Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и в камеру вошел седой старик. В руках потрепанная спортивная сумка. На его лице блуждала растерянная улыбка. Он обернулся, чтобы поблагодарить конвоира. За то, что он пропустил его вперед, но металлическая дверь с грохотом закрылась, противно лязгнув задвижкой. Валентин Андреевич досадливо пожал плечами: «Невежа» - подумал он. – «Может сокамерники поприветливее будут». К ногам упало белое полотенце. Старик озадаченно на него посмотрел, затем оглядел присутствующих. «Что бы это могло означать? Уронил что ли кто-то?» Он еще раз обвел взглядом обитателей камеры. Зеки напряженно молчали, и явно чего-то ждали. Как и любой, нормальный человек, Валентин Андреевич поднял полотенце. Не успел он распрямиться, как к нему подошел молодой, «раскрашенный многочисленными татуировками парень. – Дед! Ты чо, первоход, что ли? – Спросил он неожиданно грубым, прокуренным голосом.
- Ваше? – сказал старик, протягивая ему полотенце. Парень шарахнулся от него, как черт от ладана, и осклабился желтыми от чифиря зубами.
- Вижу, дед, далек ты от нашей жизни, от наших понятий. Ладно. Не очкуй, прощаем по - старости твои грехи. Проходи к столу, чай пить будем, да поведаешь честной братве, кто ты есть, по какой статье чалиться будешь. О понятиях наших введем тебя в курсы, чтоб не зачморился, а был правильным мужиком. Валентин Андреевич робко подошел к столу и сел. Разлили чай. Заключенные шумно гомонили. Как же, новый человек в камере! Какое-никакое, а разнообразие и развлечение! Про новости на воле пораспрошаем, да на «вшивость» новичка прощупаем.
- Ты не робей, дед, не обидим. Не звери мы. Мы тоже люди. – Сказал голый по пояс «расписанный» невзрачный на вид зек, сверкнув в кривой улыбке золотыми зубами. – Я «смотрящий». Погоняло моё «Тихий». Это потому, что я по натуре тихий. Со всеми непонятками и разборками – ко мне. Я тут бог и царь. И назначил меня сам Боря. Он здесь авторитет. Звать тебя как, не спрашиваю. Теперь звать тебя «Дед». Ну, теперь говори, как угораздило на нары залететь, «Дед»?
Валентин Андреевич Самохин, бывший хирург, хирург – божьей милостью, был одинок. Жену и единственную дочь давно похоронил. Их экскурсионный автобус сорвался в пропасть. Не спасли никого. Он уже давно не практиковал. Возраст – за семьдесят. Руки не те. Старость и горе - своё берет. Его добротный, уютный домик на окраине города являл собой оазис, утопающий в зелени, и цветочных клумбах. На заднем дворе аккуратный, ухоженный огородик. Подспорье в небогатом, пенсионерском существовании. За чисто символическим заборчиком, почти такой же домик его несменяемого ассистента, талантливого ученика Саши, с которым они спасли не один десяток жизней.
Последнюю пару-тройку лет, Валентин Андреевич почувствовал: «Сдаю помаленьку. Пора сокращать угодья. Зачем мне столько? И огородика изрядно поубавилось. Задворки постепенно стали заростать бурьяном. Выкосить траву все было как-то недосуг.
Саша, как часто это бывало, пришел утром, проведать своего наставника и друга, «погонять чаи», поболтать о том, о сем. Отвлечь старика от невесёлых мыслей. -Знаешь, Андреич, какая заковыка приключилась? Суставы стали побаливать последнее время. Как работать буду? Пальцы ведь – наше оружие.
- Ты что, Сашок? Не шути с этим! Нельзя тебе болеть. У тебя большое будущее! Сходим мы с тобой к моему хорошему знакомому, ревматологу. Врач от бога! Обязательно поможет!
- Слушай, Валентин Андреевич, у тебя там, за огородом, трава растет, черт, забыл, как называется. Читал, отвар из неё хорошо помогает. Можно мне несколько кустов срезать? Я заплачу.
- Сашок?! У тебя суставы заболели, или голова? Или обидеть меня хочешь? Да я сам тебе…
- Нет, нет, Андреич! Я сам нарежу! Ты прости меня, дурня, ляпнул не подумав.
-Да, ладно, бывает. Иди, рви хоть всё, что там растет.
«Надо же?» - подумал Валентин Андреевич - «Врач, хирург, свято верящий в силу медицины, и вдруг – отвар из травки!»
Саша аккуратно срезал несколько кустов травы, как-то странно улыбнулся, и сунул в карман Валентину Андреевичу тысячерублевую купюру. – Возьми, Андреич, не обижай! Это от души. Знаю как трудно жить на пенсию, - помахал ладонью, и добавил: - До скорой встречи!
Валентин Андреевич помял в руках деньги. На душе появился нехороший осадок. «Пойти, вернуть назад?» Этот презент в корне менял их дружеские отношения, сложившиеся за много лет. Додумать он ничего не успел. С треском распахнулась калитка, и через пару секунд Валентин Андреевич лежал на земле с заломленными за спину руками. Кто-то вытащил у него из кармана тысячную купюру, и послышался голос: - Вот она, меченая! Гражданин Самохин! Вы задержаны за распространение и торговлю наркотическими веществами!
«Господи! Саша?? Неужели человек способен на такое? Но, за что?! И какие вещества?» Валентин Андреевич не имел понятия, что у него на задворках «жирела» и разрасталась запрещённая конопля. В ботанике он был полный профан.
Уже немолодой судья где-то в душе сочувствовал старому хирургу. Он понимал, что в деле не все так гладко, но, факт – вещь неопровержимая.
Самохин Валентин Андреевич был приговорен к семи годам лишения свободы.
Продолжение рассказа здесь.
Не забудьте поставить лайк.
Канал "Стэфановна" предлагает Вашему вниманию рассказы на основе жизненных историй: