Должен признаться, что я неправильно устроен. Я вижу женщин совсем не так, как это делают, к примеру, мои друзья по «Клубу одиноких сердец майора Пронина». Клуб этот писательский, хотя и с меломанским уклоном. На одном из заседаний, которое регулярно проходит в «Китчене» на фирме «Мир» за чашечками кофе, Семён заявил, что первое, на что он бросает взгляд, при появлении женщины – это её грудь. Заявление не было оставлено без внимания, но заводить диспут никто не торопился. Мы с Тимуром Бекешиным, как обычно, проявили сдержанность и, не торопясь, смаковали наши напитки: горячий американо всё же приятнее бессмысленных препирательств с упрямым Семёном. Грудь так грудь, о чём спорить-то?
– Ну появилась, допустим, женщина на улице, а идёт она перед тобой, так ты грудь и не увидишь, – глубокомысленно заметил Тимур.
Семён занервничал. Я ему всё время говорю, что спорить он не умеет, потому что, вместо того чтобы подыскивать аргументы, он тут же начинает кипятиться и бросается в атаку на обидчика. И, будучи истинным поэтом, не стесняется пользоваться арсеналом крепких поэтических метафор. Почему бы спокойно не ответить, мол, если иду сзади, то, конечно, на задницу смотрю, но сомнений в его компетентности по части женского пола он допустить не может.
– Тимур, ты хоть думай башкой своей, когда говоришь! На фига она тебе, если не думаешь? Кофе глотать? Так это и через задницу делать можно. Есть же в голове всякие винтики-шестерёнки, смажь их и поверти ими, пока они не проржавели. Я же вообще о женщине говорю, как об… об… объекте обожания, а ты о какой-то уличной.
– Семён, вот ты вроде как поэт, а говоришь о женщине абстрактной, поэтому и конкретный образ для тебя неуловим, – Тимур всё больше заводит Семёна, на современном языке это называется «троллить».
– Вот ты и признался, что ничегошеньки в литературе не смыслишь, прозаик хренов. Образ – это обобщение, символ. Ты читал когда-нибудь Блока?
– Что-то не припоминаю, чтобы Блока интересовала женская грудь. Я Библию читал, и там сказано: осчастливит мужа своего жена с распростёртыми руками и сжатыми коленями. Руки и колени! Ты понял? Это же вековая мудрость. Семён, ты смотришь совсем не туда.
Против Библии возразить что-либо Семёну, считающему себя верующим, трудно, и он на мгновение захлёбывается, чтобы потом наброситься на Тимура с новой силой.
Но я уже никого не слушаю, потому что ловлю себя на мысли, что сам-то как раз смотрю на руки. Нет ничего совершеннее женских рук, и ими можно восхищаться бесконечно. Так я считаю. Из-за своей близорукости я плохо запоминаю лица, но вот руки, если увижу их раз, то точно не забуду и узнаю непременно. Когда называют имя девушки, то у нормальных людей в памяти всплывают лица, а у меня – руки. Этот свой дефект я пытаюсь скрывать, тем более что из-за него часто попадаю в неловкие ситуации. Вот и давеча показалось, что глаза у Йолы серые, а на самом деле совсем другие. Поэтому, когда Семён наконец обращается ко мне: «А ты на что смотришь, когда видишь женщину?» – отвечаю: «На задницу, конечно». Ответ укладывается в представление моих коллег о мужской психологии, поэтому оба удовлетворённо кивают, на чём диспут, собственно, и заканчивается.
А тогда, в больнице, когда Йола удивлённо спросила, что я увидел, внимательно, подобно хироманту, изучая её ладошку, ответил: «Вашу красивую душу, девушка». Это было пошло, хотя и правдой. Неполной, конечно. Полная бы ей не понравилась: главное было не в том, что увидел, а в том, что почувствовал. А почувствовал я домашнее тепло, которое прежде исходило только от Софьи. По крайней мере, так мне тогда показалось.
Раздумьем сердце мрачим напрасно,
Коли грядущее неотвратимо...
Подписывайтесь на мой канал!