Любые совпадения в именах и событиях случайны.
Колька, спотыкаясь на буреломе и ямках, скрытых жухлой травой, брёл вдоль лесополосы. Свою ухоженную «Жигу- троечку», спрятал в поле, между скирдами, тщательно присыпав её соломой. Темнело. Холод пробирал до костей. Сильный северный ветер нёс черные, лохматые тучи, того и гляди, «отверзнутся хляби небесные» и выбраться из этой глинистой, жирной трясины, поможет только Господь бог. Или большая удача. «Черт возьми, хороший хозяин собаку со двора не выгонит. А ночлег надо обязательно найти. Добраться бы до Насти. Поди, очень удивится. Столько лет глаз не казал, а тут вдруг, нате вам, «явление Христа народу». Какой роман у нас с ней был! Из армии ждала, планы на сто лет вперед строили. Народ поначалу беззлобно посмеивался, а потом уж с уважением шутили: - Мы с Тамарой, ходим парой. Затем, как-то все само собой распалось. Закружила, завертела другая жизнь. Не до романов стало. Стоп, мечтатель. А вдруг у неё муж? Хотя, ходили слухи, так и не вышла она замуж. Уезжала в город, приехала с ребенком. Пацаненок у неё. Ладно. Вариант отпадает».
Через полчаса Колька был на месте. Рабочий поселок Правда встретил Николая кромешной тьмой, и полным запустением. "Может быть, пойти в домики-общежития, давно уж заброшенные и необитаемые? Выберу самый крайний".
Некогда, кипевший полноценной жизнью поселок, хирел с каждым годом все больше и больше. Колька с грустью вспомнил, как он, на сверкающей хромовыми боками «Яве», лихо подкатывал к лавочкам клубной аллеи, где стайками кучковались местные «королевы красоты». Как-то по-хорошему, без эксцессов, завязалась дружба с местными парнями. Ему очень нравился этот ухоженный, чистый, по-южному красивый поселок. «Отслужу, и сюда. Поженимся с Настёной, останемся здесь. Работа есть, денежная. Метрострой не веники вяжет, а тоннели «бьёт» под канал. Дядька здесь шоферит на автобусе. Чем не жизнь? И «дядька»- то, всего на восемь годков старше. А так, с самого детства, старший товарищ, и хороший, верный друг. Коля часто оставался у него в общежитии. Бывало, конечно, и выпивали, но совсем немного, «по пять капель», как он говорил. А больше – ни-ни! Автобус, дело серьёзное! Кто же мог предполагать, что жизнь делает своё дело, не спрашивая желаний, и не считаясь с планами на будущее. Отслужить пришлось не два года, а целых восемь лет.
И дядьки уже нет в живых. Убили. На глазах. Я – невольный свидетель. Теперь главное, отсидеться. Переждать. А пущенный бумеранг, как известно, возвращается к мечущему его. И если его не поймать.… Вот я теперь, и есть тот самый бумеранг, который не поймают. Сволочи. Ненавижу! И приговор, я, свой принесу в исполнение.
Колька Платонов рос в семье любителей вытрясти из бутылки в стакан последнюю каплю. Мать в алкогольном забеге шла «ноздря в ноздрю» с не просыхающим отцом. Каждый вечер и до утра в их семье собирался кагал фиолетовоносой публики, и гулянка шла до последнего, уползшего под стол «синяка». Николай вообще не мог понять, каким образом отец с матерью утром оказывались на своих рабочих местах.
Насмотревшись боевиков, ничего общего с действительностью не имеющих, юный Коля твердо решил попасть на службу под сень бесшумных крыльев таинственной Летучей Мыши, распластавшейся на фоне земного шара. Кто хочет, тот добьётся.
Много чего повидал за долгих восемь лет службы, бывший прапорщик Николай Платошин. И научился многому, такому, что недоступно пониманию простого обывателя.
Растерянный Коля стоял рядом с тем местом, где должен был находиться его старенький отчий дом. Вроде бы всё знакомо до боли, вот только на месте дома красовался огромный особняк уродливой архитектуры, больше напоминающий неприступную крепость с трехметровым забором.
Кто-то осторожно постучал его по плечу: - Молодой человек! Вы кого-то ищете? – Николай резко обернулся. Рефлекс, обретённый на службе. Сзади стояла соседка тетя Тася. – Коля?! Какими судьбами? Ты где ж пропадал столько лет? Уж и не чаяли тебя увидеть!
- Здравствуйте, теть Тася! Да, вот, дела заели. Всё недосуг было наведаться. А куда наш дом-то делся?
- Э, милок, опомнился! Пропили твои родители вашу хату, и в скорости разбежались. Теперь вот на её месте толстосум особнячок себе отгрохал. Мать твоя выскочила замуж за какого -то мужика, вроде бы зека бывшего. Всю жизнь по лагерям да тюрьмам скитался, а после срока одумался. А вот мамка твоя, похоже, не одумалась. Может и не запойная, но, с рюмахой не расстаётся. А он ей не противоречит. Так значит так. Лишь бы баба рядом была. Домик имеется, а хозяйки нет. Так не годится. Отец твой тоже женился, по слухам, не пьёт. Исправно работает, строит дом.
