Валерий просто не успел.
Гибель Валерия Харламова в автокатастрофе можно назвать одним из самых трагических моментов в истории советского хоккея. Обсуждения того, кто повинен в смерти легендарного нападающего ЦСКА и сборной СССР, ведутся до сих пор. Кто-то винит в этом событии главного тренера национальной команды Виктора Тихонова, который не взял многолетнего лидера сборной на Кубок Канады — важнейший для Валерия турнир. Ведь именно после известия о том, что он не едет на родину родоначальников хоккея, Харламов погрузился в депрессию. Что и стало одной из причин смертельной автокатастрофы.
Нина Крутова рассказывала, что ее супруг долгое время не мог избавиться от чувства вины и был убежден, что он также причастен к трагедии. Поскольку на тот турнир Владимир Крутов поехал вместо Харламова. Но все это лишь косвенные причины, которые не могли повлиять на произошедшие события напрямую.
«Тихонов его боялся и не любил. Валера был на тот момент очень большим авторитетом в команде. Бориса с Володей он отцепил, брат оставался последним. Из Италии с Кубка европейских чемпионов, а до того, если не ошибаюсь, из Швеции с турнира «Северная звезда» он приехал со званием лучшего игрока, а его не взяли на Кубок Канады. Тихонов мотивировал это тем, что он не готов. Это было смешно», — рассказывала сестра Валерия, Татьяна Харламова.
Для многих игроков решение Виктора Тихонова также стало большим сюрпризом.
«Честно, не думал, что его не возьмут на Кубок Канады. Когда Валерия Борисовича куда-то не брали — это не могло не удивить. Даже в 33 года. Даже несмотря на то, что на чемпионате мира-81 в Швеции его уже не было. Но к новому сезону, который должен был стать последним в его карьере игрока (об этом сам Валера говорил), он готовился серьезно, не пропустил ни одной тренировки на сборах, был в хорошей форме. На Кубке европейских чемпионов в Италии, как всегда, нами выигранном, его признали лучшим игроком. Для турнира тоже ведь престижно, когда приз лучшему дают такой мировой звезде, как Харламов. Это и на статус самого турнира в будущем работает. Помню, был выходной, заезд в Новогорск, а на следующий день вылет в Канаду. Приезжаю на базу, все уже ходят в экипировке. И тут вижу, что Валера в цивильном идет. С вещами. «Борисыч, ты куда?» — «Все, я закончил». Имелось в виду — не с хоккеем, а с Кубком Канады. Больше нам с Харламовым увидеться было уже не суждено», — вспоминал защитник Алексей Касатонов.
Для Владислава Третьяка, напротив, такой поворот событий не стал неожиданностью. Более того, голкипер национальной сборной был единственным игроком, которому Тихонов объяснил логику своего решения. Вот что говорил нынешний президент ФХР годы спустя:
«Конечно, это уже был не тот Харламов. Он трудно восстанавливался после аварии 1976 года. Харламов провел хороший турнир в Италии, но мне лично Тихонов сказал, что хочет поберечь его для чемпионата мира. Он не хотел рисковать потому, что с канадцами у нас намечались жесткие матчи. Помню, как в 1972 году его выбивали целенаправленно. Поэтому на Кубок Канады его не взяли из-за риска».
По словам Татьяны Харламовой, для ее брата вердикт тренерского штаба национальной команды стал шоком. Он был уверен в том, что все-таки поедет на турнир. Поэтому после грустного известия Валерий не спал несколько ночей и очень сильно переживал. Сестра неоднократно рассказывала в интервью, что великий форвард был человеком, который не делился своими бедами ни с кем из близких и старался проживать их самостоятельно. Чтобы никого не волновать.
Супруга Харламова работала в телецентре Останкино ассистентом режиссера в музыкальной редакции. Когда сборная уже отправилась на Кубок Канады, Валерий поздно вечером приехал встречать Ирину с работы. Там он встретился с одним из руководителей советского спортивного телевидения Аркадием Ратнером и попросил его о необычной услуге. Харламов хотел в перерыве одного из матчей поговорить с командой и передать ей какое-то послание. С технической точки зрения реализовать эту просьбу было возможно. Великий комментатор Николай Озеров присутствовал на том турнире и работал не в комментаторской будке, а у бортика. Соответственно, он имел прямой контакт с советскими хоккеистами.
Подобная практика уже была у жен Всеволода Боброва и Бориса Кулагина на Суперсерии 1972 года. В перерыве одного из матчей Озеров подозвал к себе Боброва и Кулагина и каждый из них смог перекинуться парой фраз со своими вторыми половинками с помощью микрофона. Такой же трюк Ратнер хотел проделать и для Харламова.
«Я объяснил Харламову, что у него будет такая же возможность перекинуться парой фраз с Михайловым или Петровым. Попросим Озерова — и кому-то из них даст в перерыве микрофон. «Спасибо, — ответил Валерий. — Ближе к матчу я вам позвоню». А дня через два или три — авария…», — с грустью вспоминал Аркадий.
Узнать, что именно Харламов собирался сказать товарищам, теперь не суждено никому. Трагедия произошла 27 августа 1981 года. Валерий провел очередную бессонную ночь, поэтому наутро, когда всей семье нужно было ехать с дачи в Москву, за руль села супруга форварда.
«Ирина водить не умела. Но это случилось 27 августа, а сборная улетела в Канаду 25-го. И эти два дня он был в состоянии, как модно теперь говорить, депрессии. Когда они уезжали с дачи, видимо, и сказал: «Хочешь? Ну ладно, веди». Ему было все равно. В обычном состоянии он никогда бы на это не согласился», — рассказывала Татьяна Харламова.
На 74-м километре Ленинградского шоссе Ирина не справилась с управлением, после чего автомобиль вылетел на встречную полосу и столкнулся с грузовиком. У Харламовых не было никаких шансов выжить. Сборная СССР почтила память товарища разгромной победой над канадцами в финале турнира со счетом 8:1.
