Над цветущей июньской степью, над Северским Донцом – неправдоподобные, никогда не виданные здесь, зловещие ослепительно-белые вспышки: всу работали по луганским посёлкам запрещёнными в мире фосфорными боеприпасами. От этих вспышек, от миномётных обстрелов и снарядов РСЗО растерянные жители – в основном, женщины, старики и непривычно притихшие дети – укрывались в подвалах. Но была беда ещё страшнее: от неё нельзя было спрятаться в подвале. В посёлки входили каратели из укронацистского батальона «айдар» («айдар» – один из националистических батальонов, действовавших на Донбассе с 2014-го года. Набирался из добровольцев, в основном – из западноукраинских областей. Также в составе нацбата были иностранные граждане. Нацбат «айдар» известен непостижимой уму бесчеловечностью. Расправы «айдаровцев» над пленными и мирными жителями поражали даже боевиков из других националистических батальонов. Летом 2022-го года боевики из нацбата «айдар» сдались в плен и активно дают показания о своих преступлениях. Международными организациями действия националистического батальона «айдар» оценены как преступления, – примечание автора).
Славка сидел в летней кухне. На столе перед ним – полупустая бутылка самогонки. Было уже за полночь, когда в кухню заглянула жена, Любаня. Славик оглядел её растрепавшиеся волосы, не застёгнутый ситцевый халатик поверх ночной рубашки. Ухмыльнулся:
- По мужу соскучилась, Любка?.. Ннуу… иди ко мне.
В Любкиных глазах сверкнули молнии. Она смела со стола тарелку с солёными огурцами, собралась сбросить на пол бутылку с самогонкой. Славик перехватил её руку:
- Дура ты, Любка. Сядь лучше. Выпьем за… нас с тобой.
Любаня выдернула руку:
- А ты, значит, самый умный! Ни на позициях с мужиками, ни на смену в шахту! Днями и ночами самогонку квасишь! Ещё и в долг берёшь! Чем с Веремеевыми рассчитываться будешь, олух, пьянь беспросветная! Меня уж Верка предупредила, – она всем взятым тобой бутылкам учёт ведёт! Думаешь, так, на дурняк, квасишь!
- Дуура ты, Любка. Какой теперь расчёт. Какая теперь шахта… – Вскинул на жену мутные глаза: – На позиции, значит, отправляешь меня. На смерть, значит. Вон в Белояровку уже двоих привезли… в Ковыльный тоже… В Степновку. И тебе надо… чтоб меня… А про сыновей, про Даньку с Марком, подумала? Как ты – без меня, с ними двумя останешься?..
- Не хуже, чем с тобой! Ты вон даже не заметил, что уж третий день, как мальчишек дома нет.
- Нет?..
-Дядя Иван забрал их в Миллерово. Звонил, что добрались. Полями ехали, – чтоб не по Краснодонской трассе: её день и ночь обстреливают.
- А… мужа ты спросила?!..
-Угу. Щас, – только разбегусь… и сразу спрошу.
Славка, сильно пошатываясь, поднялся из-за стола. Очень непредусмотрительно… даже опрометчиво двинулся к Любане… В мгновение ока в Любаниных руках оказалась её любимая скалка, будто сама прыгнула ей в руки, – прямо с кухонной полочки. Ладно, – если просто оказалась бы. А то Любка засветила скалкой между глаз так, что у Славика искры посыпались, – куда там новогоднему салюту…
Скалка в Любаниных руках, явно демонстрируя полную боевую готовность, снова взлетела на нужную высоту. Славка аж трошки протрезвел – благоразумно попятился назад, даже, как полагается, руки приподнял, всем своим видом изображая безоговорочную капитуляцию… (трошки – южнорусский диалект, означает – немного, чуть-чуть, – примечание автора) п
- Я ж, Люб… Я ж о сыновьях волнуюсь. Как им, – у чужих-то людей…
-Это кто им чужой?! – Любаня ткнула скалкой в Славкин лоб. – Ах, ты ж пьянь беспробудная! Это мой рОдный дядька Иван, что меня вырастил, – чужой моим детям?! Тебя спросить надо было?! А ты не видишь, что делается?..Что в Степном на крайней улице всего два дома уцелели… И то, – без окон стоят! А у нас крышу на школьном спортзале и на детском садике разбили снарядами!
Славка тяжело бухнулся за стол, налил полный стакан самогонки.
-Ухожу я, Любка. Завтра. На службу… ухожу.
- Чего буровишь! Какая служба! Тебя, такого, аж выглядывают на позициях! Ждут, когда ты, воин хренов, явишься! Неуправка там без тебя.
- Ухожу я, Любка. Служить ухожу… В новый батальон. Туда набирают сейчас… Мужиков настоящих набирают.
- Это что ж за батальон такой, куда пьяноту набирают?
- Скоро узнаешь.
Любаня покрутила пальцем у виска, запахнула халатик и ушла досыпать.
А Славка и правда исчез ранним утром. Дома показался где-то через неделю. Любаня скептически окинула взглядом поношенную камуфляжную форму… И вдруг застыла: на Славкином рукаве – эмблема с тризубцем… На жёлто-синем фоне – надпись: батальон «айдар»…
Любаня работала поваром в шахтёрской столовой. Валюшка Ермилина, Любанина напарница, плакала недавно, – рассказывала, как «айдаровцы» добивали под Счастьем (город в ЛНР, – примечание автора) раненых бойцов Луганского народного ополчения…
Стыла-леденела кровь в жилах от того, что творили «айдаровцы», когда входили в посёлок. И Любане будто кто снега колючего сыпанул на спину. Впервые случилось такое, что она не нашла слов… Славка сам заговорил:
-Вот… значит, так, Любка. Мы здесь всем…сепарам… всем колорадам покажем, что такое порядок. – Как был, – в сапогах с налипшими комьями грязи, – прошёл в дом: – Пожрать чего собери. Через полчаса хлопцы за мной заедут.
Любаня опомнилась:
- Пожрать тебе?.. А нету у меня такого хлеба, – каким тебя, Ирода… Иуду кормить! Убирайся из дома, – видеть тебя не хочу, прихлебатель карателей!
-Что ты понимаешь, дура. Мы – сила. Скоро все здесь на коленях стоять будут. Мы всех заставим…
- А заставлялка не отвалится?!
Славка отломил краюху хлеба, собрался посыпать её солью. Любаня яростно вырвала ещё тёплый хлеб из его немытых рук. Уже почти месяц, как в поселковый магазин не привозят ни хлеба, ни соли, ни других продуктов. Позавчера кума, Наталья Панкратова, принесла Любане батон – румяный, только из духовки. Хорошо, – мука ещё оставалась… А сегодня с утра Любаня испекла хлеб, собралась к Наталье с мальчишками сходить.
- Подавиться не боишься хлебом моим?
- Ну, Любка… Семья у нас с тобой. Мальчишек двое. А ты хлеба жалеешь, – отцу своих сыновей?
У калитки требовательно посигналили. Славка всё же успел схватить со стола кусок хлеба, сунул его в карман и выбежал из дома. Лицо его приобрело такое подобострастное выражение, что Любаня плюнула ему вслед.
Продолжение следует…