«Женщины, они везде – женщины. Информация, добытая без применения спецсредств», – с улыбкой подумал Николай. – Ну ладно, тёть Тася. Спасибо, что просветили. Пойду я, пожалуй.
- И куда ж ты, сердешный, пойдешь-то?
- Поеду в Правду, к дядь Жоре. Надеюсь, не откажет во временном пристанище.
- Дай бог тебе удачи.
«Что ж за жизнь такая корявая? Ни детства, ни молодости, ни семьи, ни угла. В детстве не голодал, но и родительской ласки не видел. Мать на мясокомбинате работала. Тащила оттуда всё, что удавалось. Продавала соседям, а деньги с батей пропивали. Хотя, холодильник тоже никогда не пустовал. Батя, как- то по пьяни проболтался, что мать, прости господи, спит с начальником цеха, потому мы так сладко и живём. А потом её выгнали, стала прогуливать работу и начальник цеха не помог. А юность? Что хорошего было в юности? Побаловал с Настеной немного, да в армию. И исчез. Чему меня научила армия? Выживать неделями там, где простой смертный не протянет и двух дней? Стрелять на звук навскидку, метать ножи. Угнать вражеский вертолет. Добыть нужные сведения у «языка», методами, от которых кровь стынет в жилах? А кому это нужно здесь, в мирной гражданской жизни?
«Дядька» Егор, так и сиял от радости, как солдатская бляха от асидола. – Колька! Чертяка! Объявился, наконец, бесов сын! Где ж тебя, сатану, носило?! Исчез с глаз, шито-крыто, поди уж восьмерик минул, и растворился как ежик в тумане! Поди, накуролесил чего, и тихарился? Кайся, дядька слухать будет!
- Да нет, Жоржик, служить-то я попал, куда хотел. Да на контрактную и остался. А оттуда, как из черной дыры – ни звука, ни света. Вроде, как и есть человек, и нет его. И куда делся, никто не скажет. Вот как-то так.
- Ну, я понял. Молчу. – Светик! Ну, чего стоишь, рот открыла? Тащи на стол что есть! Явление блудного Николая из черной дыры праздновать будем!
- Ну, с жизней твоей боле мене ясно. Прошустрил восемь годков непонятно где и как. «Аки тать в нощи». А чем дале заниматься станешь?
- Не знаю. Что я могу?
- Баранку крутить смогёшь?
- Да уж чего- чего, а это «с божьей помощью».
- Тогда слушай, солдат, вводную. Работаю я у «хозяина». Так, себе, сошка в местной администрации. Но, сошка такая, что без её чиха ничего не решается. И сдаётся мне, что он Аль Капоне, и дон Карлеоне в одном стакане, местного разлива. А работаю я у него «дальнобоем» на американском траке, «Маск» называется.
- Знаком, знаком!
- Для Америки, конечно, хлам, а у нас – шик! КАМАЗ и рядом не стоял. Так вот, о чем это я? А, да. «Хожу» в Среднюю Азию, оттуда в порт Поти, в Грузию. К азиатам технику бытовую, российскую. Недавно полную фуру бензопил «Калибр» вез, обратно - хлопок, и прочую мишуру до Поти.
- Ух ты! «Калибр» говоришь?
- Ну, да! На коробках «мэйд ин Чина» написано! А хлопок там, или мишура, велено не совать нос, куда не просят. Меньше знаешь, крепче спишь. За это ооочень хорошо отстёгивает. Ну, так вот. Сейчас простаивает еще один такой же «красавец». Просил хозяин подыскать надёжного человечка. Пойдешь? Ходить будем в паре. Груза много. Бывает, часть выгружаем по пути. Нутром чувствую, нечисто тут что-то. Но уж больно деньга заманчивая!
- А у меня есть выбор? Предложение принято.
- А чего из армии-то слинял?
- Сглупил. Минутная слабость. Нечего мне здесь делать. Это не моя жизнь. Но если честно, устал. Домой захотелось. Не найду себя здесь, вернусь.
Посиделки затянулись почти до утра.
Хозяин с виду казался вполне нормальным мужиком. Разговорчивый, не лишенный чувства юмора. Поинтересовавшись местом службы Николая, больше ничего расспрашивать не стал. – Такие парни на дороге не валяются. Ты мне подходишь. Иди, принимай машину. После обеда на погрузку. Завтра с утра в паре с Жорой в рейс.
- А как же загранпаспорт, таможня?
- Запомни, Николай, здесь вопросы задаю я. Будет тебе сегодня паспорт. Таможня – мои проблемы. Твоё дело, баранка. Уяснил? Надеюсь, Георгий ввел тебя в курс дела.
«Круто берет хозяин. Черт с ним. Моё дело – сторона».
Продолжение здесь.
ЛАЙКИ , очень, важный момент для рассказа и канала!! Иначе рассказ написан в "стол". Таковы правила Дзена. Буду всем благодарна за отметку " мне нравится"
Уважаемые друзья канала и читатели, которые не подписались на канал!
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы на канале "Стэфановна". Предлагаю Вашему вниманию рассказы, написанные на основе жизненных историй: