- Ну, что Мария, тук-тук-тук? – сказал Ефим, переступая порог чужого дома с охапкой полевых ромашек в руках.
- Что тук-тук-тук? – недобро посмотрела на него хозяйка избы.
- Это я так стучусь.
- Куда стучишься?
- В твою дверь.
- В какую дверь ты стучишься, если ты уже в избу вошёл? – воскликнула Мария, сверкнув грозно глазами. - Да ещё и ромашек приволок. Продаёшь, что ли?
- Мария, ты совсем, того? – усмехнулся Ефим. - От одиночества малость одичала? Это же я свататься к тебе пришёл. И как полагается в таких случаях, пришёл к невесте с цветами.
- Опять свататься? Тебе, что, Ефим, прошлого раза не хватило? Мне опять ухват доставать?
- Не надо, - с опаской произнёс гость. - Я же пришёл с цветами, а не с бутылкой.
- Вот как пришёл, так и уходи. – Мария мотнула головой в сторону двери. - Иди давай! Пока я не разозлилась. У меня рука тяжёлая.
- Ну, погоди Мария? - заупрямился Ефим. - Ну, чего ты сразу в крайность кидаешься? Послушай, что я тебе скажу.
- Не хочу я тебя слушать!
- А ты всё равно послушай. Ты же давно вдова? И я давно вдовец. И значит, всё у нас с тобой сходится. Правильно?
- Чего сходится? – Мария сделала вид, что не понимает соседа.
- А то, что мы оба одиноки. И живём в забытой Богом деревне. Значит, нам нужно держаться друг друга.
- Не хочу я за тебя держаться, - замотала головой хозяйка.
- Почему это?
- А потому что ты альфонс.
- Кто?! – вытаращил глаза Ефим. – Ты чего это говоришь такое?
- То и говорю.
- И почему ты меня в альфонсы определила?
- А потому что ты меня младше на целых десять годов. Поэтому и альфонс. Я для тебя давно старуха, а ты ко мне жмёшься. Зачем?
- Ну какая же ты старуха? – заулыбался вдруг Ефим.
- А кто я для тебя? Мне же восемьдесят на днях стукнет.
- И что? Ты для меня как была, так и остаёшься первой красоткой на всю округу.
- Тьфу, охальник, - недовольно замотала головой Мария. - Ну-ка, немедленно прекрати над пожилой женщиной издеваться.
- Дык разве я издеваюсь? – Ефим робко прошёл несколько шагов вперёд, и положил цветы на стол. - Скажи мне, Мария, разве есть в нашей округе ещё такая женщина, как ты?
- Да полно в нашей округе женщин, - пожала Мария плечами.
- Где же полно? – удивился Ефим. - Всего три штуки осталось. Ты, Семёновна, и Сергевна.
- Вот к ним и сватайся! А про меня забудь.
- Да почему же забыть-то?
- Потому что ты ещё молокосос.
- А вот и нет! - засмеялся довольно Ефим. - Мне молоко уже давно врачами пить запрещено. Не усваивается оно во мне. Только кефир да ряженку можно.
- Всё равно, молокосос. Иди вон к Семёновне, ей тоже семьдесят.
- Ты чего, Мария говоришь? – испугался Ефим. - Ты на что меня подбиваешь?
- Я дело тебе говорю, Ефим. Она женщина приветливая, тебя не глядя примет.
- Так у неё же есть уже хахаль. Из соседней деревни. Колька Пигалев.
- Как это? – замерла Мария.
- А так это.
- А почему я не знаю?
- Потому что она от тебя кроется. Боится, что ты у неё жениха отобьёшь.
- Тьфу, балабол! – воскликнула тут же Мария. - Придумаешь тоже. А если боишься к Семёновне свататься, иди к Сергевне.
- Нет, Мария, - замотал головой Ефим. – Сергевна - женщина не моего вкуса.
- Чем это она тебе не угодила? Женщина как женщина. Тихая и скромная.
- Ага. Как же. Скромной теперь стала. А ты разве не знаешь, Мария, что она бывшая подруга моей покойной жены? И потому я про неё много тонкостей знаю.
- Ну и что? Что было, то прошло.
- Как что? Мне же нужно, чтобы женщина была тайной. Такой… - Ефим сделал рукой в воздухе витиеватое движение. - Короче, загадкой она должна быть.
- Какой ещё загадкой?
- Сложной загадкой. Как кроссворд.
- И зачем тебе эти кроссворды нужны?
- А чтобы всю оставшуюся жизнь их разгадывать. Вот, например, ты Мария, знаешь, почему ты притягиваешь меня к себе?
- Ну и почему?
- Потому что мне хочется понять, что ты за человек? Вот скажи, почему ты меня боишься?
- Кто это тебя боится?
- Ты боишься. Придумала причину, что я моложе тебя, и довольна. А сама, наверное, опасаешься моего молодого темперамента?
- Чего?
- Ты, конечно, правильно этого опасаешься, Мария. Я очень ещё темпераментный. Я вон, сегодня с утра уже столько дел переделал. А потом ещё и в поле на велосипеде съездил, цветов для тебя нарвал. Хотел, чтобы у нас с тобой случился красивый диалог в любовных тонах.
- Ой, болтун,- хмыкнула уже по-доброму Мария. – Любовные тона сюда приплёл. Ты хоть сегодня завтракал?
- А когда завтракать? Некогда. – Ефим опять взял букет цветов в руки, потеребил его и протянул Марии. – Ты, это... Ты цветы в банку-то с водой поставь. А то завянут. Чуешь, какой аромат от них исходит? Запах молодости нашей…
- Да… - Взяла всё-таки букет Мария в руки. – Пахнет знатно... Сейчас поставлю нашу молодость в какую-нибудь красивую вазочку. Догадался ведь, на велосипеде в поле. А если бы грохнулся по дороге?
- Так ведь не грохнулся, - радостно заулыбался Ефим.
- И улыбается, чисто дитя... - Мария поднесла букет к носу, втянула аромат, и от удовольствия даже закрыла глаза. Потом опомнилась, и деловито сказала: - Иди, руки мой. Накормлю тебя, чертяку. Да и сама заодно поем. А то аппетита совсем нет никакого.
- Ничего! – весело сказал Ефим и бодро пошлёпал к рукомойнику. – Аппетит – дело наживное. Главное в нашем возрасте, Мария, больше двигаться. Я вот тебе с пенсии тоже велосипед куплю. И мы с тобой вместе в поля ездить станем. Как раньше в детстве. Помнишь?
- Ой, болтун, - заулыбалась опять Мария, и с букетом в руках пошла искать подходящую вазу...