- Вась, а как так получилось, что хата пострадала? – зашептала Александра. – Кто виноват? Небось, Ленка какую пакость вздумала?
Глава 15
Вася висел на плече соседа и еле переставлял забинтованные ноги. Трико на нём не было, только семейные трусы и горы бинтов. Постанывая и цепляясь за деревянную стену, Василий кривил рот, сопел, похрюкивал и жалобно постанывал.
- Ой! Сыночек! – заверезжала Константиновна, увидев в дверях любимую кровиночку. Хотела вскочить, но боль в тазовом суставе не дала подняться. – Ай-ай-ай! – вскрикнула женщина, приложив руку к бедру. – Родненький, живой! Живой мой Васенька-а!
Из кухни выперлась Нюра, забыв закрыть дверцу холодильника. Путём притяжения дверца сама захлопнулась, и Петя с Васей повернули головы направо.
- Здрас-с-сте, - прошипела девушка, прислонившись спиной к стене и перекрестив руки на груди.
- Каким ветром, ай-ай-ай… м-м, - зажмурившись, Василий так больно сжал плечо друга, что тот аж прослезился.
- Попутным, - язвительно ответила Нюра и повернула голову на сестру.
Лена держала на руках дочь и с ужасом в глазах смотрела на покалеченного мужа. Любопытная картина: трусы, бинты, рожа в копоти, Петька спасает раненого, волоча грузную тушу на своём тощем теле.
Усадив Василия рядом с разохавшейся матерью, Пётр вытер лоб.
- Ну и боров ты, Васька.
- Не переживай, кила не вылезет, - съязвила Константиновна, - погладив любимого сына по плечу. – Есть надо больше, чтобы силёнок хватало.
- Мам, не зуди, - Вася чувствовал себя разбитым. Ноги горели, голова болела с похмелюги.
- И как же тебя угораздило, миленький мой? – запричитала мать, всматриваясь в покрасневшее лицо сына, покрытое сажей. – Кто ж тебя так, а? Неужто врагов нажил?
- Не переживай, Константиновна, - Петя, пряча стыдливые глаза, пятился к выходу, - перевязки делать надо, отдыхать и…
- Ой, кто ж перевязывать-то будет? – свекровь осторожно погладила колено сына, и тот застонал. – Прости, прости, сыночек, - чуть не плача, заскулила она. – Родненький мой, самый любимый. Всё заживёт. Мамка подует, и ранка затянется.
Детское выражение лица обиженного великовозрастного мальчугана рассмешило Нюру. Расхохотавшись, она откинула голову назад и ударилась затылком о стену.
- Во-от, так тебе и надо. – процедила сквозь зубы Александра, удовлетворённая божьей карой. – Над больными смеются только сирые и убогие.
- Чего-о? – разозлилась Нюра, но Лена её остановила.
- Перевязки сама делать буду. – передала дочь сестре. – Какая степень ожога? – приблизилась к мужу, чтобы осмотреть.
- Не трожь! – зарычала свекровь, направив на невестку безумный взгляд. – Фельдшера попросим, а то инфекцию занесёшь.
- Ну ладно, вы тут сами, а я пошёл. – Петя махнул рукой на прощание.
- Пётр, подожди! – Лена пулей бросилась к нему.
- О. О, видал? – свекровь обнажила полупустые челюсти. – Люди зря говорить не будут.
Пока Лена в сенях благодарила соседа, Василий приподнял ногу, чтобы положить на подлокотник, но промахнулся, и нога ударилась о край подлокотника.
- А-а, мама-а, - стиснув зубы, парень вцепился в деревяшку и затрясся.
- Сил моих нет, глядеть на то, как ты мучаешься, - запричитала Александра, поглаживая сына по руке. – Вот если б не женился, был со мной, то и бед никаких не знал.
- Не заводи, мам, не заводи ты меня. И так помереть охота, до чего ж болит, - слеза покатилась по щеке Василия.
Нюра смотрела на нытика и думала, чего это Ленка с ним нянчится? Что она нашла в этом слабаке? Вон, у неё брат младший упал на крылечке, выбил зуб и даже не пикнул. Принёс клык, показал и выкинул под порог, чтобы мышки принесли новый. А этот…
Закатив глаза, Нюра посадила племянницу на стул и вновь сунула голову в холодильник.
- Вась, а как так получилось, что хата пострадала? – зашептала Александра. – Кто виноват? Небось, Ленка какую пакость вздумала?
- Да не было её. Ушла, а я о мыслях размышлял.
- Каких же?
- Эх, матушка, надоела мне эта жизнь тягомотная…
- Да ты что? Сдурел? Сдушегубиться решил? – вполголоса заговорила мать, нахмурив брови. – А обо мне ты подумал, а об отце? Как мы без тебя жить бы стали?
- Делов натворил я, мать, - прислонившись к матери, Вася захныкал. – А как разгрести, не знаю.
- Неужто обокрал кого или прибил, не дай бог?
- Хуже, но только ты молчок. Никто не должен знать. А то мне - кирдык. – проведя пальце по шее, Вася выкатил язык и изобразил мер твеца.
«Любопытно, и чем же он так бога прогневил?» - подумала Нюра, подслушивая чужой разговор.
Лена вернулась и сразу получила указание приготовить ужин и встретить корову с поля.
- Может быть, Вы сами? – заупрямилась Лена. – Бурёнку надо домой привести.
- Когда будешь в своём доме, вот тогда и указывай, - Александра проявила черты боярыни. – А пока тут проживаешь, можешь смело браться за хозяйство и орудовать. А опосля и в свой сарай заглянешь.
- Лен, я сама их корову приведу. Как её звать и сколько пятен на ней? – вступила в разговор Нюра
- А точно, чего на две половинки разрываться? Иди и приведи, - обрадовалась Константиновна, потирая ушибленный бок. – Звать Зорька, чисто белая, без заметок. Рога у неё вперёд смотрят, чтоб такие, как Ленка, знали своё место.
Отрезав краюху чёрного хлеба, Нюра и Лена отправились встречать Зорьку и Бурёнку, прихватив с собой Катю. Подойдя к месту, где собираются встречающие, девушки встали в сторонке и уставились на дорогу между берёзками, откуда вот-вот должен появится рогатый скот.
- Ленка, что там с твоим Васькой? – крикнула одна из женщин, размахивая жиденьким прутом. – Неужто калекой останется?
- С чего Вы взяли? – покосилась на сплетницу Лена.
- А что ж, погорел бедняга. Люди говорят, что без ног остался.
- Неправда. Жив-здоров.
- Да пьяный он был, поэтому и хата задымилась, - влезла другая женщина. – Он же так по детству Шурке хату подпалил.
- А-а, помним, помним! - усмехнулась первая. – Керосинку в печку брызнул, а оттуда - пламя! Ой, какой он потом смехотворный ходил, вся деревня насмехалась! Ха! Ни волос, ни бровей! Одни глазюки исподлобья!
Обидевшись на говорливых женщин, Лена повернулась к сестре.
- Вот, уже и сплетни сочиняют.
- Угу, как у нас в Сосновке, про тебя и Стёпку, - добавила Нюра, прожёвывая кусок хлеба.
Покраснев, Лена устремила задумчивый взор на берёзки. Издалека послышалось истошное мычание, и женщины с ребятишками приготовились встречать своих кормилиц. Рогатые выбежали из леса на дорогу и помчались к своим хозяйкам.
- Летят так, будто их волки гонят, - сделала вывод тонюсенькая старушка, приготовив хлеб для своей коровушки.
- Первые – молодые, всегда так торопятся, а остальные – уставшие, - Нюра любила вставить свои пять копеек, чтобы осадить «умный» народ.
- Бурёнка, - ласково улыбнулась Лена, заметив среди стада свою корову.
Бурёнка тоже приметила хозяйку и ринулась к ней. Подбежав, стуча о голую землю копытами, корова издала звук, похожий на мурчание, и потянулась к рукам, чтобы полакомиться вкусным хлебушком.
- Запомнила, как Зорька выглядит? – Лена сунула в огромный рот краюху, и массивные челюсти заходили ходуном. – Она всегда последняя приходит. Мне ждать некогда…
- Иди, сама разберусь, - уверенная в себе Нюра рассматривала прибывающих животных.
Лена увела свою красавицу, а её сестра, поставив ногу за ногу, доедала хлеб и думала о Константиновне. Вот стерва-то, а? Такая злыдня кого хочешь со свету сживёт. Ну ничего, Нюра поживёт тут день-другой и научит Лену давать отпор.
Вот у же и коровы кончаются, а Зорьки всё не видать.
- А где Зорька-то? – крикнула Нюра пастуху, волочащему длинный кнут в конце вереницы.
- Чья? – откликнулся мужик с бородой и брезентовом плаще.
- Ивановых…
- У которых? Ивановых тут три семьи, о какой спрашиваешь?
- Ну-у, Васька, а мать у него Александра.
- А-а, так, не было коровы-то. Не приводили.
- Вот гусыня коротконогая, - сердито пробубнила Нюра и направилась к дому старой злодейки, чтобы поставить её на место.
Подписывайтесь на канал "Ольга Брюс"