Всю ночь Петр ворочался на жесткой кровати, размышляя над словами старого заключенного, признавая, что во многом тот прав. Лучше с риском для жизни пробираться по Закрытому сектору, нежели коротать дни в мрачном застенке тюрьмы, особенно когда срок твоего заключения волшебным образом может измениться до пожизненного. Сон не шел. Мужчина долго лежал на спине, уставившись в потолок камеры, где висела потухшая лампочка, прислушивался к кряхтению соседа сверху и непрестанно думал над соблазнительным предложением незнакомца.
«Почему он упомянул мою дочь? Неужели этот странный человек, путешествующий по Закрытому сектору так важен, что военные готовы на любые провокации, включая похищение моей дочери, чтобы принудить меня отправиться туда?» Каким бы плохим отцом он не был, он не мог допустить и мысли, что дочь кто-нибудь может обидеть по его вине. Ему было уже абсолютно понятно, что военные найдут способ надавать на него и заставят принять предложение, поэтому оставалось только одно – согласиться, пока они не предприняли новых шагов.
Не дожидаясь рассвета, Петр тихонько встал с нар и постучал в двери камеры, подзывая конвоира. Не прошло и минуты как в оконце показалось его недовольное лицо.
– Чего тебе, Молчанов? – хрипло спросил конвоир, – опять в шизо захотел?
– Передайте, что я согласен, – Петр не произнес больше ни слова и снова вернулся на нары, после чего закрыл глаза и мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений.
– Заключенный Молчанов на выход с вещами, – услышал команду конвоира Петр, едва продрав глаза после сна.
– Все правильно сделал, – подмигнул Петру старый зэк, который плохо спал по ночам и видел как сокамерник разговаривал ночью с конвоиром.
Петр улыбнулся ему краешком губ, быстро складывая свои немногочисленные пожитки.
– Прощайте, бродяги. Может еще свидимся, – уже покидая камеру, обратился Петр к сокамерникам.
– Только если на воле, – поспешил заметить беззубый заключенный, протягивая ему руку.
После непродолжительного прощания, конвоир повел Петра по длинным коридорам тюрьмы, но путь их лежал не к выходу из каземата. Через несколько минут, конвоир отворил дверь той самой камеры, где накануне Петр встречался с военным. Тот сидел на железном стуле и смотрел в маленькое окошечко, через которое проникали первые лучи солнца. Он кивнул мужчине и занял место напротив, правда, теперь его руки не были скованы наручниками.
– Я рад, что вы передумали, – он взглянул на Петра своими колючими глазами, но поспешил отвести взгляд, – Транспорт прибудет с минуты на минуту, и мы отправимся с вами на военную базу рядом с Закрытым сектором. Там вас проинструктируют о целях вашего задания и выдадут все необходимое, на этом этапе мы с вами распрощаемся.
– Все же мне хотелось узнать, – несколько замялся Петр, – территория Закрытого сектора довольно обширная, как я узнаю, где мне искать интересующий вас объект?
– Что ж, вопрос хороший, – военный совсем не смутился, будто ожидал подобного вопроса, – в этом-то и будет состоять ваша задача. Вам потребуется найти иголку в стоге сена, не имея никаких данных кроме описания внешности объекта. Впрочем, кое-чем мы вам все-таки сможем помочь, но об этом поговорим позже.
Военный вышел вместе с Петром, но не через главный выход, куда обычно привозили этапированных заключенных, а некими задворками тюрьмы, которые охранялись не менее надежно. Их ждал УАЗ, выкрашенный в зеленый цвет, с черными номерами. За рулем сидел молодой сержант с каменным ничего не выражающим лицом. Едва Петр вместе с военным сел на заднее сиденье, как водитель рванул с места, не ожидая команды старшего по званию, и помчался прочь от проклятого острога.
Петр предполагал, что тюрьма находится довольно далеко от Закрытого сектора, но водитель гнал так яростно, что они сумели преодолеть это расстояние за полтора часа. УАЗ отчаянно швыряло из стороны в сторону, заставляя пассажиров хвататься за дверные ручки и крепко держаться, но военный не сделал ни единого замечания водителю, будто его все устраивало. Автомобиль остановился у КПП, где двое рядовых долго проверяли документы, недобро поглядывая в лицо бывшего арестанта, но вскоре пропустили машину на территорию военной части.
– Здесь я вынужден передать вас в руки полковника Пономарева, – едва покинув автомобиль, обратился к Петру вербовщик, – он ответит на все интересующие вас вопросы.
