, перемежая выкрики с рыданиями: "У меня такое случилось, такое случилось! Еду я на своей электричке, тут мой звонит с утра пораньше, я с ним ля-ля, мне выходить, я к выходу, а двери хрясь! - у меня перед носом закрываются. Проехала свою Нагатинскую, короче, думаю, выйду на Верхних Котлах - вернусь обратно одну остановку. Вышла из поезда - и так удачно, напротив электричка стоит, я в нее - прыг! Еду, главное, в правильном направлении. А тут заходят контролеры в вагон, и говорят: "Это экспресс до аэропорта Домодедово". Я такая: "Как?!" Они: "Да вот так, остановок до Домодедово больше не будет!" Короче, мчу сейчас в аэропорт, пока еще вернусь оттуда, туда-сюда, в общем - рано не жди!"
Лиза сглотнула царапнувшую горло слюну и подумала: "Лишь бы она из Домодедово куда-нибудь не улетела на самолете, одна я этот день не выстою!"
Верхней частью своего тела она приняла позу буддистского монаха, уставившись в одну точку на противоположной стене и игнорируя происходящее вокруг, как пришел шеф Иван Иваныч, с опаской посмотрел на нее, проходя в свой кабинет, и неуверенно буркнул: "Кто там ко мне на прием, пусть проходят!"
Лиза кивнула в ответ, стараясь сильно не наклонять голову, чтобы организм не решил, что она кивает унитазу и сейчас самый подходящий момент в очередной раз очистить организм, и утвердительно промычала, чтобы шеф не сомневался, что она его услышала.
Слабым манием руки она запустила посетителей в кабинет и подумала: "Если попросят кофе, я сдохну!"
Посетители, видимо что-то такое подозревая, кофе не попросили. И Лизе даже удалось что-то съесть в течение дня и выпить водички, и даже напарница пришла всего лишь с опозданием на два часа. Но ближе к вечеру Лиза упала в обморок, прямо в тот момент, когда давала на подпись шефу служебную записку из отдела кадров о квартальном премировании, и после этого Лиза решила, что это достаточный повод отчалить домой, иначе вся компания рискует остаться без премии, а Иван Иваныч раньше времени поседеть.
Дома Лизу ждал сюрприз в виде Свекрови, которая, слава богу, принесла с собой еду, потому что приготовить ужин Мужу Лиза все равно была не в состоянии - она уже пару раз пыталась, и дальше чистки картошки дело ни разу не продвинулось, - а так Свекровь хоть, наверняка, и проест плешь по какому-нибудь поводу, но зато Муж будет наконец-то сытым. Эту небольшую цену Лиза готова была заплатить. А если бы Свекровь приготовила еще и завтраки на неделю вперед, Лиза готова была бы выслушать лекцию о вреде хлорсодержащей химии, но как грамотно намекнуть Свекрови на такой обмен, выгодный для всех трех сторон, она пока не придумала.
"Ой, извините, задержалась! - начала Лиза с порога. - Иду по улице, а сзади мужской голос: "Девушка, можно с вами познакомиться!" А я повернулась к нему и меня как вырвет ему под ноги! А все потому, что у него в руках пакет, а в пакете скумбрия копченая! А он такой не растерялся, говорит мне: "Да ладно, не настолько уж я противный! А если трезвый и побрит, так вообще Бред Питт!" А я ржу и плачу одновременно, бедный мужик сначала пытался поднять свою самооценку в собственных глазах, потом мы кинулись ему штаны вытирать, короче, еле отбилась от знакомства! Вот его визитка, кстати, адвокат Шиш Сергей Петрович!"
"Ой, а меня от рекламы Анкл Бенс всегда тошнило!" - подключилась Свекровь. - Я когда Ёричкой была беременна, ее крутили без конца, а потом уж он как родился, казалось бы - а меня все равно мутило, как эту оранжевую пачку увижу с негром, и сразу наизнанку. Папа Ёричкин меня за это расисткой прозвал! Слава богу, сейчас эту рекламу не крутят! Привлекли бы за разжигание межнациональной розни!" - заворковала Свекровь настолько мимимишно, что Лиза себя почувствовала котом, который только ест, спит, жиреет, а на него все вокруг только умиляются.
"Вообще, беременность у нас, у врачей, считается естественным состоянием женщины!" - послышался откуда-то из квартирных недр голос Свекра, которого Лиза сразу не заметила. "Ага, - подумала она, - то есть я до этого тридцать лет пребывала в неестественном для себя состоянии? Ну-ну! Интересно, способен ли мужик пережить пару месяцев похмелья так же стойко, как женщины переживают токсикоз?"
Сидеть за общим столом получалось плохо. Периодически оЛиза пыталась что-то есть, потом периодически убегала в туалет, чтобы от этого чего-то избавиться, и так без конца.
Когда же гости наконец ушли, и в голове четко сформировался окончательный план "Упасть в кровать и не шевелиться!", Муж зевнул, потянулся, ласково посмотрел на Лизу, потом на расставленную на столе грязную посуду, и сказал: "Пойду в танчики порублюсь!"
И Лиза поняла: детство женщины заканчивается с наступлением беременности, детство же мужчины не заканчивается никогда!
