Дом Бабы Нади находился почти на другом конце деревни. Он стоял на пригорке и был виден издалека. Отличался от других домов белокаменными стенами, расписанными диковинными цветами.
Городские жители уважали женщину и с удовольствием покупали у неё коровье и козье молоко, а кому были нужны и куриные яйца.
Баба Надя была уже старенькая, однако она ещё справлялась с большим хозяйством. На её подворье жили корова Марька, коза Дарька и два десятка рыжих кур во главе с петухом Петей. Петух был огромен и очень голосист. Как и положено на рассвете начинал кукарекать, но Баба Надя, доившая в это время корову и козу, разрешала ему прокричать только три раза.
– Петя, пока хватит, утром допоёшь, городские - то только угомонились. Дай им поспать.
Петух, словно понимая хозяйку, немного «поворчав», успокаивался до позднего утра, но зато потом его песни не замолкали до самой ночи.
Наталья Ивановна с внучкой подошли к калитке ограды. Калитка была заперта, а по ту сторону ограды, окрашенной в ярко-синий цвет, стояла огромная, лохматая, чёрная собака.
Собака завиляла хвостом, негромко гавкнула, развернулась и скрылась за углом дома.
Открывать калитку женщина не решилась, если бы она была без Светика, то тогда, наверное, вошла бы.
– Баба Надя! – громко позвала Наталья.
– Иду, иду! – откуда-то отозвалась хозяйка. Через минуту на крылечке дома показалась старушка в белоснежном фартуке. На вид женщине было за восемьдесят, но она все ещё сохранила прямую осанку, хотя была довольно грузная, её всё ещё ярко-голубые глаза смотрели весело и как всегда по – доброму. «Бабой Надей» называли её все жители деревни, начиная с малышей и заканчивая ровесниками. Правда, последних в деревне остались единицы, кого-то к себе забрали родственники, кто-то предпочёл жить в пансионатах для ветеранов. У Бабы Нади детей не было, да и вряд ли она перебралась бы в пансионат. В этой деревне прошла вся её жизнь, здесь могилы всех её предков, которые обосновались здесь и жили, наверное, с зарождения поселения.
– Здравствуйте, здравствуйте. А мы вас с Найдой ждём, приветливо улыбаясь, заговорила хозяйка дома.
Услышав голос хозяйки, собака снова показалась на улице.
– Не бойтесь. Мы с Найдой добрых людей не обижаем, – произнесла старушка, улыбнувшись и при этом погладила собаку между ушей.
Собака тихонько заурчала, словно соглашаясь с хозяйкой.
– Хорошая у вас девочка и всё будет у вас замечательно, не смотря на все трудности, – сказала старушка, нежно погладила Свету по голове. – Ну, что, Найдочка, подарим хорошим людям щеночка?
Собака настороженно подняла уши, подошла к гостям, обнюхала их и, повернувшись, пошла за дом.
– Вот, видите, она не против этого. Идёмте.
За домом, под раскидистым дубом, в сарае для животных, в углу стояла большая коробка, в которой находились щенята. Найда лежала около коробки, высунув розовый язык – в сарае было душно. Шесть щенят тихо повизгивая, копошились в «гнезде». Два из них были чёрно-желтого окраса, с жёлтыми точками над глазами и хвостиками-клинышками. Один похож на лисёнка с вытянутой мордочкой, только не рыжий, а бело-коричневый. Ещё два, как мама лохматые и чёрные. Среди щенков выделялся совершенно белый комочек, с гладкой и блестящей шерсткой. Девочка с восторгом смотрела на крошечного и пока ещё неуклюжего белого щенка.
– Да, Баба Надя, популярна Ваша Найда была этой весной, – смеясь, проговорила Наталья.
– Пропадала два дня. А вот как с соседским псом встретились непонятно? Они его ни на минуту, ни куда не отпускали. Не знаю, что за порода, он такой большой, поджарый, белый и в чёрных пятнах.
– Далматинец должно быть, – предположила Наталья.
– Можно я возьму белого щеночка, пожалуйста?
Света умоляюще смотрела на собаку. Хозяйка и Наталья Ивановна переглянулись, засмеялись, уж больно искренне девочка обратилась к ней.
– Бери любого, пока есть выбор. Ведь, всех разберут, – разрешила хозяйка собаки.
Света, с опаской глядя на мамашу, подошла к коробке, осторожно взяла на руки щенка, затем передала его бабуле, а сама из кармана платьица достала две большие конфеты, развернула их и протянула Найде. Собака облизнулась, подошла к девочке, осторожно взяла конфеты с её ладошки, проглотила, казалось, не разжёвывая, гавкнула тихонько и снова облизнула морду.
– Хватит, хватит, не жадничай, ишь, сластёна какая, – Баба Надя шутливо заворчала на собаку, продолжая улыбаться.
– Спасибо, Найдочка, я ещё принесу тебе конфет. Спасибо, Баба Надя! – поблагодарила Света за щенка, счастливая вышла из сарая.
Наталья Ивановна была рада, может быть даже больше внучки, что мечта её любимицы, наконец - то сбылась.
– Баба Надя, теперь нам будет нужно молоко. Я думаю, три литра на два дня хватит, – сказала Наталья.
– Приходите вечерком, – произнесла хозяйка, следуя за гостями из сарая.
Там девочка любовалась щенком, одной рукой прижимала его к себе, второй нежно гладила и улыбалась.
Баба Надя снова положила свою руку на белокурую голову девочки и ласково сказала: «Хорошая у Вас девочка!»
Попрощавшись с хозяйкой, девочка, прижимая к груди своё сокровище, довольная и радостная, шагала со своей бабулей к дому.
