- Серёга! Кум!.. Спишь, что ли?..
Сергей открыл глаза. Нет, не показалось: под окном трещат кусты любимых Натальиных роз. По поводу того, что у роз есть шипы, раздаётся Славкин отчаянный трёхэтажный…
Серёге в первую сегодня. Наталья уже поднялась, – он и не слышал… Сергей потянул носом, снова счастливо прикрыл глаза: из кухни доносился запах Наташкиных котлет – самых румяных и золотистых, сочных, с хрустящей корочкой…
- Твооою ж!.. – видно, шипы у роз – всё же со всех сторон… – Кум!.. Вставай, – тебе ж в первую!..
Сергей выглянул в окно:
-Чего шумишь, – ни свет, ни заря?
- Ну, ты и дрыхнешь, Серёга!.. Здоров ты спать!.. А что куму не по себе, тебе и дела нет. Еле дозвался тебя. Там у тебя, помню… – на нижней полке, в шкафчике… Там у тебя поллитровка стоит, – тогда мы не допили с тобой… Ну, когда колодец тебе чистили. Ты это, кум, – плесни в рюмашку. И рассольцу Натальиного прихвати, – знатный рассольчик у твоей Натахи! Не хуже, чем у моей Любки.
- Ты всё перечислил, что тебе надо? – серьёзно поинтересовался Сергей.
Славка подумал:
- Ну… Пару котлеток можно, – чую, Натаха завтрак готовит. Хлебца ещё.
Сергей оглядел кума. Рубаха и брюки – мятые, в пятнах молодой травы. В волосах запутались облетевшие вишнёвые цветки, какие-то перья, – кажется, воробьиные.
- Ты где ночевал-то?
- Где-где… Там и ночевал, – под вишнями, в конце огорода… Данька, старшенький, старое покрывало вынес. Пожалел батю, – гордо похвастался кум. – В меня парень пошёл,– с понятием растёт малый… – Славка горестно вздохнул: – А Любка моя лютует, – что кобра. А мы и выпили-то… Ну, посидели трошки у Володьки Ефимова. Тесть к нему зашёл, – со своим первачком, ты ж знаешь, какой первачок у Иваныча… А Любка – чистая тебе кобра!..
- Ладно, заходи. Позавтракаем. Пить не буду, – мне в первую.
- А я что – буду?!..Я – рюмаху, голову поправить. Мне в четвёртую, – выветрится.
Наталья собрала на стол – разложила по тарелкам жареную картошечку, котлетки, быстренько салатик из первой редиски сделала. Сальца порезала, открыла бутыль с помидорами. Поставила перед Славкой рюмку самогонки, в стакан налила ядрёного рассола. Славка поднял растроганный взгляд:
- Наташ!.. Ну, спасибо тебе!.. Ну, вот где Серёга взял тебя, такую!.. Серёга!.. Ты, случаем, не из ангелов будешь?.. Тех, что с крыльями. Похоже, безгрешный ты, – раз тебе такая Натаха досталась…
В шахтёрском автобусе привычно раздавались раскаты смеха, – Алёха Вершинин рассказывал, как в прошлое воскресенье с шурином, Васькой Кравцовым, ездили на Донец:
- Ох, и щука шла, мужики!.. Таскать не успевали.
Санька Макаров подмигнул мужикам, полюбопытствовал:
- И куда вы только улов-то такой дели…
- Как – куда!.. Как положено, – засолили, на чердаке развесили. Вяленая щука под пивко – самое то.
- Оно б, если без самогонки, вам бы с Васькой плотвичка щукой не показалась, – сдержанно заметил Павел Степанович, машинист проходческого комбайна. – Да ты не горюй, Алёха: плотвичка с пивком тоже неплохо тянет.
Краем уха Серёга слушал мужиков… а сам незаметно прикрывал глаза: короткая майская ночка мелькнула, – они с Натахой и не заметили… Сквозь полудрему Сергей чувствовал, как Наталья целует его волосы, тихонько говорит, – будто баюкает:
- Поспи, Серёженька. Поспи, хороший мой, – до рассвета ещё далеко.
А сама легко и бесшумно поднялась, на кухню ушла, – завтрак приготовить…
Славка, кум, ещё закусывал, нахваливал Наташкины котлеты. А Наталья вышла проводить Сергея до калитки. Прижалась к нему:
- На обед борщ сварю… И блинчиков с творожком сделаю.
Наташка на подъёме работает. Сегодня выходной у неё. Тесть, Павел Андреевич, сказал, что после уроков заберёт из школы двойняшек-первоклашек Темку с Андрюшкой, – давно обещал пацанам, что съездят за старый террикон, к Журавлиному пруду. Сергей жарко вспыхнул:
- Ох, Наташка… До конца смены каждую минуту буду считать. Раз ночь короткая такая… Днём наверстаем… что не успели…
Наталья тоже счастливо покраснела:
- Бесстыдник. Иди, – автобус вон показался.
Минуты до конца смены Сергей начал считать уже в автобусе…
… В этом году конец зимы выдался тревожным. После смены шахтёры не спешили расходиться, подолгу курили у шахтоуправления.. До киевского майдана особого дела не было – здесь, на Донбассе, все эти майданные кричалки – слава украини! – хэроям слава! – вызывали лишь досаду: тут сто лет, как не ремонтировался ленточный конвейер… и система отведения воды на ладан дышит… и зарплату шахтёрам Киев задерживает, и с ценами на уголь, и со сбытом неразбериха, – только и осталось, что кричать: слава украини! – хэроям – слава… (слава украине! – героям – слава! – примечание автора).
Потом стало известно, что националисты-бадеровцы под Корсунь-Шевченковским расстреляли и сожгли автобусы с крымчанами, что возвращались в Симферополь после участия в мирной акции протеста…
А с началом весны будто что-то нездешне-тяжёлое и тёмное надвигалось на умытую талым снегом степь, что готовилась всколыхнуться юной зеленью разнотравья и нежно-фиолетовыми пушистыми лепестками сон-травы, засветиться ясно-жёлтыми дикими ирисами, а потом вспыхнуть по склонам балок огоньками воронцов. В срок вернулись в степь журавли-красавки, а под крышами домов стали строить гнёздышки хлопотливые и весёлые ласточки.
И не хотелось верить в эту непонятно откуда надвигающуюся тревогу.
В одну из последних майских ночей Наталья чуть слышно прошептала:
- Серёженька…
И он затаил дыхание, понял… Они с Наташей и с мальчишками очень хотели, чтобы у них была маленькая девочка. Тёмка с Андреем мечтали, как научат её плавать, кататься на велосипеде и не бояться ящериц… А Наталья в поселковом «Детском мире» останавливалась около крошечных девчоночьих платьиц, рассматривала кукол. А Сергею хотелось, чтоб ещё раз сбылась, повторилась тайна их с Натальей любви и нежности, хотелось просыпаться ночью от тихого покряхтывания малютки, бережно подавать её Наташе… а потом всю смену в шахте взлетать в какие-то невидимые высоты, вспоминать, как Наталья кормила грудью малышку…
Он обнял Наталью:
- Девочка? Дочка?..
- Думаю, да…
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»