Утверждение Vs. Вопросы
Любой следователь знает, что утверждение - это барьер, вопросы помогают установить контакт, интерес - способ показать нашу расположенность к людям.
Знак вопроса напоминает лестницу, изломанной диагональю восходящую от точки, расположенной слева внизу, к вершине справа. Вопросы нас возвышают.
Процесс постановки вопроса, не менее, а то и более важен, чем знание.
Без сюжетов любая религия свелась бы к обычному назиданию. Сюжеты убеждают.
Что я знаю? “Que sais-je?” - вопрос Мишеля де Монтеня из его второй книги “Опытов”. Вопрос этот идет от сократовского “Познай самого себя?” , но если у Сократа это экзистенциально обусловленная потребность знать, кто мы такие, то у Монтеня это непрерывное вопрошание, в котором существует наш разум, когда начинает углубляться или уже углубившись в ту или иную сферу и видит впереди неизведанный простор.
Рассуждение Vs. Воображение
Рассуждение - есть орудие, годное для всякого предмета, и оно примешивается повсюда. По этой причине в моих опытах я пользуюсь им при любом случае. Если речь идет о предмете, мне неясном, я именно для того и прибегаю к рассуждению, чтобы издали нащупать брод, и, найдя его слишком глубоким для моего роста, стараюсь держаться поближе к берегу.
Воображение - есть средство выживания, оно позволяет продумывать обстоятельства, с которыми можно столкнуться ДО их возникновения в действительности. Это помогает нам выжить. Воображение служит нам, чтобы мы могли существовать, а любознательность питает нашу тягу к фантазированию. (моя версия: любознательность расширяет возможности воображения)
Успех Vs. Тупик
Воображение развивается не через успехи, поскольку в них заключен итог и потому - тупик, а через неудачи, шаги, которые оказываются ошибочными и требуют новых попыток, ведущих к новым ошибкам.
История искусств и литературы, равно как и философии и науки - как раз история таких озарений-неудач. “Ошибитесь, попробуйте снова. Ошибитесь лучше.” (Беккет)
Почему Vs. Сколько
Нас не учат думать ради самого мыслительного процесса и свободы фантазии. Нас учат задавать вопросы “сколько это будет стоить?” и “сколько займет времени?” вместо того, чтобы спросить “почему?”.
Задать вопрос “почему?” гораздо важнее, чем получить на него правильный ответ. Порой ни один ответ на этот вопрос не является исчерпывающим.
Книги человека
Что есть твоя единственная книга? Что есть твоя главная книга из детства? Почему ты сейчас читаешь именно эту книгу?
Каждый раз, открывая книгу, мы верим, что на этот раз, вопреки всему предыдущему опыту, нам откроется суть написанного. И не смотря на самые смелые надежды, каждый раз добираясь до последней страницы, мы снова разочарованы.
Обучение по Монтеню
Пусть наставник заставляет ученика как бы просеивать через сито всё, что он ему преподносит, и пусть ничего не вдалбливает ему в голову, опираясь на свой авторитет и влияние; … . Пусть учитель изложит ученику, чем отличаются разные учения друг от друга; ученик же, если ему будет это по силам сделает выбор самостоятельно или. по крайней мере, останется при своем мнении. Только глупцы могут быть непоколебимы в своей уверенности.
Два вида грехов: Несдержанность Vs. Воля
“О свет, которым зорок близорукий, Ты учишь так, что я готов любить. Неведенье не менее науки.” (Божественная комедия). Так поэт объясняет своему ученику, почему грехи, совершенные от несдержанности, не так противны Богу, как те, что совершаются по нашей воле.
Прочитать Vs. Написать
Искусство чтения во многом противоположно искусству писания. Чтение - мастерство, которое обогащает текст придуманный автором, углубляет его, делает более сложным, ориентирует на отражение личного опыта читающего и расширяет до самых дальних границ читательской вселенной, а то и выводит за их пределы.
Письмо же, напротив, - искусство смирения. Писатель должен принять тот факт, что окончательный текст окажется лишь расплывчатым отражением задуманного им труда, менее поучительным, менее тонким и пронзительным, менее определённым. Воображение писателя всемогуще и способно поражать самые необычные творения во всём их желанным совершенстве. Когда же приходится снизойти до языка и обратиться от замысла к выражению, много, очень многое теряется. Вряд ли из этого правила есть исключения. Написать книгу - значит обречь себя на неудачу - пусть и достойную, настолько достойной может быть неудача.
В Талмуде нет первой страницы, потому что каждый, кто взял его в руки, уже приступил к чтению до того, как дошел до печатных слов.
Любое прочтение - это в конечном счете не столько осмысление или истолкование изначального текста, сколько портрет читающего, исповедь, акт самораскрытия и самопознания.
Книги не столько обучили меня чему-то, сколько послужили мне для упражнения моих умственных способностей.
Читатель - это пчела, собирающая пыльцу, чтобы принести мед.