Машина привычно остановилась у колхозной конторы, люди разбежались кто куда, Нюся отправила дочь домой, а сама поспешила на склад, нужно было многое успеть: приготовить обед, подоить Звездочку и покормить теленка, а впереди ещё две дойки. Она спешила по улице, закрывая варежкой рот, когда её остановил незнакомый парень. Длинный, тощий, как жердь, в потрепанном тонком пальто, старых ботинках и вязаной шапчонке на голове. В руках он держал облезлый чемодан, по виду тяжелый, потому что он перекладывал его из руки в руку, ни перчаток, ни варежек на нем не было.
-Простите, уважаемая, а колхозная контора у вас где? -спросил он у неё.
-Вооон там, в конце улицы-показала рукой Нюся.
-Далеко как! Спасибо! -поблагодарил незнакомец.
-А вы по делу или как? -не удержала женщина своего любопытства.
-Работать-просто ответил парень, - я зоотехник.
-Это что же получается на нашу ферму что-ль? На других-то полный набор и ветеринарные врачи и зоотехники имеются.
-Возможно и к вам, как председатель решит.
Нюся внимательно присмотрелась к собеседнику-симпатичный, ясные глаза, улыбается хорошо.
-Ты замерзнешь пока дойдешь, держи-ка-она стянула с себя теплую шаль, которая была надета поверх черной фуфайки, для тепла, обмотала ею тонкую шею парня торчащую из пальто, протянула рукавицы.
-А вы как же? -спросил он, натягивая рукавицы.
-Обойдусь, я рядом живу-вон мой дом, видишь? С зеленым забором, добегу.
-Я вам всё верну. Я запомнил дом, вот только обустроюсь и принесу ваши вещи.
-Если к нам на ферму отправят, то так и так встретимся, я Нюся-она протянула ему руку.
-Сережа-сказал он, то тут же поправился –Сергей Дмитриевич, а вас как по батюшке?
-Называй Нюся, мне так привычней, ну до свидания, Серёжа –она не упустила момента, чтобы подшутить над ним.
-До свидания –сказал парень растерянным взглядом провожая новую знакомую, которая быстрым шагом уходила прочь.
Колхозным складом заведовал Александр Андреевич Грушин, милейшей души человек для нужных людей, вдовец лет пятидесяти отроду, тайно симпатизировавший Нюсе. Чего только на его складе не было, целая сокровищница, а он при ней и царь и бог. Многие бы отдали руку, чтобы подружиться с ним, ибо он на ты обращался к председателю колхоза и без стука входил в его кабинет.
-Нюсенька! -обрадовался он, увидев женщину в дверях своего кабинета при складе-входи, входи, дорогая, давненько тебя не было.
-Мне бы масла, Александр Андреевич, да пойду я.
-Не спеши, не спеши дорогая-он выскочил из-за стола, за которым что-то строчил и подошел к женщине.
-А ручонки-то какие красные, варежки что-ль потеряла? - спросил он, хватая её за руку.
-Потеряла-покаялась она, пытаясь вырвать руку. Собеседник был её неприятен-небольшого росточка, с плутовскими, бегающими глазками и обширной лисиной, которая блестела под лампочкой.
-Ай-яй-яй, такие красивые ручки и без варежек, а мы сейчас тебе что-нибудь подберем, верхонки суконные, например.
-Да не надо! Мне до дома пара шагов, мне бы масла.
-Да будет тебе масло и к маслу тоже будет, а ты посиди со мной, уважь, у меня и наливочка имеется, вишневая, сладкая как твои губы.
-Ладно, пойду, передам Татьяне Михайловне, что масла нет-Нюся развернулась и попыталась открыть дверь.
-Что сразу Татьяна Михайловна? -поскучневшим голосом сказал Александр Андреевич, -пошли в холодный склад –отрежу. Имя заведующей фермой пугало многих, связываться с ней никто не хотел, была она баба скандальная, упертая и на партийных собраниях не сидела тихонько в углу. Сам председатель колхоза её побаивался, но ему-то куда деваться, всё же жена, терпел.
Забрав масло Нюся поспешила домой. Сын был в детском саду, отводили и забирали его родители женщины, жившие через улицу. На кухонном столе-горкой оладушки, это беспокойная мать Нюси принесла. Сами они скотину уже не держали, так по мелочи курочек, гусей, брали молоко у дочери, благо со Звездочкой ей повезло, корова попалась удойная. Ещё во дворе она услыхала хозяйку и подала свой голос. Нюсю она узнала бы из тысячи людей, была послушной, терпеливой.
Другие, ведя корову из пастушни изругаются все от того, что их коровы домой не спешат, то в поле убегут, то по заулкам шарятся в поисках травы, а Звездочка была не такой. Неторопливо шагала вдоль деревенской улицы сама, без сопровождения, чем изумляла соседей. Всегда чистенькая, ухоженная, ни за что не ложилась на грязную подстилку, пока не поменяют и казалось понимает Нюсю, как человек. Женщину корову любила и берегла.
Дочь была дома, спала, побросав одежду прямо на пол, мать подобрала, повесила на стул, укрыла. Собралась было выпить горячего чаю, и даже успела налить варенье в блюдечко, чтобы поесть оладушки, как дверь дома забрякала и в облаке морозного пара появилась соседка –грузная старуха Мироновна, гроза местных детишек и извечная боль Нюси. Вечно недовольная, с пожатыми губами она изводила претензиями своих соседей, испытывая к Нюсе особую неприязнь.
-Как спала соседка? – Мироновна не спрашивая разрешения, прямо в обуви прошлепала на середину кухни шлепнулась на стул возле стола.
-А я не спала –продолжила она, не дожидаясь ответа хозяйки, подхватывая оладушек с тарелки и макая его в варенье.
-Сама стряпала? Хотя куда тебе, у тебя ж руки из мягкого места растут, мать небось принесла? –старуха громко чавкала и облизывала пальцы. Нюсю чуть не стошнило при виде этого зрелища.
-Говорите потише Мария Мироновна, Катя спит после работы-попросила Нюся.
-А че кобыле твоей сделается? А я вот глаз не сомкнула, ночь длиной показалась, как моя жизнь! - продолжила разговор старуха.
-Что на этот раз? –безнадежно спросила женщина, наблюдая как оладушки исчезают с тарелки.
-Ветла твоя, стучала ветками по крыше сарая, да громко так, как будто под самым моим ухом, ты бы спилила дерево от греха подальше. Я ж больная вся, мне отдых нужен и покой, а она бряк и бряк, бряк и бряк и так всю ночь.
-Спилю-согласилась Нюся, вспоминая, как ночью стояла безмолвная тишина и не только ветра, шепотка на улице не было.
-Вот и ладно, пойду я, дед поди обыскался, я заберу оладьи? Чай не жалко для старика? –она взяла тарелку и оставив за собой мокрые следы подалась домой.
-Опять Мироновна была? -спросила проснувшаяся от громкого разговора Катя, глядя на то, как мать замывает тряпкой следы гостьи.
-А пожрать у нас есть? Тут вроде оладьи были? Съела что-ли?
-Мироновна забрала.
-Ну ты даешь, родная дочь голодная, а ты чужих старух кормишь?
-Ой, да я заведу тесто на новые. Долго ли? Раз, раз и готово, а ты пока Звездочку посмотри, сена набросай в кормушки.
-Я этих коров на ферме насмотрелась, так что сама, позовешь, когда готово будет-дочь развернулась и ушла в спальню. Нюся посмотрела вслед ей, отставила миску с мукой, оделась и ушла в конюшню, корова важнее капризов дочери.
Звездочка шумно вздохнула, увидев хозяйку.
-Ты ж моя девочка, -сказала Нюся, давая на ладошке соль, -сейчас напою тебя, подою, сыночка твоего обихожу. Женщина вышла в огород, большой стог сена стоял посередине. Отец с вечера нарезал сено пластами с помощью особого инструмента, подтащил поближе к дверям конюшни. Взяв вилы поднатужившись, она подняла пласт сена, разложила в кормушку, собирая высыпавшие остатки травы, в такую холодную зиму каждая травинка на счету. Управившись, поспешила в дом, дел невпроворот, а оладьи сами себя не настряпают, дочь не накормят.
Продолжение следует...
Если нравится повесть, поддержите меня лайком или комментарием, вам несложно, а мне приятно)