До отвала заправившись пирогами, дворовый умастился на тёплой лежанке и умильно посматривал оттуда на всех.
С недовольным ворчанием дед Семён потопал домой, понёс гостинец для супружницы.
-Всё секреты у них! Всё тайны! А я может тоже помочь хочу, приобщиться к общему действу!
-Иди уже Семён! - Матрёша насильно выставила деда за порог. - У нас своё ремесло, тебе недоступное.
-Зазнались вы, девки, - не попрощавшись, дед скрылся в метели.
-Нехорошо. Выгнали человека. - вздохнула Оня. - Ну, то не просто так, а для дела.
-Ничего, - Грапа заперла дверь. - Семён долго обиды не держит. Скоро опять явится. Он любопытный.
Посуда вымылась словно сама собой. Направляемая невидимым суседкой, метла вихрем протанцевала по кухоньке, вычистив все углы и замерла подле печи.
Кика с кутихой притащили из кладовой связки сушёных трав, и сразу терпко да сладко пахнуло летом - прогретой землёй, солнечным полднем, полем, искрящимся от росы...
- Самый лучший парфюм! – Варвара с наслаждением принюхалась.
- Прям там! – усмехнулась Матрёша наивному восторгу подруги. – Лучший парфюм всё ещё ждёт моего обзора! И крэм не опробован, и новые тени! Такая красота простаивает! – приникнув к зеркалу, она поправила на волосах взблёскивающий камнями ободок.
- Умолкни, Матрёшка! – помахал дворовый с печи. – Не тормози! Не мешай действу, безмозглыя!
- Я те умолкну! – погрозила та в ответ. – Я те покажу безмозглую! Договоришься у меня! В ковёр закатаю да в прорубь спущу. Будешь там шуликунов гонять.
- Да разви ж я не прав? Скажи хоть ты, Варварка! У Матрёшки в голове одни стразья да каменья понатыканы. Умишко за ними совсем потерялси!
- Не ведись, Матрёш! – придержала подругу Варвара. – Не отвлекайся на пустяки. Нам сосредоточиться нужно.
- Какие там пустяки! Я по блогу соскучилась! Хочу снимать! Хочу общения и комплимантов!
- Вот сладим дело, и занимайся чем хочешь! – рассердилась Грапа. – Сколько можно нудеть!
- Не завидуй жизни успешного блогера! – Матрёша собралась выдать очередную тираду, но баба Оня пошикала сердито, призывая всех к тишине.
Смешав растения на столе, попросила девчат зажмуриться и выбрать парочку наугад. На очередные протесты Матрёши ответила коротко:
- Так надо!
- Да что за цирк здесь творится! – Матрёша не спешила выполнить просьбу. – К чему все эти заморочки? Есть же специальные рецептуры! Наработанные практики!
- Чутью доверимся! К чему без раздумий рука потянется – то и должно сработать! – ещё раз перемешав душистый стожок, Оня первой вытащила стебель шалфея и к нему – стрелу подорожника с меленькими хрупкими цветками.
Грапе попались полынь да ромашка, Варваре – переплетённые меж собой стебельки сиреневого синеголовника. Матрёше же досталась громадная головка репья да в пару горстка желтоватых корзинок дикой рябинки – пижмы.
Уложив травы в глубокую миску, баба Оня пошептала над ними по обычаю и стала перетирать в пыль деревянной толкушкой. Девчата же по команде Грапы завели протяжный старинный напев:
Не одна-то ли, да не одна,
Ай, во поле дорожка,
Во поле дороженька.
Частым ельничком заросла
В разны стороны повела
Не одна-то ли, да не одна
Эх, дороженька, дорожка...
Под эту унылую песню кика положила перед каждой по полотну золотистой вощины, к нему добавила просушенную щепочку фитиля и на обрывке бумажки – пепел, сохранённый от Иванова костра. Всё для того, чтобы смастерить особые свечи.
Поглядывая на действия Они, девчата приступили к работе – притопив с краю вощины щепу-лучину, засыпали всю поверхность травяной пылью и пеплом, скрутили плотно, чтобы не оставалось пустот.
