Густая серая пелена, окутавшая Винтаж 2000 несколько дней назад, потеряла первоначальную новизну, скучная стала и, кстати, более прозрачная. Теперь жители, уставшие от искусственного света в своих квартирах, могли видеть по утрам размытое пятно звезды Солнце, вспышки рейсовых плазмолётов на фоне ночного неба, силуэты грозных дредноутов, охраняющих аномалию от праздного любопытства туристов. Академик чувствовал, что время на исходе, что ещё чуть-чуть и все его мечты, да что там мечты, вся жизнь разрушится этим вредным, на его взгляд, явлением.
Во время контакта с зелёной субстанцией в лаборатории он узнал не только о бесконечной тоске и одиночестве печальных эльтов, но и ещё одну очень важную тайну и теперь боялся, что она проявит себя прежде времени. Ему пришлось хорошенько поработать своими нейронами, чтобы придумать способ, как превратить альфа-ритм мозга Чигина в будирующий фактор для разведчика печальных эльтов. Произведя сложнейшие математические операции на машинке “Феникс”, он подсчитал, сколько капель одновременно устремляется вниз, чтобы собрать вместе грехи жителей высотки. Вооружённый знанием, немедленно приступил к изготовлению специального устройства на голову Чигина. Венца из стеклянной трубки с антигравитационным покрытием внутри стенок. В отверстие он поместил единственную зелёную каплю, которую плесень позволила взять из лужи на лестничной клетке. Запаяв, удовлетворённо хмыкнул. Капля беспрепятственно скользила внутри прозрачного кольца. Теперь можно было не сомневаться, что каплю можно разогнать при желании до суборбитальных скоростей, чего, впрочем, не требовалось, если верить математическим расчётам.
Результат многочасовых усилий учёного несколько озадачил генерала Зыбина. Он ожидал увидеть громадный аппарат со множеством латунных трубок и манометров, вместо этого ему показали какую-то финтюлину, похожую на нимб отца Пафнутия, в котором священник проводил религиозные обряды в храме Сила Вселенной.
– Это что за венец безбрачия? Вы хотите его надеть на голову сыщика?
– Непременно и с удовольствием!
– Шутите? Эта штука только насмешить может.
– Ничуть. Видите маленькую зелёную дрянь?
Капля внутри трубки испуганно метнулась вдоль бесконечно скользких стенок.
– Допустим.
– Они все между собой связаны в единый организм. Поэтому невозможно получить более одной капли!
Академик победно посмотрел на генерала.
– Продолжайте, – заинтересованно произнёс генерал.
– Во время контакта с этой мерзкой сущностью я многое узнал о её природе. Она мёртвая и одновременно живая.
– Этого не может быть!
– Однако, мы имеем дело с веществом из другого мира, из мира, устроенного на отличных от наших законов принципах. В нём полностью отсутствуют связи между атомами. Только волны. Вы даже представить себе не можете их взаимодействие.
– Объясните, пожалуйста.
– Вот, вот, здесь требуется большая лекция. Но всё потом, потом. Сейчас нужен Чигин, иначе мы упустим момент, и лекции уже никому не понадобятся.
– Почему? – генерал недовольно выпучил глаза.
– Дождь редеет. Значит, подсчёт близится к своему неизбежному финалу. Наши шансы с каждым мгновением сокращаются. Берите своих гвардейцев и немедленно отправляемся на поиски Чигина.
– А не проще привезти его сюда?
– Нет. Капля должна находится внутри высотки, чтобы её слышал дождь. Во всяком случае, я намерен с максимальной тщательностью повторить условия эксперимента.
Когда садились в плазмолёт, академик удивился отсутствию гвардейцев:
– Вы уверены, что справимся с Чигиным? Вдруг разобьёт устройство? Другое собирать нет времени.
– Сейчас нагрянем с командой гвардейцев, он что-нибудь заподозрит, прятаться начнёт. Товарищ Плещеев, здесь доверьтесь мне. С нами Борман, а от него ещё никто не сбегал.
***
После слов Семарга о скупердяйстве Феоктист Петрович с облегчением вздохнул. Он посчитал, что самое важное уже сказал. Раз заговорщики ничуть не испугались, то, значит, полностью уверены в своём успехе. Значит, у него есть шанс заставить действовать марсианских шпионов в его воле, нужно только направить с помощью провокаций в нужное русло их мысли.
– Вот именно. Вы уж, Мара Филипповна, сами как-нибудь. Может, я не решался на более щедрые подарки от чувств. Ваша красота не давала мне шансов поверить в счастье. Я, может быть, только пробовал почву. Вы уж извините за излишнюю осторожность, но здесь, почитай, любой не справится с дрожью в голосе. Так и я. Я испытываю робость при виде вас. Поэтому, исключительно поэтому, отправлял к вам секретер со скромными презентами. Он теперь мне дороже всего на свете, после того как вы прикасались к нему.
– Ну, право, нельзя же так себя изводить? Вам надобно действовать посмелее, сударь. Пригласили бы в бассейн поплавать, что ли. У нас отличный пространственный бассейн!
– Вы смеётесь надо мной, товарищ Семарг. Оно, конечно, когда божество ходит к вам в гости за просто так. А я пребываю в своей конторе совсем в одиночестве. Я может быть и рад сделать что-то особенное, но что? Когда ничего, кроме убийств и воровства в моей серой и никчёмной жизни нет.
Все эти откровения настолько озадачили Мару и Семарга, что они по-новому взглянули на вечно кислого сыщика. В нём проглянуло нечто человеческое, нечто, о чём они никогда и не подозревали. Семарг смущённо крякнул в кулак. Мара нервно достала из сумочки маленькое зеркальце, чтобы удостовериться в своей неотразимости.
– Я что-то не понимаю. А зачем тогда меня обвинять в каком-то дурацком балагане! Заговор, марсиане – это что такое? У вас совсем повёрнутая голова?
– Нет, но может взорваться, если не объясните, почему прячете на балконе самокат Германа? – твёрдым тоном заявил Чигин.
– Слегка неожиданно. Уже и меня записали в шпионы? Однако, вы и фрукт! И какой там самокат, скажите на милость? Да, откуда вы узнали?
– Очень даже запросто. Я сразу приметил, когда меня выставили под дождь. Брезент, не брезент, а резиновые присосочки весьма замечательной формы. Такие только у ЦУПа в ходу. Так что, уж, извините, не будет праздника.
– И при чём здесь марсиане?
– У меня есть факты, но открывать их не буду до времени. Вы лучше объясните, зачем вам самокат Германа. Я ведь сразу к вам обратился. И что услышал – полную отповедь, как в случае с Архангелом: “Не ваше дело и всё такое”. Только отчего же не моё, когда совсем напротив: очень даже что моё!
– Ну накрутили. Одни пустые догадки. Кисель на воде не более того.
– И самокат?
– Дался вам этот самокат! Нужен был, вот и взял. Откуда я должен знать, что он принадлежал Герману? На нём, извините, не написано. Валялся чей-то самокат, понадобился. Что не взять-то?
– Лихо! Только лифт вдруг ломается на двести сороковом этаже. Ровненько там, где повесился Архангел. Это как понимать?
– Не вижу связи. Мара Филипповна, успокойте товарища. Он от любовного пыла сейчас “Войну и Мир” сочинит.
– Феоктист Петрович, да что у вас за идеи? Это ведь наш обожаемый хранитель. Нельзя так расстраивать товарища Семарга. Какой-то лифт придумали?
– И в это время пропадают серёжки из шкатулки Персефоны. Вы не находите это странным. А наутро дождь! Слушайте внимательно: Семарг крадёт серёжки, и всё при поддержке Марса. У вас, Мара Филипповна, имеется генерал де Галь. Семарг Львович и говорить нечего, он просто воевал наёмником, и ещё неизвестно на чьей стороне. Серёжки наверняка передали в посольство Марса. Вот куда вы отправились, чтобы всё достоверно выглядело.
– Я летал в соседнюю высотку. Это легко проверить по счётчику на спидометре.
– Не верю. Докажите.
Похода на балкон добивался Чигин своим вздором. Он прекрасно понимал, что сейчас его версия, не подкреплённая никакими фактами, развалиться, как карточный домик. Оставалось одно средство: бежать на самокате Германа, чтобы сообщить Зыбину о заговоре, а для этого требовалось одно, чтобы он оказаться на балконе.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Внимание! Знак Ер (Ъ) со всей очевидностью указывает на вторую часть главы.
Глава 19 Жёсткий рентген (Ъ)
Глава 20 Самокат Германа (Ъ)
#фантастика #стимпанк #антиутопия #детектив #юмор #гиперпанк