–Что там?
Шерри вскрыла конверт и, поднеся к свече, пробежалась глазами по строчкам.
–Мариана спрашивает, как ты? Не скучаешь?
Девушка обвела взглядом разлёгшегося на подушках Гордея.
–Не-ет, ты что, –фыркнул он. – У нас тут безудержное веселье. То матушка со своим «родненький, Горенька, маленький». То ты с «доктор сказал, доктор сказал!»
–Ты можешь говорить всё, что угодно, но даже дядя Орон поддерживает решение оставить тебя в деревне. Доктор прописал покой, а в городе ты лежать спокойно не будешь, –возвращаясь к письму, невозмутимо ответила Шерри.
Гордей терпеть не мог сидеть без дела. И даже с зашитой раной, не успевшей даже зарубцеваться, норовил то на охоту с отцом пойти, то по хозяйству помочь. Наверное, стоило всё же ему снотворное в чай подсыпать, чтобы не мучился.
–Вашими стараниями если я и обрету покой, то только вечный, –буркнул Гордей. – Я уже два дня как здоров, а вы развели тут сырость.
Шерри только закатила глаза и вернулась к чтению письма. Вдруг тень от конверта на стене дрогнула, а лицо девушки побледнело. Гордей тут же вскинулся:
– Что на этот раз?!
Шерри сложила конверт, спрятала в карман передника и успокаивающе улыбнулась:
– Ничего. Просто нервы.
– Нервы у неё, – хмуро отозвался Гордей. – Самопожертвованием меньше заниматься надо, чтобы нервы в порядке были.
– Я не могла оставить его умирать.
– Шерри, он князь. К тому же мужик – сам разберётся!
– Всегда проще пройти мимо.
– Хватит! – рявкнул Гордей. – Не работают твои принципы, понимаешь ты это или нет?!
– Понимаю, – тихий ответ и серебряный взгляд медленно затянул лёд. Гордей раздражённо выдохнул.
– Вот только не надо обижаться.
– Мариана пишет, что Экнес просил вернуть его коня, – проигнорировав предыдущую реплику, произнесла Шерри.
– Шер.
– Завтра я поеду в город. Тебе чего-нибудь купить?
–Мозги купи! – выпалил Гордей и, встретившись с серым взглядом, тут же пожалел о своей несдержанности.
Девушка сложила посуду, оставшуюся после ужина, на поднос, протёрла тряпочкой столик.
–Спокойной ночи.
И вышла из комнаты прежде, чем Гордей успел её остановить.
На кухне Лючия кормила маленькую Эси. Заметив пустую посуду у Шерри на подносе, женщина удовлетворительно кивнула и вернулась к дочери.
Шерри быстро перемыла всю посуду и собиралась уже уйти, как Лючия остановила её:
– И куда ты направляешься?
Шерри замерла в недоумении. Лючия отложила пустую бутылочку и, отнеся младенца в кроватку, внимательно взглянула в непонимающие глаза девушки.
– Я знаю о твоих ночных прогулках.
Шерри обречённо прикрыла глаза, уже зная, что последует за этим заявлением.
– И я их не одобряю. Ты знаешь об этом.
– Я ничего плохого не делаю, – переубедить Лючию было невозможно. Но попытаться всё же стоило. – Меня монстры не трогают, а из леса они выйти не могут.
– Мне всё равно, кто что может. С этого момента ты прекращаешь свои ночные похождения. И оставь в покое Велерею!.. Не спорь! – заметив полыхнувший взгляд девушки, отрезала Лючия. – Хватило нам полумёртвого сына. Всё. Достаточно приключений. Иди.
***
Ночь. Лунный свет сквозь занавески. И волна необъяснимой тревоги, поднимающаяся в груди. Как всё это было знакомо.
Шерри долго не могла заснуть этой ночью. Впрочем, бессоница преследовала её на протяжении всей последней недели. Той самой, которую великодушно предоставил князь Дартас на поиски.
В другом углу вновь заворочалась самая младшая сестрёнка, которой едва стукнул месяц. Лючия, даже не открывая глаз, протянула руку к люльке и принялась мерно покачивать. Спустя время и мать, и дочь вновь заснули.
Шерри осторожно села на постели и, вздрагивая от холода, вылезла из-под одеяла. Пол буквально вымораживал голые ступни, но шорканье тапочек уже не раз заставляло малышку испуганно вздрагивать, поэтому Шерри предпочитала быстренько добежать до двери босиком.
Сделав пару шагов, она услышала шорох и застыла, боясь сделать вдох. Лючия, хмурая даже во сне, перевернулась на спину и запрокинула голову. Комнату вновь наполнило мерное посапывание. Шерри облегчённо вздохнула и юркнула за дверь. Дальше было проще. Из дома, по двору, к темнеющему сараю.
Дора услышал шаги и поднял голову. Уздечка висела рядом на столбе. Шерри машинально пробежалась пальцами по горячему боку животного и направилась к старой бочке. За ней находился оставленный накануне днём свёрток.
Штаны, рубашка и сапожки были надеты менее чем за минуту. Если Лючия сказала, что отныне прогулок у Шерри не будет, значит, она сделает всё, чтобы выполнить обещание.
Дору девушка седлать не стала. На это не было времени.
Во дворе стало темно. Луна скрылась за тучами, и Шерри улыбнулась: «Даже она на моей стороне». Дору она вывела через заднюю часть двора. Уже оказавшись за забором, девушка легко вскочила на потряхивающего гривой коня и окинула взглядом дом, в котором она выросла.
Перед глазами проносились картины из детства, юношества и сегодняшний день… Лючия любила всех своих детей одинаково. И даже приёмную Шерри старалась не обделять ни лаской, ни добрым словом. И до какого-то времени Шерри даже ощущала себя родной в семье Гордея. Но в один момент что-то изменилось. Несколько лет назад, когда появились видения, когда Шерри начала осмысливать многие вещи и понимать, что не всё, что говорят родители, – правильно, девушка стала другой. Лючия твердила, что это пройдёт, что в ней играет молодая кровь. Но с каждым годом, с каждым днём Шерри начинала понимать: не пройдёт.
«Ты права, Лючия, – Шерри грустно улыбнулась, увидев, как в окошке мелькнуло пламя свечи. – Достаточно вы со мной намучались. Больше никто из-за меня не пострадает».
– Шерри! – голос Лючии, взволнованный, звонкий, разнёсся по двору. Девушка развернула всхрапнувшего Дору, и не прошло и минуты, как всадница покинула деревню.
***
На рассвете утомлённая Шерри вышла из Чёрного леса и, держа Дору за уздцы, поплелась в сторону основной дороги, ведущей в город. Поле просыпалось. Окрестность наполнялась звуками, запахами, жизнью. А на душе было мрачнее тучи. Последняя ночь, последняя деревня. И ничего. Ни подсказок, ни ответов. Шерри кинула взгляд на свёрнутую карту... И карты не стало. Обрывки радостно подхватил ветер, закружил и унёс подальше от расстроенной девушки.
И на что она только надеялась?! Что в одном из домов на столике будет лежать записка с подробным описанием, кто она, откуда, и кем была в прошлой жизни?!
Шерри с силой сжала кулаки. «Дайте мне неделю», – какая самонадеянность!
Остановилась и, запрокинув голову, подставила лицо восходящему солнышку. Огибая скулы, слёзы проложили влажные дорожки.
А ведь она верила, что сегодня всё получится. И, убегая из Ясенок, и мчась на запад, в самую глубь Чёрного леса, Шерри искренне верила, что сегодня случится что-то особенное. То, что подтолкнёт её к разгадке. Но ни удачи, ни чуда, ни видения не случилось…
И почему они перестали к ней приходить?! Когда девушка со всем тщанием пытается забыть о Чёрном лесе, княгине и фениксах, они тут как тут. Иди, мол, разгадывай. А когда подсказки нужны, как никогда, сны заполняет издевательская тишина.
Шерри гневно стёрла слёзы и, подхватив свободно болтающиеся в воздухе уздцы, уверенно повела ошарашенного её поведением Дору вперёд.
Выйдя на дорогу, она вновь запрыгнула на недовольно засопевшего коня.
«К Мариане, потом к Экнесу, беру Ласточку и… – Шерри запнулась, но вдох-выдох и уверенно продолжила, – и там посмотрим!»
Но не успел Дора ускориться, как слева мелькнула тень. Шерри краем глаза уловила характерные черты лица, плащ на одно плечо и сверкнувшие красным глаза. Всадник, выскочивший из оврага, человеком не был. Бледные тонкие пальцы больно обхватили кисть девушки. Шерри только охнула, когда стремительный вампир прошептал слова заклятия, и стала заваливаться набок. Но наемник перекинул её перед собой, схватил поводья Доры и помчал в Чёрный лес, виднеющийся вдали.
Продолжение тут