(Домовые тоже плачут, 6)
Ссылка на предыдущую часть
А что же Домовой? Где был он все это время? Вероятно, вы, читатель, уже поняли, что разгром, учиненный в избе Ерохиных, был делом его рук. Тут нет ничего удивительного. Домовые – существа многоплановые, обладающие множеством способностей и умеющие проявлять себя самым неожиданным образом. Они не терпят ссор и непотребства в доме, который хотели бы назвать своим. Наш Домовой не был исключением. Он, тихий и смирный, привыкший к спокойной, в дружбе и согласии, жизни своих стариков, был просто шокирован безобразным поведением Якова. Все вышло спонтанно. Он, признаться, сам от себя такого не ожидал! Обычно не показывающийся на глаза людям, на этот раз он разошелся так, что перепугал даже кота Василия.
Только появление в доме Марьи удержало его от еще более необузданного проявления своего гнева... Но, только она вошла, Домовой моментально сделался невидимым, отошел за печь и некоторое время наблюдал оттуда, как она носится вокруг перепуганного, на глазах трезвеющего муженька. Потом ему надоело, он повернулся и вышел в сени, напоследок изо всех сил хлопнув дверью. Очутившись в сенях, он вспомнил о коте Василии. Последний раз он видел его на руках перепуганного хозяйского сынишки. Домовой мысленно позвал кота, но тот не отозвался. Зато явилась Полудница и рассказала, что мальчик в обществе кота и соседской девчонки отправился на берег. Недоброе предчувствие охватило Домового. Полудница попыталась его успокоить, но он не стал слушать, распрощался с ней и забился на чердак. Оттуда ему долго еще были слышны причитания хозяйки да стоны и охи ее муженька.
Наконец, хозяева затихли. Уснули, наверное. Домовой прилег у печной трубы и тоже хотел заснуть, но сон бежал от него. Уже вовсе стемнело, на небе зажглись звезды, а он все бродил по чердаку, гремя заброшенной утварью. Непроизвольно он то и дело менял свое обличье, то уменьшался, то увеличивался ростом и вообще чудил, превращаясь порой чуть ли не в великана, под тяжелыми шагами которого пронзительно скрипели потолочные балки и подрагивали стены ветхой избы. Время от времени он прислушивался, не идет ли Василий, но тот все не шел. Было слышно только, как где-то в подполье шуршат и пищат мыши. Под утро, не дождавшись Василия, Домовой принялся свистеть, выть и греметь на лестнице и в сенях и наконец-то разбудил хозяйку. Она выглянула в сени и пронзительно закричала, перепугавшись чуть не до смерти, потому что ведро с лавки вдруг само метнулось ей под ноги, а коромысло описало в воздухе круг и снова вернулось на лавку. Но Домовой не выносил женских воплей. Ему сделалось стыдно, и он притих.
Вскоре Марья обнаружила, что Митьки, ее сыночка, нет на его обычном месте. Она кинулась искать мальчишку, обшарила дом и подворье, потом растолкала Якова, и они побежали искать пацана по деревне. Ну, остальное вам уже известно.
***
Утром шестого дня Марья и Яков отправились с утра в соседнюю деревню, к бабке Митревне. Деревня, в которой она жила, находилась километрах в восьми от их села. Дорога туда шла через густой лес, темный, сырой и мрачный. Ерохины вышли из дома, как только рассвело. Белый туман окутывал все. Когда они вошли в лес, туман стал еще более плотным. Лес пугал какой-то настороженной тишиной, даже обычного пересвистывания птиц не было слышно. Пахло сыростью, гнилым деревом, смолой, грибами и хвоей. Марья зябко куталась в старую шаль и молчала. Яков, трезвый, как стеклышко, пытался сначала что-то говорить, но скоро тоже замолчал и поник головой. Она у него болела. Должно быть, требовала обычной порции спиртного, но Ерохин держался и не заговаривал об этом с женой. Большой и черный, он шагал размеренно, как автомат, поддерживая порой под локоть Марью, которая брела медленно, покачиваясь, словно из последних сил. Как долго шли бы так они, не известно, но вскорости их нагнал какой-то мужик на телеге, которую тащила рослая вороная лошадь. Поравнявшись с Ерохиными, он остановил ее и жестом пригласил садиться. Они уселись, свесив ноги с грядки телеги. Яков хотел заговорить с мужиком, но тот уже отвернулся от них и хлестнул коня кнутом. Тот понесся так шибко, что Марье и Якову оставалось только уцепиться за край телеги и держаться изо всех сил, так их трясло и подбрасывало. Мужик не обращал на это никакого внимания. Он остановил лошадь только на опушке леса, указал перстом на домишко, чуть видневшийся в тумане, понукнул коня и моментально исчез, как будто его и не бывало. Ерохины молча переглянулись и зашагали к указанному дому...
***
Ссылка на продолжение
***
Продолжение будет во вторник! Уважаемые читатели! Ваши комментарии и лайки служат стимулом к продолжению истории, не забывайте о них!