О том, какое место занимал водевиль в русском театре 19 века, мы уже рассказывали в материалах серии "Русский водевиль: люди и судьбы". Однако был в истории отечественной сцены и такой феномен, как советский водевиль, расцвет которого приходится на 1920-1930-е годы. Долгое время он находился на периферии театральной жизни; литература, и в частности драматургия рубежа веков была далека от весёлых куплетов, комедийных сюжетов, интриг и танцев... и вдруг настоящий взрыв интереса к лёгкому жанру! Впрочем, как учит нас прошлое, "вдруг" в искусстве ничего не бывает... После известных октябрьских событий театральная жизнь получила новые векторы развития; диалог с новым массовым зрителем требовал малых динамичных форм, доходчивых историй, анекдотов, диалогов, приближенных к разговорной речи. Все эти потребности как нельзя лучше удовлетворяла новейшая комедиография.
Н. Эрдман, М. Булгаков, В. Катаев, М. Зощенко, Е. Шварц, Д. Хармс, а также огромное количество малоизвестных и начинающих авторов — все пишут комедии и водевили, и не просто талантливые и остроумные, а продолжающие классическую традицию, обновляющие её и развивающие, с учётом новых общественных реалий. Не остались в стороне Илья Ильф и Евгений Петров, которых мы знаем по всенародно любимым романам "12 стульев" и "Золотой телёнок" — их перу принадлежит целый сборник коротких пьес и сценариев, вполне укладывающихся в категорию водевильных. Правда, при жизни соавторов сцену увидели лишь два произведения — "Подхалимка" и "Сильное чувство". Эти произведения не были сугубо развлекательными; в них ощущалось стремление к сатирическому изображению действительности под маской "несерьёзности".
Сейчас этот тезис звучит вполне безобидно, и даже привычно — большинство лучших произведений советской комедиографии являются сатирическими. Но не будем забывать, что отношение к сатире в ранее советское время (особенно в "переломный" 1929 год) было неоднозначным. На страницах "Литературной газеты" шла полемика, вызванная статьёй популярного критика А. Лежнёва "На путях к возрождению сатиры". Автор считал, что сатира по-прежнему актуальна, и может помочь "активным массам" преодолеть отдельные недостатки и явления "социального зла", которые ещё не искоренены в обществе. Ему резко возражал рапповский критик В. Блюм, расценивающий любую сатиру (за исключением газетных фельетонов и очерков) как антисоветскую агитацию.
В то время "Литературка" считалась изданием официальным, своеобразным рупором "политики партии", поэтому дискуссия подразумевала не просто обсуждение. Литераторы должны были делать выводы — не столько эстетические, сколько политические... Обвинение в антисоветской агитации могло иметь очень серьёзные последствия для писателя. Контрреволюционные деяния считались уголовным преступлением.
Судьба "Сильного чувства" сложилась чуть счастливее, чем остальных водевилей Ильфа и Петрова. Он беспрепятственно прошёл цензуру перед публикацией, был напечатан, а в 1933 году состоялась премьера на сцене Московского театра Сатиры. Как раз в тот сезон художественным руководителем был назначен Николай Горчаков, о котором современники в шутку говорили: "Все годы, что он служил в театре Сатиры, он оставался режиссёром МХАТа". Творческая индивидуальность Горчакова, к сожалению, до сих пор остаётся мало изученной (как и драматургия Ильфа и Петрова!), по отдельным источникам можно лишь предположить, что он был ярким представителем игрового театра, тяготеющим к "вахтанговской" модели. "Его изящный дар и меткость жанровых решений оставались в свое время недооцененными..." — пишет театровед И. Соловьева. Спектакль имел успех, и пьеса обрела перспективу дальнейшей сценической жизни. Её ставили и в период "оттепели", и в перестроечные времена — не повсеместно, но и совсем забытой она не оказалась. Незамысловатый сюжет о свадебном торжестве в одной московской квартире, закончившемся скандалом, вспоминался постановщикам, когда хотелось включить в репертуарную афишу что-то лёгкое, позволяющее артистам потанцевать и похулиганить, а зрителям — от души посмеяться.
"Свадебная" тема традиционна для классического водевиля, но Ильф и Петров насыщают текст своей маленькой пьесы приметами советского времени, забавными деталями советского быта, мистификациями, репризами... Не хочется повторять штампы о "разоблачении мещанского мышления", "идолопоклонстве перед заграницей" и прочие скучные фразы из учебников. "Сильное чувство" — прежде всего талантливая драматургия, которая актуальна, но неочевидно, опосредованно, без назиданий. Весёлая история, в которой каждый найдет повод для доброй улыбки.
Увидеть спектакль "Сильное чувство" можно на сцене "Мастерская" Нового драматического театра (Москва, ул. Проходчиков, 2)
