Я вышла в коридор и надела кроссовки. Натянула кофту, и мои рыжие волосы встали дыбом. Без зеркала расчесаться было нереально, но я кое-как справилась, хотя и подозревала, что походила на городскую сумасшедшую.
В свое отражение я стараюсь не смотреть.
За окном клубился туман, сквозь который, как угольки, светились уличные фонари. Стол был покрыт оранжевым месивом из расчленённой тыквы, которую я заботливо растила на подоконнике всю осень. Маленькая, не больше апельсина. Но тыква. Настоящая.
Я засунула руку в карман куртки и нащупала липкий от сока спичечный коробок.. Сжав его пальцами, легонько потрясла. Пять тыквенных семечек отдались лёгким стуком.
Тридцать первое октября. Середина осени и самое отвратительное время в средней полосе. Темно, сыро, холодно. Думаю, Хэллоуин исторически не прижился в наших краях не потому, что это богомерзкий неправославный праздник, а потому что в конце октября хочется сидеть дома под одеялком, а не носиться по улицам.
Но я любила Хэллоуин. Как и мой брат, и наши друзья. Мы закупались тыквами — не такими, что похожи на оранжевые кабачки, а настоящими, как в американских фильмах — и вырезали из них Тыквенных Джеков. Внутрь мы помещали свечи и выставляли получившиеся фонари на подоконниках и в подъездах.
Иногда на утро они оказывались разбитыми. Но чем сильнее бесились соседи, тем больше хэллоуинских декораций мы ставили. И чем больше на нас жаловались, тем раньше начинали подготовку к темному празднеству.
Полумрак пожирал меня. Всё казалось нереальным. И этот подъезд, и этот дом, и этот город, и всё мое существование. Закрыв дверь на замок, я вышла из коридора.
Я нажала на кнопку, и в шахте загремел подъёмник.
Меня захлестнула дереализация. Я не здесь. Не в этом подъезде. Я где-то в другом месте. В темном лесу. В мрачной заброшке, похожей то ли на школу, то ли на больницу. Я кричу из настоящего: нет, не надо, это Самайн, и место неправильное, нехорошее. Погасите свечи, уберите карты!
«И черт бы тебя побрал, дура ты малолетняя, не ешь тыквенные семечки!»
Лифт проехал мимо. Я достала термос и налила горячую жидкость в крышку. Чай обжёг горло, но дереализация прошла, вернув контроль над телом.
Пахло болотом и воском.
Со скрипом раскрылась старая дверь лифта. Внутри стоял мужчина с собакой. Животное истошно залаяло.
— Эй, будешь заходить? — раздражённо спросил он.
Я отшатнулась и отрицательно замотала головой. Мужчина цыкнул и нажал на кнопку. А собака всё лаяла и лаяла.
Убрав термос в рюкзак, я потянула тяжёлую дверь на лестничную клетку. Тьма оглушила меня. Но тьма — это хорошо. Куда лучше полумрака. Закрыв глаза, я положила руку на прорезиненные перила и начала спуск с восьмого этажа.
Седьмой этаж. Шестой. Я шла вслепую, и тьма обнимала меня..
Хэллоуин, время страшилок. Фильмы, сериалы, крипипасты. Истории о героях, что сталкиваются с ужасом из древних времён. С проклятиями, с неопознанным и жутким.
В хорошей страшилке герой погибает, мучительно и страшно. В конце концов, смерть — хороший исход. Но иногда герой выживает. Он побеждает демонов, внутренних и внешних, перешагивает через тела друзей и уходит. Но что потом? Ты никому не расскажешь, что на Хэллоуин с братом и друзьями полезли в темный лес и нашли там заброшку. Что по глупости решили погадать на картах, расставив кругом дешевые свечи. И что там были эти проклятые семечки, вынутые из сердцевины тыквы.
Что происходит с героем ужастика, когда тот застревает между ужасом пережитого и тающей реальностью? Что становится с теми, кто зашел в темный лес и увидел, как ветки деревьев сплетаются в рога чудовищ? Как тени превращаются в тело, что идут за тобой с достоинством языческого бога? Кто слышал голос, древний, как сам лес, и чудовищный, как ночной кошмар? Как в нем слышался крик птиц и вой волков, и как чудовище шепчет, заманивая дальше в глушь?
Третий этаж. Второй. Я наконец раскрыла глаза. Через стеклянную вставку на лестничную клетку проникал свет.
Я рывком преодолела расстояние между вторым этажом и первым. Вцепившись в ручку двери как в стоп-кран, я со всей силы потянула ее на себя.
Она не поддалась.
Тогда, на заброшке, случилось то же самое. Окна закрылись на шпингалеты. Двери, едва держащиеся на ржавых петлях, стали крепче крепостных ворот. И мы крысами бегали по комнате, надеясь вырваться наружу.
В нос ударил запах воска и болота. Я снова рванула дверь.
Послышались шаги.
— Да что же темно так, чертовы коммунальщики. За что столько денег платим?
На пятом этаже загорелся свет. Оранжевая лампочка засияла маяком во тьме. Полумрак обрел форму.
И тогда я схватила рюкзак и, не заботясь о сохранности его содержимого, со всей дури ударила по вставке. Стекло треснуло, но не разбилось.
Ещё удар, и ещё. Осколки посыпались на пол. Я просунула руку в образовавшуюся дыру.
— Эй, хулиганье! Что там происходит? Я вас найду и по судам затаскаю!
Я слышала противный голос соседки и громкие шаги. Ну давай, спускайся, составь мне компанию. Пусть у полумрака будет выбор. Окровавленной рукой я открыла ржавый рычажок, и дверь распахнулась. Выскочив в коридор, я побежала прочь, оставляя за собой след из капелек крови.
Тяжелая дверь подъезда скрипнула, выпуская меня наружу. Холодный сырой воздух протрезвил. Я сунула руку в карман, и моя кровь смешалась с тыквенным соком на поверхности спичечного коробка. Стремительно темнело, и из грязно-серых облаков капал дождь вперемешку со снегом. Вдали клубился туман.
— С вами всё в порядке? — спросила провизор в аптеке на углу.
Нет. Со мной уже давно не всё в порядке.
— Дайте пластыри и перекись водорода.
— Может, скорую вызывать? — девушка с сомнением оглядела мою куртку, на которой остались кровавые отпечатки.
— Да просто стекло дома разбилось. Ничего страшного.
Провизор, пробив пластыри и перекись, подозвала меня за прилавок.
— Дай помогу.
Я села на табуретку. Девушка промыла мне руку, достала открытую пачку бинтов и перевязал ладонь.
— Ты осторожнее в следующий раз. Ещё бы немного, задела бы вену.
Я кивнула. Как бы мне хотелось рассказать, почему разбила стеклянную вставку. Как бы я хотела рассказать, почему боюсь полумрака. И почему уже год не чувствую реальности.
Мне было стыдно. В конце концов, если бы я решилась рассказать правду и если бы милая девушка-провизор мне поверила, то меня бы посчитали достойной и боли, и моральных страданий.
Я вышла на улицу и направилась в лесопарковую зону на самой окраине. На смену дождю из облаков повалил снег. Упав на землю, снежинки тут же таяли.
Мимо шли люди, торопясь домой из школ и с работы. Они были нереальными, тенями на ветру. Или это я была тенью?
Я оглянулась — над городом возвышался жилой массив из многоэтажек. На крышах зажглись красные световые ограждения. Я бы тоже хотела идти домой, я бы тоже хотела с братом закупиться всякой дрянью в универмаге. Потом засесть в комнате, позвать друзей и смотреть трэшовые видео на ютубе.
Но брата у меня больше нет, как и друзей.
Я замерла у хлипкого моста через реку. На прошлый Хэллоуин мне повезло. Если это вообще можно было назвать везением. А теперь я добровольно шла в логово чудовища.
Оставалось надеяться, что повезёт и теперь.
…Хэллоуин мы всегда отмечали дома. Но в прошлом году осень была непривычно теплой, совсем как американских сериалах, и мы решили пойти на заброшку, что оказалась заперта за частоколом леса по ту сторону реки. Странно, ведь там никогда не было городской застройки. И всё же здание находилось там, скрытое за деревьями с чёрными глазницами окон. Двери едва держались на ржавых петлях, в помещениях царил разгром.
Мы с Марком, моим братом, и тремя общими друзьями — Лерой из соседней школы, Олегом из нашего подъезда и Анькой, бесстрашно туда залезли и начали рассказывать страшилки. Лера, та ещё пироманка, разожгла свечи, купленные в магазине низких цен. А Аня принесла карты таро. Меня уколол суеверный страх — что-то здесь было не так. И с этим зданием, и со свечами, и с гаданием.
Никто не заметил, как наступила ночь. Мы зажгли фонарики на телефонах, и я осторожно предложила расходиться. Будь я одна, сказала бы, что забыла сделать домашку. Что попала под родительские санкции и вообще, кажется, простудилась. Но со мной был брат, который уходить не хотел.
— Ребят, там что-то в коридоре, — сказала Аня. Я обернулась, но ничего не увидела.
— Слушайте, давайте расходиться, — предложил Олег, и я с радостью поддержала его.
— Нет, давайте ещё погадаем.
И Лера разложила пасьянс на таро. Мы сыграли ещё раз. И ещё. И ещё.
Страх отступил, и мы забыли, где находимся и сколько на дворе времени.
Мне выпала «башня». Крушение надежд. Мрачная карта, хуже только девятка мечей, объяснила Аня.