А дома их возвращения с нетерпением ждали две женщины, которые уже успели сходить в баню и Элеонора Вадимовна, не могла найти свой любимый халат.
– Ната, что-то я не могу найти халат! – спросила женщина, она встречала их несколько расстроенная.
– Светик, иди в беседке, посиди там, познакомься со щенком, поиграй с ним, подумай, как назовёшь. Да, сильно не тискай!
Наталья Ивановна отправила внучку, чтобы при Светике не рассказывать, что с ней приключилось сегодня.
– Идёмте в дом, – позвала она с собой маму и дочь.
– Со мной сегодня произошла история. Если бы не халат всё бы забылось. Не очень хочется мне это вспоминать.
Настроение у женщины испортилось.
Элеонора Вадимовна и Нина насторожились.
– Утром, как обычно встала рано, истопила баню, сварила борщ, приготовилась
к засолке огурцов, но мне показалось, банок мало приготовила. Вышла в сени, набрала полные руки банок, с трудом закрыла дверцу шкафа и чуть банки не выронила. Стоит передо мной мужчина! Совершенно… обнажённый! Руками прикрывается, весь грязный, сказать ничего не может. Стыдно же мне на него… обнаженного смотреть, вот я и накинула на него халат. Кое-как накормила его, чаем с коньяком напоила и в баню отвела. Я поняла, что его ограбили и хотели убить, он попросил вызвать полицию. Конечно, вызвала! Слава Богу, они раньше вас приехали и увезли его. Джинсы и джемпер Ольги дала одеть, а он видимо и халат прихватил. Мамочка, прости, пожалуйста! Они уехали даже ничего не сказали и не попрощались!..
– Ну, что ты милая, я не сержусь! Жалко конечно халат – память об отце! Но и Бог с ним с этим халатом, – встревоженно сказала Элеонора Вадимовна, обнимая дочь. – Натерпелась бедняжка.
– Мамочка, милая, может ну её эту дачу! Мне за тебя так страшно! – Ниночка тоже обняла и поцеловала маму.
– Дорогие мои, как я вас люблю! Нет, с дачей я не расстанусь! Посмотрите, как счастлив наш ребёнок! – со слезами на глазах произнесла Наталья.
Все три женщины посмотрели в окно в сторону беседки, где играла со своим питомцем их общая любимица.
Так и стояли они, обнявшись, три, совершенно, разных по характеру и с такой похожей судьбой, женщины. Три красавицы, несмотря на разницу в возрасте, такие молодые и задорные.
Они всегда поддерживали друг друга в самой тяжёлой жизненной ситуации. Что стоит какой - то халат (хотя где-то в глубине души Элеоноре Вадимовне было жаль его) по сравнению со спокойствием и здоровьем их чисто женской семьи – это мелочь.
– Давайте обедать. Светик у нас голодная, да и вы, наверное, тоже. Надеюсь, не сидите без меня на сухомятке?
– Что ты, мамочка, ребёнка надо кормить хорошо. Мы и кормим её хорошо. Я ведь правду говорю, Элечка?
– Правду, правду! Только сама ничего не ешь последнее время! – проговорила Элеонора Вадимовна, с укором посмотрела на внучку.
Ниночка опустила глаза, из них закапали слёзы.
– Элечка, ты же обещала! – с трудом выговаривая слова, села на стул возле стола, а слёзы всё текли и текли из её прекрасных васильковых глаз.
– Да, что у вас там случилось? – теряя терпение вопрошала Наталья. С тревогой смотрела то на маму, то на дочь.
– Ниночка попала в аварию… – выговорила старшая из женщин, на её глаза так же навернулись слёзы.
– О, Боже! А я думаю, что у меня на сердце так тревожно? Доченька моя, с тобой всё в порядке? Вы по телефону говорите, что всё хорошо!
Молодая женщина ещё громче заплакала, закрыла ладонями лицо мокрое от слёз. Испугавшись за свою любимую девочку, мать встала возле неё на колени, обняла.
– Тише, тише! Милая моя, не надо так расстраиваться! Светик услышит. Пусть ничего этого не видит и не знает. С тобой всё хорошо и, Слава Богу, а машину мы твою отремонтируем. У меня отпускные ещё не потрачены. Это приличная сумма. Правильно я говорю, мама?
Элеонора Вадимовна не успела ответить, внучка её опередила. Та, заикаясь и причитая, обняла маму, готовую тоже зарыдать.
– Мама, ты не знаешь! Я «въехала» в очень дорогую машину. Мне столько за много лет не заработать.
– Почему это тебе! А мы? Разве мы с бабушкой оставим тебя в беде! У меня есть старинные серьги с бриллиантами и крупными рубинами и картины деда тоже могут выручить! А на их место мы твои развесим!
– Совершенно верно! Я уже ей об этом говорила, но она и слушать не хочет! – поддержала дочь Элеонора Вадимовна.
– Да как, вы, не понимаете! Разве можно продать память! – всё ещё рыдая, Нина, порывисто встала и заходила по комнате.
– А разве мы собираемся продать память, мы просто продадим вещи. Да и папа когда «уходил» сказал: «Трудно будет, не жалейте. Я был бы рад, если они вам пригодятся».
– Это правда? – немного успокоившись, спросила девушка, слабо улыбнулась, подошла к маме и бабушке, снова обняла их. – Какие вы замечательные, вы даже не знаете какие вы замечательные!
– Знаем, знаем! – произнесла мама. – Приведи себя в порядок и давайте обедать. Это же надо до чего себя довела. Доченька ты моя! Разве же мы оставим тебя без поддержки...
Начало: