Ирина тихо вошла в квартиру, открыв дверь одним из ключей, висевших на связке. Едва не запнувшись о какую-то доску, выпиравшую из-за шкафа, она уронила огромный алюминиевый таз. Тот с грохотом покатился по коридору, разбудив Верочку, крепко спавшую в переносной корзине. Верочка громко заплакала.
– Да что же это такое! – шипела крупная женщина в бигуди, приоткрыв дверь, обшитую кожзамом. – Мне к шести на сутки выходить, а тут шастают всякие!
– Как же надоели эти постояльцы, каждую неделю новые жильцы! – ворчал мужчина в растянутой майке, стыдливо прячась за узкую крашеную дверь.
– У моего Коленьки завтра первым уроком полугодовая контрольная по математике, он только уснул, опять не выспится, и получит тройку! – верещала нервная дама в длинных золотых серьгах и шелковом алом пеньюаре.
Неожиданно в коридоре зажегся яркий свет и все замолчали, как по команде уставившись на растерянную Ирину и умолкнувшую от испуга Верочку.
– Инесса Тихоновна! Чья сейчас очередь менять лампочку в коридоре? Из-за вашей безалаберности человек чуть ноги не переломал! – высокая статная дама лет шестидесяти, выйдя из дальней комнаты, заставила разом умолкнуть всех жильцов.
Двери, одна за другой, прикрылись, и в коридоре не осталось никого, кроме строгой женщины и испуганной Ирины, одной рукой держащей корзинку с Верочкой, а второй – огромную сумку.
– Ну, давай ключ, а то долго с замком провозишься, он с причудами, - решительно сказала дама и, взяв ключ, быстро отворила дверь. – Заходи, не держи ребенка на сквозняке, квартира хоть и теплая, зимой всегда сильно дует в коридоре, все-таки дом старинный. Но вам повезло – именно в этой комнате строители оставили голландку, она исправна до сих пор и всегда можно согреться, немного ее подтопив. О, тут есть дрова и картон... сейчас будет тепло.
Уже через полчаса, Ирина пила терпкий чай и с удовольствием грелась у уютно потрескивающей голландки, смущенно поглядывая на свою спасительницу. Верочка, разрумянившись, спала на чистых простынях, устроенная в углублении роскошной перины, принесенной Ниной Петровной, так представилась женщина, из ее комнаты. Ира, сама не зная почему, доверчиво рассказала новой соседке свою невеселую историю, похожую на сотни других...
Приехав в Питер из далекого северного городка и поступив в колледж, Ирина прилежно училась и умудрялась, несмотря на повышенную стипендию, еще и подрабатывать, разнося почту, и даже отправлять небольшие суммы маме, едва выживающей на пенсию по инвалидности. К третьему курсу жизнь Иры стала более «сытой», она начала подрабатывать уже по своей специальности, устроившись бухгалтером на полставки в небольшой магазинчик сувениров. Хозяйка магазина, Светлана Владимировна, правда, была особа вредная, но понимала, что Ирина экономит для нее немалые средства. И все было бы неплохо, не познакомься Ирина с сыном своей хозяйки, Сергеем...
Она и сама не поняла, как влюбилась в этого холеного, самодовольного парня – не случайно про влюбленных говорят, что они носят розовые очки... Как это часто бывает с наивными девушками, спустя год после знакомства Ирина узнала о том, что у нее будет ребенок. Открытие не испугало, а окрылило ее – она мечтала иметь ребенка от любимого человека, однако ее смущало, что, несмотря на то, что они уже год жили вместе, Сергей так и не предложил узаконить их отношения. «Уж теперь-то мы точно поженимся, а после рождения малыша можно будет и маму к нам перевезти», – мечталось Ирине долгими вечерами в ожидании вечно занятого Сергея. Однако узнав о беременности подруги, Сергей не только не обрадовался, а даже наоборот, стал резок, а во время неожиданного для Ирины скандала, кричал что-то обидное про «глупых провинциалок, не умеющих решать свои проблемы»... Светлана Владимировна тоже была в ярости, но Ирина молчала, решив набраться терпения и дождаться появления малыша. Она была уверена, что ребенок точно смягчит сердца этих людей, которые теперь стали ее новой «родней». Но, рождение Верочки не изменило ровным счетом ничего ни в отношениях молодой пары, ни в холодном сердце матери Сергея – он все чаще оставался ночевать у матери, сначала оправдываясь тем, что ему нужно высыпаться, а потом и вовсе не объясняя свое длительное отсутствие... А когда Верочке исполнилось три месяца, в гости явилась Светлана Владимировна и без обиняков предложила деньги за то, чтобы Ирина оставила Сергея в покое.
– Понимаешь, Сережа – еще совсем мальчик, не готовый к ответственности, у него впереди вся жизнь. Возможно, он поедет учиться за границу, или будет искать себя в туристическом бизнесе, здесь, в Питере. Ты и ребенок – как две гири на его ногах. Я дам тебе приличную сумму, чтобы уехать домой, главное, не беспокой Сергея, не докучай ему своими проблемами, ведь никто кроме тебя не виноват в том, что ты решила родить...
Слова Светланы Владимировны были невыносимо жестоки, вызывая в груди Ирины спазмы, она плакала без слез и только ждала, чтобы эта женщина, наконец, ушла. Сразу же после этого, Ирина, не помня себя, собрала свои вещи и одежду Верочки, и, стараясь не смотреть на аккуратный сверток с деньгами, выбежала из квартиры в никуда...
На свои скудные сбережения она сумела снять вот эту комнатушку в коммуналке, а что будет дальше – увы, не представляла...