— Эй, дверь заклинило, — крикнул Олег.
— Сейчас, погоди, — сказала я. На салфетке поверх карт лежали свежие, только что очищенные семечки. Я закинула их в рот и поморщилась от незнакомого вкуса. Тыквенные, а не подсолнечные.
Дверь так и не открылась.
Тьма, сотканная из веток и теней в полумраке, добралась до нас. Пол обратился болотом, а стены мрачными скелетами деревьев. Карты таро раскидало ветром, а свечи погасли.
Чудовище, от которого пахло воском, разорвало Леру как тряпичную куклу. Олег провалился в болото, и пока мы его вытаскивали, трясина окрасилась в красный. Анька, самая младшая, исчезла дымом на ветру.
Нас осталось двое, я и брат. Схватившись за руки, мы помчались прочь. А за нами шло нечто, чей покой был нарушен. На чей единственный запрет мы наплевали. В памяти всплыла сказка из большой книги мифов и легенд. Если ты в ином мире, ничего там не ешь.
А лес был иным миром. И свежих, словно только что вынутых из тыквы, семечек мы не приносили. Они появились в ту секунду, когда мы ясно ощутили, что что-то не так. Что эта заброшка ненастоящая, что это иллюзия, ловушка, достаточно реалистичная, чтобы заманить глупых детей.
Марк подвернул ногу, и мне пришлось тащить его на себе. Я была физически сильнее и часто отбивала брата от школьных хулиганов.
— Ну давай. Давай!
И вдруг — пустота. Марк исчез. Только что я тащила его под руку, и вот брата больше нет. Я осталась одна. Лес ожил и тянул ко мне свои скелеты-руки.
И не дотянулся.
Я прошла сквозь невидимую границу, и чудовище осталось в лесу.
Ребят искали. Долго, неделя за неделей. И никого не нашли.
А кошмар продолжился. Я съела эти семечки в ином мире, и чудовище пришло за мной в самую длинную ночь в году. Оно явилось с новогодним морозом и чёрной синевой зимнего неба. Пришло в полумраке от электрических огней и принесло запах болота и воска.
И больше не отступало. Оно было моей тенью. Моим кошмаром. Моей виной. Почему я не саботировала посиделки в лесу? Я же могла отказаться. И тогда не пошёл бы Марк. А без нас троица друзей к лесу бы не подошла.
Я вырастила тыкву в домашней теплице. Совсем маленькую, непохожую на оранжевых гигантов с рынка. И утром тридцать первого числа вынула из неё сердцевину. Ровно пять семечек..
…Холод пронизывал ладони даже сквозь перчатки. К запаху болота примешивался запах полыни и железа. Тьма, одетая в осенний туман, проникала в глаза, рот и уши. Реальность ускользала, а на зубах я чувствовала привкус тыквенных семечек.
Дрожащими руками я достала спичечный коробок.
— Вот! Вот ровно пять! — закричала я, и холод обжёг моё горло. — Отпусти их! Отпусти меня!
Тьма, одетая в туман, захохотала.
По моим щекам катились слёзы. Проклятые тыквенные семечки. По ним оно меня нашло, когда я уже спаслась из леса. И, быть может, не съешь я их, мы бы все могли вернуться?
— Забери! — закричала я.
Мощный порыв ветра выбил коробок из ладоней. Семечки рассыпались по промёрзлой земле. Ветки потянулись к ним, превратившись в кошмарные пальцы с длинными когтями.
Надо мной нависла исполинская тень. Вместо глаз у неё горели хэллоуинские огни.
— Ну тогда забери меня! Чем я лучше их?!
Тень завыла, демонстрируя оскаленную улыбку.
…Меня разбудил холод. Я все ещё лежала на земле, но туман рассеялся, а из чёрного неба валил снег.
— Эй, здесь есть кто-нибудь?
Моё эхо разнеслось по кошмарному древнему лесу. Я встала на колени, не обращая внимания на холод и грязь, и достала термос из сумки. Чая не осталось. Только несколько теплых капель упало на рукав куртки.
Что происходит с героем ужастика, когда он спасается из лап чудовищ? Тьма идёт за ним по пятами и не даёт передохнуть. Тьма заставляет его вернуться в исходную точку и там вновь пускает через жернова ужаса и безнадёги. Пока он не сдастся или не победит.
Но мне не нужна победа. Мне нужны мои брат и друзья.
Надев рюкзак, я направилась в самое сердце чёрной чащи.
Тьма теперь всегда со мной. Мы связаны с ней проклятыми тыквенными семечками. Никакие подношения этого не изменят. Но там, в чаще, в хэллоуинскую ночь, быть может, я найду тех, кого не спасла год назад.
Но смею ли я надеяться?
Автор: Анастасия Шалункова
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ
