Празднования закончились и юный фараон с энтузиазмом погрузился в государственные дела. Только сейчас он начал осознавать сколь тяжела эта ноша! Дни шли, и все чаще он обращался за советами к мудрой своей матери. Сиба начала по не многу успокаиваться. Тутмос хорошо справлялся со своими обязанностями. В стране было спокойно, соседи не смотрели в их сторону и Тутмоса постоянно охраняли люди Клита. Жизнь потекла по накатанному руслу.
Нима с маленьким сыном поселилась в отдельных покоях и по прежнему занимала все мысли Тутмоса. Младенец Семерхет был окружен заботой и лаской. Сиба и Тия соперничали за право по нянчиться с внуком. От этого безмятежного счастья, Сибе порой становилось не по себе. Она часто ловила себя на мысли, что за ее радостью всегда стоит страх того, что в один момент все может рухнуть.
-Мама! Я решил проехать по стране! Фараона должны видеть не только в столице, но и в других городах!
Сердце Сибы сжалось от дурного предчувствия.
-Может повременишь с этим?
-Зачем? Сейчас самое время! Жаркий сезон еще не наступил, поля засеяны. По пути посещу храмы и пирамиду отца.
Сиба не решилась отговаривать сына. У нее только наладились с ним отношения - отступили взаимные обиды, вернулось былое тепло.
Но вечером, уединившись с Клитом, она потоком слов вылила на него все свои страхи.
-Возьми себя в руки, любимая! Что здесь, что за пределами города, Тутмоса будут тщательно оберегать! А хочешь я сам отправлюсь с ним?
-Да, хочу! - только Клиту она могла доверить сына...
Солнце садилось за горизонт, когда Тутмос, в сопровождении стражи и свиты, подъехал к пирамиде фараона Семерхета. Его путешествие уже подходило к концу. Он специально оставил визит пирамиде отца на последок. Хотелось почтить прежнего фараона, как полагается - без спешки и суеты. Тутмос спрыгнул с колесницы и подошел к узкому входу внутрь. Каменные сфинксы взирали на него с укором, словно осуждали, что так долго он не появлялся тут. От входа веяло прохладой. Внутри было темно и пахло сыростью. Тутмос, сделав шаг внутрь, в нерешительности остановился. Храбрый юноша ощутил не ведомый ему до этого дня, животный страх. Тутмосу казалось, что он не может вздохнуть. Клит, ни на шаг не отходивший от сына Шаммурамат, увидел его состояние.
-Прошу тебя, Владыка, покинем пирамиду и дождемся восхода солнца! Это место священно, не будем нарушать его ночной покой!
Тутмос не заставил себя долго упрашивать. Он спешно повернулся и вышел на свет, еще не успевшего окончательно сесть за горизонт, солнца. Слуги развели костер и в его веселых лучах страх отступил. "Что это на меня нашло?" - думал Тутмос с аппетитом похрустывая галетой. Поужинав, он отправился в свою палатку. Стража тут же встала у входа. Клит лично обошел палатку вокруг. Колесницы стражников окружали ее, а сами они должны были спать по очереди, охраняя сон фараона. Ни человек, ни животное не смогли бы пробраться к палатке не замеченными. Только после этого и сам военачальник отправился спать...
Стражники, Ако и Менса, только сменили недавних товарищей и потому были бодрыми. Они тихонько переговаривались, стараясь не нарушить сон правителя. Звезды светили ярко, месяц, тонким серпом, полз по небу. Внезапно, ни откуда, налетел ветер и пригнал с собой облака. Звезды и месяц скрылись за ними и сразу стало темно.
-Ну вот! Погода испортилась! Не хватало нам еще дождя! - сокрушался Менса. Он не любил дождь, к тому же резко похолодало. - Ако! Сходи, принеси покрывала!
Менса смотрел, как его товарищ, направляется к повозкам. Он не видел и не слышал, как мимо него, прямо по тому месту, где только что стоял Ако, проползла черная змея. Она неслышно скользнула в охраняемую юношей палатку. Ако вернулся и протянул Менсе плед. Он с удовольствием укутался в него, но ветер уже утих и снова ярко загорелись звезды...
Клит встал рано, по военной привычке. Солнце еще не успело взойти, лишь горизонт горел красным заревом, показывая место, где ночевало светило. Он обтерся мокрой тканью, стирая с себя остатки сна. Стража, как положено, была на своих местах. Клит обошел вокруг палатки, посмотрел нет ли на песке посторонних следов. Все было в порядке. Вскоре поднялись слуги и принялись разводить огонь, чтобы успеть приготовить немудреную пищу для фараона и его сопровождения. Утро набирало силу, а Тутмос все еще не покидал свою палатку. "Что-то долго он сегодня спит!" - думал Клит, ощущая как нарастает в его душе тревога. Обычно Тутмос не залеживался в постели! А сейчас солнечные лучи уже вовсю грели окружающие пирамиду пески, а фараон все еще спал...
-Повелитель! - не выдержал наконец Клит, - Повелитель ты спишь?
Ответом ему была тишина.
-Повелитель, прости меня, но я вхожу! - он откинул полог и вошел.
Тутмос лежал на топчане, заменяющем в походе кровать, лицом вниз. Его правая рука свешивалась вниз, кисть на полу. Клит подбежал к нему, уже понимая, что случилось непоправимое! Но как?! Причина совсем скоро обнаружилась. На полу, рядом с рукой Тутмоса, Клит в полумраке палатки увидел что-то черное. Он осторожно подошел ближе. Это была толстая, черная змея. Змея была мертва, а на руке Тутмоса Клит разглядел две красные точки. Сильный военачальник, повидавший в своей жизни множество смертей, сел на пол и горько зарыдал...
В ту ночь Сиба спала плохо. Ей снились кошмары и она то и дело просыпалась. Потом снова засыпала и опять жуткие видения наваливались на нее. А последний сон заставил ее проснуться и закричать от ужаса, переполошив половину дворца.
Ей снилось, что ее сын, совсем еще ребенок. Они идут с ним за руку по дворцовому саду, а на встречу идет Семерхет. Он, улыбаясь, смотрит на Сибу. Его взгляд ласков и приветлив. Таким Сиба его никогда не видела при жизни. Но вот он переводит взгляд на Тутмоса и выражение его лица меняется. Оно становится злым, губы обнажаются в зверином оскале и Сиба понимает, что Тутмосу грозит беда. Она хочет взять сына и убежать прочь, но тело не слушается ее. А Семерхет достает из-за спины толстую, черную змею, опускает на землю. Змея ползет к Тутмосу, а Сиба даже не может крикнуть сыну, чтобы он бежал без оглядки. Гладкое, мощное тело змеи обвивается вокруг ноги Тутмоса, ползет по туловищу, вокруг шеи. Тутмос уже весь опутан скользким змеиным телом и теперь змея опускается вниз. Змея подняла голову и маленькими глазами, с горизонтальными зрачками, уставилась на Сибу. "Ты обманула меня Сиба!" - раздался в ее голове голос Семерхета - "Ты обманула всех!" Змея раскрыла рот и обнажила два острых зуба. "Как он мог занять трон, ведь в нем нет моей крови!" - вопил Семерхет, а змея, резко дернувшись, впилась забыли в руку Тутмоса.
-Он убил его! Убил! - кричала Сиба, проснувшись. Рабыни успокаивали ее. Прибежала Нима и принялась уговаривать, что это просто дурной сон. Но Сиба не могла успокоиться. В ее душе поселилась уверенность, что Тутмоса постигло несчастье...