Аромат трав смешался со сладковатым запахом мёда, привлёк внимание кота. Свесившись с печи, он принюхался и посетовал:
- Жаль, что для действу заготовлены. Так бы и схрумтел каждую! Так бы и схрумтел...
- Для действу, батюшка. Все вместе Тосе дорогу укажут! – Оня принялась выставлять свечи перед стареньким зеркалом, что было на столе.
Из бабкиной комнаты кика притащила ещё одно, совсем небольшое, примостила с другой стороны, чтобы получился зеркальный коридор.
– Их свет поможет сделать выбор. Направит Тосю по нужному пути! – баба Оня торжественно подожгла каждую свечу, поводила руками над золотистыми огоньками, будто присыпая их чем-то невидимым, особым.
Взявшись за руки, девчата притихли.
Едва слышно потрескивал деревянный фитиль, ярко и завораживающе играло пламя.
А в зеркальном пролёте постепенно проявилась картинка – среди хлама и тряпья проявились две страшные карги и возле них чуть растерянная, но сердитая Тоська! По потолку комнатушки раскинулась паутина. Из перевёрнутой на столе плошки натекло мутное озерцо, в корзинке на полу скалились черепа!
Матрёша собралась что-то сказать, да Оня наступила ей на ногу – прервать ритуал было никак нельзя!
Свечи горели всё ярче. Тонкие ниточки дыма отделились от них, переплелись в воздухе и медленно втянулись внутрь стекла. Свернувшись в клубок, зависли над Тоськиным лицом, а после соскользнули на пол... Резко отпрянув, старухи замахали руками, закричали что-то, широко разевая рты...
И в это мгновение дворовый расчихался!
- Будь здрав, мил друг! – бодро послал себе пожелание, и, прикрывшись хвостом, повинился. – Уж так зачесалоси в носе! Так засвербелоси! Простите несмышлёныша! Не сдержалси! Просто не смог!
- А я тебе сейчас почешу зачесавшееся! – рассвирепевшая Матрёша рванула к печи. – Из-за тебя ритуал не закончили! Всё пошло прахом!
- Не распускай руки, блестючая! – взвизгнув, дворовый сиганул к выходу. Прежде чем исчезнуть в поющей метели, только и крикнул на прощание. – Проститя несмышлёныша, девки! Я ж не нарочно!
- Ну, попадись мне, стервец! Ощиплю как курёнка! - едва не врезавшись в захлопнувшуюся дверь, Матрёша пнула её ногой.
Позади неё тихо разохалась Грапа. Варвара в бессилии сжала кулаки.
Свечи оплавились и догорели. В комнате повис золотистый чад. Картинка с Тоськой пропала из зеркала, словно никогда там не появлялась.
- Что будем делать? – Варвара чуть не расплакалась. – Тося в опасности! Вы видели этих старух? У одной зашиты веки! Обычными нитками!!
- Лихие сёстры. – баба Оня опустила зеркала ничком на столешницу. - Слепуха да гнетуха.
- Слепуха?.. Гнетуха?..
- Лихоманки-злодейки! Сомнения насылают. На душу тяжестью ложатся. Веру в себя на нет сводят. Ищут выгоду-поживу – к самому дорогому норовят подобраться!
- И что теперь? – Матрёша закружила по комнате. – Аиста посвищем? Полетим туда?
- Куда - туда? – выдохнула расстроенно Грапа. – Кто нас пропустит?
- А мы и не спросимся! Главное до ели добраться!
- Ну, доберешься ты. А дальше?
- А дальше белкой по веткам... Как Тоська...
- Сомневаюсь, что это получится, - Оня присела у стола, задумчиво подпёрла голову рукой. – Это не наш путь. Это особенная дорога. Только Тоська её видит, только сама и может пройти!
- Но что же нам делать! – Варвара не могла успокоиться, картинка с жуткими старухами не шла из ума.
- Ждать, - Оня по очереди оглядела подруг. – Кое-что мы успели – послали сигнал. Тося должна была понять. Должна была его почувствовать, должна заприметить дым. Если пойдёт за ним – выберется оттуда.
- А пойдёт ли? – с сомнением переспросила Грапа.
- Пойдёт. Она опытная. Догадается, что делать.