– Да, помотала тебя жизнь, деточка, – голос Нины Петровны звучал глухо и сдержанно. – Но, слава Богу, дочка твоя здорова, да и у тебя руки-ноги целы, а голова, надеюсь, уже вернулась на свое место, – в голосе Нины Петровны прозвучала горькая ирония.
– Да уж, – только и смогла вымолвить Ирина, вспоминая, как душевная боль моментально избавила ее от последних иллюзий.
– Ты не обращай внимания на наших соседей, они – люди неплохие. Просто в этой комнате до тебя кто только не жил, и чего только не случалось... ты говорила, что бухгалтер? – Нина Петровна, похоже, придумала какой-то план. – Кажется, я знаю, кто нам поможет...
Ирина вдруг поняла, что теперь все ее беды наверняка позади, раз у нее появилась такая заступница – постепенно усталость и тревоги взяли свое, глаза Ирины стали захлопываться.
– Ну, отдыхай, девочка, набирайся сил, – голос Нины Петровны ласковой колыбельной витал над Ириной, вызывая чувство тепла и успокоения.
Поздно утром Ирина проснулась от нетерпеливого кряхтения Верочки. Поменяв подгузник и покормив дочь, она потихоньку вышла в коридор. На кухне что-то шкворчало и булькало, доносились ароматы жареного лука и выпечки. Ирина скромно заглянула внутрь – возле стола стояла Инесса Тихоновна и сильными резкими движениями нарезала вареное мясо на деревянной доске. Возле приоткрытой форточки стояла Нина Петровна и, манерно оттопырив мизинец, пила зеленый ароматный чай из изящной чашечки.
– О, наша новая соседка. Проходи, не стесняйся, – миролюбиво подбодрила Ирину Инесса.
– Наш с тобой стол вот этот – указала на второй столик Нина Петровна. Конфорками можешь пользоваться любыми, плита общая, большой чайник всегда с кипятком, тоже бери. Холодильник пока можешь пользовать мой – вот этот, небольшой. В ответ, низкий и пузатенький, еще советский «Кузбасс», как будто здороваясь, дрогнул и загудел.
С благодарностью кивая на каждое слово Нины Петровны, Ирина, скромно устроилась на табуретке у «своего» столика.
– Ты дитя покормила? Она у тебя на грудном? – по-свойски поинтересовалась Инесса. – У меня Коляша почти до двух лет маминого молочка требовал, умный и рослый вырос, – отрезав два больших ломтя говядины, Инесса положила их на толстые ломти серого хлеба и протянула Ирине. – Покушай, ребенку питательное молоко нужно! Нина Петровна, у Вас еще есть зеленый чай?
– Кушай, девонька, сил набирайся, – сказала Нина Петровна ласково, подвинув тарелку ближе к Ирине. – Не стесняйся, ты будешь сыта, и ребятенок тих и весел. Кстати, что-то не слышно твоей красавицы... – женщины многозначительно переглянулись и вышли из кухни. Вернулись они уже втроем – Инесса бережно держала у своей большой груди Верочку, которая довольно гукала и обводила удивленным взглядом женщин и окружающее пространство. Предоставив молодую мать ее заботам, дамы вышли из кухни и полушепотом начали оживленный разговор.
Спустя несколько дней, Нина Петровна постучалась в комнату Ирины и заговорщицки подмигнув, предложила помощь. Оказывается, ее мастер по маникюру давно искала толкового бухгалтера –заполнять декларации и проводить аудит. Ирина едва не прыгала от радости, ведь те небольшие сбережения, что у нее были, быстро таяли, через пару месяцев снова платить за комнату, да и коммунальные платежи никто не отменял.
– А как же Верочка, мне ж ее никак не оставить? – радость Иры стала тускнеть.
– Верочку будешь оставлять со мной или Инессой, уж вдвоем мы точно справимся. Так что за Верочку не переживай, она в надежных руках! Тем более что подработка займет не больше двух-трех часов в день, и то недели две от силы.
Ирина, конечно же, согласилась и с огромным рвением приступила к своим обязанностям бухгалтера – Верочка на редкость спокойно воспринимала отсутствие матери, Ира кормила ее перед самым уходом и по возвращению, так что малышка была сыта и довольна. Обе старшие женщины с удовольствием возились с девочкой, иногда к ним присоединялась и Любаша – еще одна соседка, работавшая продавцом в круглосутке. Чувствуя огромную благодарность к этим людям, Ирина все свободное время помогала поддерживать порядок на общей площади, как выяснилось, она очень хорошо умела наводить уют: то шторы обновит, то генеральную уборку в ванной комнате устроит, то всю посуду начистит. Благодаря ее молодой энергии вся коммуналка начала буквально сиять.
Когда Ирина получила расчет, ее радости не было предела – денег бы хватило еще на три месяца аренды. Вечером, когда почти все собрались на кухне, Ира стала благодарить своих добрых соседей, Но Нина Петровна, остановила Иру жестом:
– Все это хорошо, но, думаю, что хватит тебе уже скитаться на чужбине. Прости за высокопарность. Дома тебе мама с дочкой поможет, появится возможность жить более свободно, а не затворницей, как сейчас. Ты – большая молодец, трудности тебя не сломили, а заставили быть сильной, а дома уж ты точно не пропадешь! За это время ты стала нам как родная, и все мы хотим тебе помочь. Вот, держи, тут должно хватить на самолет и на первое время... – Нина Петровна протянула Ире пакет, плотно перетянутый резинкой, – представляешь, все, даже наш строгий Иван Николаевич, с радостью внесли свою лепту...
Ирина взяла в руки пакет и заплакала – в ее взгляде была любовь и благодарность к людям, которые за несколько месяцев стали для нее такими близкими... Впереди ее ждал родной город, мамины объятия и заслуженные упреки, но она была уверена в своих силах и почти счастлива...