Моя дядя был странным типом. Молчаливый, угрюмый, с тяжелым взглядом и вечно хмурым лицом. Весь его облик вполне соответствовал его профессии — дядя был водителем катафалка. Иногда он оказывал услуги другого типа — возил тела на вскрытие, пользуясь для этих целей собственным грузовиком. В селе, где жил дядя с семьей, был морг, но не было патологоанатома, так что тела проходилось отвозить в ПГТ за сто километров.
Надо ли говорить, что я никогда не рвался в гости к дяде? Не нужно. Думаю, это и так очевидно. Но однажды мы с другом выпили дорогущий папин коньяк, взяли ключи от его дорогущей машины и поехали кататься. Нас задержали, но это случилось уже после того, как мой друг, который попросил порулить, въехал в бордюр и повредил бампер.
— Ремонт машины — это твоя проблема, — сказал папа, — даже не мечтай, что я буду его оплачивать.
— Но как… — начал я и замолчал.
— Я подумаю, как, — ответил папа.
В итоге мне пришлось ехать к дяде, который устроил меня на лето в их ритуальное агентство. Моей основной обязанностью было работать в ритуальном магазине, но иногда привлекали и к другим делам. Не очень приятным. Подмести и помыть полы в зале прощаний. Занести гроб в этот зал и снять с него крышку. Деньги, которые зарабатывал, я отдавал папе.
— Много мертвых увидел? — спросил меня папа во время очередного телефонного разговора, — научился ценить жизнь? Понимаешь, что могло бы быть?
Я понимал, но папа мне не поверил.
В эту же деревню мы всей семьей поехали на новогодние каникулы.
Это случилось 2 января.
За ужином дядя сообщил о смерти одного из жителей села.
— Многие скажут, туда ему и дорога, — так отреагировала на это моя тетя.
— Почему? — спросил я.
— Он убил своего ребенка, — ответил дядя, и меня это очень удивило. Обычно дядя в таких случаях предпочитал отмалчиваться. Он знал много таких историй, но никогда их не рассказывал.
— Мертвых надо уважать, — говорил он, — не нужно тревожить их покой. Им это не нравится.
— Как это случилось? — спросил я.
— Так и случилось.
— Его должны были посадить.
— Его оправдали.
— Этого не может быть, — сказал я, — ну, правда. Этого не может быть.
Дядя лишь пожал плечами.
— Его жена умерла пять лет назад, дети никогда не навещали его, помня о том, что он сделал. И вот теперь умер он.
Мне показалось, что дядя чего-то недоговаривает, но настаивать я не стал.
— Мне понадобится твоя помощь, — продолжил дядя, обращаясь ко мне, — не бесплатно, конечно, агентство нанимает тебя. Платят немного, конечно, но… ты же не против?
Я посмотрел на папу и подумал: хорошо ещё, что он коньяк не включил в стоимость. Пить ведь тоже вредно. За лето мне удалось накопить сущие копейки, подрабатывая в ритуальном, но папа, как будто, остался доволен.
— Так что? — спросил дядя.
— Он не против, — ответил за меня папа.
— Нужно будет расчистить снег у него во дворе…
У него. У человека, который убил собственного ребенка. У меня мороз прошел по коже.
— Гроб с телом привезут завтра к часу. Если встанешь пораньше, успеешь убрать снег до этого. В дом заходить не нужно.
Вот это было всё, что он сказал.
— Можешь на него рассчитывать, — ответил папа вместо меня, — он этим займется.
— А почему его не увезут в зал прощаний? — спросил я.
— Его воля. Да, калитку не закрывай. Она должна быть открытой.
И всё же я опоздал. Когда я пришел в дом старика на следующий день, гроб с телом уже привезли. За лето я насмотрелся и на гробы, и на тела, меня это не пугало, но тут было что-то особенное. Не страх, нет. Просто что-то другое.
Я взял из сарая лопату. Эта зима была максимально снежной, я на уборку двора я потратил не меньше двух часов.
В какой-то момент я поднял голову и увидел девушку, которая внимательно смотрела на меня.
— Вы пришли на прощание? — спросил я, — похороны завтра.
— Я знаю, — ответила девушка, — там лежит мой отец.
— Соболезную.
Она кивнула.
— Остальные не приедут. Ну… учитывая то, что он сделал. Ты в курсе?
Я кивнул чуть неуверенно.
— В общих чертах. Без деталей.
— Зайдем?
Как же мне не хотелось идти туда, но выбора как будто не было. В доме было очень холодно и как-то… пусто, что ли. Гроб стоял посредине комнаты. Он был закрыт, но я знал, о чем меня сейчас попросит дочь покойного.
— Откроем? Я хочу посмотреть на него. Мы очень давно не виделись.
Потом она добавила.
— Вряд ли кто-то ещё придет.
Я выполнил её просьбу: открыл гроб. Сам не знаю, что я ожидал увидеть, но, по факту, не увидел ничего, кроме мертвого старика. Его лицо было спокойным и даже каким-то умиротворенным.
— Она была наркоманкой, — заговорила девушка, — воровала деньги, била мать. Однажды он пришел домой и увидел, что она стоит над матерью с топором и требует денег. Всё случилось очень… быстро. Думаю, он и сам не понял, что произошло.
— Так он защищал жену, — тихо сказал я, глядя на лежащего в гробу старика.
— Защищал. Она ведь не отдала топор просто так. Они начали бороться… ладно, кто старое помянет, — девушка посмотрела на меня и улыбнулась, — иди. Я побуду с ним. Хочу… попрощаться.
Видимо, у неё был ключ, потому что у меня она его не попросила.
Я рассказал дяде о случившемся, но он никак на это не отреагировал, лишь нахмурился.
Когда мы пришли в дом на следующий день, девушки не было. Но я не сомневался, что она ушла незадолго до нашего прихода, то есть просидела тут всю ночь.
На прощание так никто и не пришёл.
Хоронили старика пятеро: я, дядя и три работника ритуального сервиса. Его похоронили рядом с дочерью, которую он убил. Я посмотрел на фото и похолодел: с фотографии на меня смотрела уже знакомая девушка, та, с кем я разговаривал вчера в доме.
— Этого не может быть, — сказал я дяде, и он не стал меня ни о чем спрашивать.
— Бывает, — это было всё, что он мне сказал.
По дороге домой я думал о том, что случилось. Из всех, кто мог прийти на прощание со стариком, пришла только та, кого он, наверное, меньше всего ожидал увидеть. Но которую хотел был увидеть больше всего.
Всё правильно, в такие моменты кто-то обязательно должен быть рядом. Думаю, его дочь понимает… понимала это как никто другой.