Сегодня с утра, знакомясь с рассуждениями военного историка и специалиста по военной истории екатерининской эпохи, равно каки Наполеоники, Бориса Григорьевича Кипниса о романтизме Павла I и обусловленной этим оторванности императора от реальности, подумал об опасности нахождения романтиков у власти, о чем, такое ощущение, мечтает некоторая часть сограждан, к которой, признаться, в эмоциональном плане отчасти я и себя отношу.
Ибо бросая порою студеными вечерами взгляд на звездное небо, вспоминаю сотворенный талантом – или гением? – Стругацких мир Полдня. Юрковской, Дауге, Горбовский Спицын – знакомые с замечательными книгами братьев несомненно поняли о чем я. Но.
Но вот читаю сейчас работу историка космонавтики Антона Первушина «Битва за звезды. Космическое противостояние», а именно – об испытании Советским Союзом ракет в рамках лунной гонки с американцами. Шестидесятые – это ли не эпоха советской романтики? Быть может, ее пик.
И вот: «По воспоминаниям Бориса Чертока, председатель Госкомиссии по запускам Константин Руднев как-то после очередной катастрофы на старте с горечью сказал: “Мы стреляем городами”. Более точной дефиниции трудно придумать. Любой старт (вне зависимости от его исхода) – это десятки или сотни отдельных квартир, которых так и не дождутся обыкновенные советские граждане, десятилетиями стоящие в очереди на получение жилплощади».
Лунная гонка – ведь тоже романтика, только советская. По-человечески, во многом благодаря творчеству не только Стругацких, но и Ефремова, и понятная и привлекательная. Особенно сейчас, когда видишь на что тратится интеллектуальный потенциал человечества, который мог бы быть востребован для тех же полетов на Марс, равно как и для исследования Вселенной.
Вот только – возвращаюсь к советской космической романтике – стрелявшая городами и отдельными квартирами, однотипными – помню – клетчатыми, с поясами, пальтишками у детей, войлочными ботинками и многочасовыми очередями, вкупе с дефицитом. А с другой стороны.
А с другой стороны, в одном из Telegram-каналов намедни прочитал о другом видении идеала нашего будущего: «Общенаціональный историческій нарративъ въ Россіи одинъ: "Самодержавіе. Православіе. Народность." Остальное грозитъ выродиться въ безотвѣтственную парафилософію. Если не въ сектантщину съ послѣдующимъ нигилизмомъ.».
Это ли не пример пребывания человека в коконе собственных ятей и иллюзий и непонимании в общем-то элементарного: по меньшей мере, для девяноста пяти процентов сограждан автора приведенной цитаты предлагаемый им нарратив и чужд, и непонятен, и не актуален.
Вот упомянутый Павел I и поплатился перепутав, по словам военного историка Антона Керсновского, Российскую империю с Иерусалимским королевством XII века.
Власть же. Подлинная. Должна сочетать в себе и прагматизм и цинизм – последний, разумеется, не в отношении собственных граждан, но на международной арене. В отношении собственных граждан практичная власть должна соблюдать баланс интересов. Хотя бы ради собственного блага.
А власть и романтика, в рамках, как я показал, любого мировоззрения, понятия несовместимые. И опасные.
Если Вам понравилась статья — подписывайтесь на мой канал .
Игорь Ходаков