Военный, так и оставшийся для Петра неизвестным, провел его в административное здание, где на втором этаже деликатно постучался в дверь кабинета полковника и, не дожидаясь позволения войти, быстро распахнул ее. Полковник Пономарев мгновенно встал из-за рабочего стола и кивнул военному, после чего широким жестом пригласил гостей сесть за стол, который располагался буквой «Т» и служил для подобных собраний. Петр не заметил в кабинете полковника особых изысков – по стенам стояли обыкновенные шкафы, заваленные бумагами, единственное окно закрывала выцветшая желтая занавеска с причудливым узором, на столе перед полковником стояла настольная лампа с зеленым абажуром и компьютер с принтером. При этом стол хранил идеальную чистоту, вероятно, все важные документы военный предпочитал хранить в сейфе.
– Значит, это он, – Пономарев кивнул в сторону Петра, продолжая смотреть только на вербовщика.
– Он самый, – отозвался безжизненным тоном военный.
– Что ж, на этом этапе моя работа окончена, – продолжил военный, обращаясь к Петру, – надеюсь, что ваша миссия завершится успешно.
После этих слов он встал и покинул кабинет, тихонько притворив за собой двери и оставив Петра наедине с полковником, который сидел молча и набычившись смотрел на бывшего арестанта.
Тело полковника было настолько крупным, что казалось форма вот-вот треснет на его груди, обнажая мускулы. Он сжимал свои огромные кулаки, напоминавшие кувалды, и Петр поспешил отметить, что с таким человеком он ни за что бы не вышел один на один. Лицо полковника было гладко выбрито и от него пахло дорогим одеколоном. В целом его внешность можно было назвать приятной, если бы он не хмурил брови, которые словно скалы нависали над проницательными глазами, сверлящими собеседника.
– Значит так, товарищ Молчанов, – несколько задумавшись, обратился к нему полковник, вероятно, выбирая тон, которым следует говорить с этим человеком, – как вы уже знаете, вам следует отыскать на территории Закрытого сектора одного важного субъекта.
Пономарев выдвинул ящик стола и положил перед Петром фотографию незнакомого мужчины.
– Вот его фотокарточка, – продолжал полковник, сцепив руки в замок, – зовут его Семен Егоров, 45 лет. Ранее он работал учителем биологии и географии в школе, но вскоре после появления Закрытого сектора стал заниматься незаконным сталкерством. Несколько раз попадал в поле зрения правоохранительных органов при попытке купить дорогостоящее научное оборудование, но ему повезло, и он сумел избежать тюремного заключения. Несколько месяцев назад он снова отправился в запретную зону, и уже более никогда из нее не выходил, по крайней мере, нам об этом ничего неизвестно, но есть все основания предполагать, что он больше ее не покидал.
– Может он знает безопасную лазейку, которую вы не контролируете? – впервые подал голос Петр.
– Таких лазеек не может быть, – безапелляционно заявил полковник, – военные контролируют каждый метр вокруг Закрытого сектора.
– Сомневаюсь, что такой контроль помогает удержать десятки людей, проникающих в запретную зону.
– Если вы думаете, что вам удается обмануть военных, когда вы проникаете за периметр, то вынужден вас разочаровать, – полковник ехидно улыбнулся, – за каждым таким героем ведется негласное наблюдение и если такой субъект пожелает вынести из Закрытого сектора что-нибудь важное, то немедленно будет задержан и арестован.
– Не хочу вас огорчать, но уверен, что кому-то, все же, удается прошмыгнуть мимо ваших людей.
– Не думайте, что они смогут продать что-то ценное, минуя военное ведомство, – пояснил Пономарев, – все, что, так или иначе, покидает закрытую территорию, попадает к нам в руки, будь это черный рынок или заказ ученых. За каждым сталкером ведется наблюдение, но оно происходит таким образом, чтобы не вызывать у него никаких подозрений.
Петр ухмыльнулся, но сделал это так, чтобы не увидел полковник, уж он-то не понаслышке знал, каким образом артефакты утекают из Закрытого сектора и мог дать руку на отсечение, что об этом военные даже не догадываются. Бравада полковника вызывала скорее недоумение, чем доверие.
– Вот – можете ознакомиться, – Пономарев положил рядом с фотокарточкой папку с делом, оказавшимся на редкость тонким, – наши ребята кое-что раздобыли о Егорове, но лично меня там ничего не заинтересовало.
Петр раскрыл папку и начал изучать ее содержимое, листая немногочисленные бумаги.
«Так. Родился, женился, развелся». Биография не занимала Петра, но в папке оказались и довольно любопытные сведения. После того как Семен наведался в Закрытый сектор последний раз, военные решили провести в его доме обыск и наткнулись на довольно странные предметы, список которых приводился на одном из листков.
«Жидкость зеленого цвета в колбе, не имеющая запаха, несколько твердых предметов, предположительно камней, разных цветов и оттенков, хранились закрытом свинцово контейнере, оказавшиеся радиоактивными. Крохотное живое существо в клетке для хомячков, не поддающееся идентификации». Также военные нашли массу разнообразных приборов, назначение которых оставалось для них загадкой. Все найденные предметы были изъяты и направлены для изучения в научный центр.
На последнем листке в деле оказалась подробная ориентировка на Егорова с описанием одежды и особых примет, главными из которых оказались, пожалуй, всего две – мужчина имел широкие залысины и носил очки. В остальном его мало можно было отличить от других авантюристов, шедших в Закрытый сектор: сапоги, штаны цвета хаки, серый пыльник и видавший виды рюкзак –так одевался здесь каждый второй.
– Он вооружен? - не поднимая глаз от бумаг, спросил Петр.
– Никто не видел у него оружия, – поспешил с ответом полковник, – по крайней мере, все, кого мы опросили, уверены в этом.
– Странно, – Петр захлопнул папку и подвинул ее к Пономареву, – обычно сталкеры берут с собой ружье на всякий случай.
– Не знаю как ваш брат ходит по Закрытому сектору без огнестрельного оружия, – Пономарев был расположен поговорить по душам, чтобы узнать о Молчанове как можно больше, – наши ребята вообще не суются в запретную зону без стволов.
– Так они и палят во все без разбора, – Петр не хотел говорить это вслух, но слово – не воробей, – пугаются каждого шороха.
– Ну, тут вы не правы, – не согласился с ним полковник, – в Закрытом секторе есть чего бояться. Понятно, что такие, как вы, не лезут на рожон и не забредают в самый центр, предпочитая обходиться прогулками на периферии, поэтому редко сталкиваетесь с мутантами.
Петр вынужден был не согласиться с субъективным мнением Пономарева, но не спешил высказываться на этот счет. Да и сам полковник прекрасно понимал, что мутанты Закрытого сектора обитают не только в центре, но и порой пытаются выбраться за периметр, методично атакуя блокпосты военных. Правда, им не удается вырваться из Закрытого сектора, военные порой ценой собственной жизни останавливают наплыв чудовищ.
В дверь постучали, и бывший арестант оторвался от своих размышлений, продолжая разглядывать лицо Семена Егорова на фотокарточке. В кабинет вошел молодой человек и не спрашивая разрешения, сел напротив Петра, внимательно изучая его лицо.
– Добрый день, – он улыбнулся и вежливо протянул руку для приветствия.
– Добрый, – Петр бросил недоумевающий взгляд на полковника и с чувством потряс руку молодого человека, не очень понимая, кто это и какая роль в поисковой экспедиции отведена ему.
– Это Роман Назаров, – представил парня полковник Пономарев, – он пойдет с вами.
«Конечно, подумал Петр, никто и не собирался отпускать меня в Закрытый сектор одного. Теперь понятно, военные просто решили приставить ко мне своего человека, чтобы у меня не возникло желания сбежать».
– Это младший научный сотрудник Центра стратегических исследований, – продолжал знакомство Пономарев, – он будет помогать вам в вашей миссии, параллельно выполняя свои задачи.
«Так я и поверил. Главная его задача – не дать мне свалить в закат. А еще какую придумал должность - младший научный сотрудник Центра стратегических исследований. Такого Центра и в природе то, наверное, не существует».
– И зачем мне этот…, – Петр думал каким словом лучше описать этого шпика, – деятель?
– Он призван оказывать вам любую помощь, – не моргнув глазом, отрапортовал полковник, – правда, у него есть и иные задачи, поставленные перед ним Центром.
– Боитесь, что я сбегу? – прямо спросил Петр.
– О, нет! – засмеялся полковник, – как раз об этом я совсем не беспокоюсь. Вас оснастят специальным датчиком, благодаря которому мы будем всегда знать о вашем местоположении. Обнаружить его самостоятельно вам вряд ли удастся, но если вы, все же, решите от него избавиться, то в этом случае мы рассчитываем на помощь товарища Назарова, но поверьте, вам не удастся от нас скрыться.
Что-то подсказывало Петру, что он не блефует и военные смогут найти его даже если он решиться бегать по Закрытому сектору голышом. Впрочем, он предполагал, что ему навялят какого-нибудь спеца, чтобы охладить его пыл.
– Не беспокойтесь, я уже бывал в Закрытом секторе, – молодой человек улыбался, и у Петра даже не осталось сомнений, что тот не лжет и действительно имеет за плечами внушительный опыт не только экспедиций в запретную зону, но и опыт серьезных военных операций. Единственное, что вызывало определенные сомнения – это молодость.
– Думаю, что у нас будет время поговорить об этом, – Петру совсем не хотелось разговаривать о своих походах в смертельную зону в компании полковника.
– Тогда не смею вас больше задерживать, – полковник хлопнул в ладоши и проворно поднялся на ноги, – все необходимо вы найдете на складе. Роман вас проводит.
Оглавление.
