Анна встретила меня с улыбкой, она была первая со дня нашей встречи:
- За мальчишку спасибо, он ко мне шёл, родня наша.
- Откуда шёл?
- Из леса. Он описал полицая, я поняла, что это ты. Торопят нас, мост нужен.
- Не знаю я, как к нему подобраться, винтовка и та без патронов, не доверяют мне.
- Про паровоз говорил?
- Говорил, да что толку.
- Завтра в патруль с кем идти?
- Не знаю, может с Тихоном. Что у вас с ним?
- У меня ничего, это он к сестре сватался. Что говорит, признал ли в нас разницу?
- Говорит, злее вы стали, вернее, сестра ваша.
- Пусть так и думает. Ты вот что завтра сделай.
Утром я вышел на улицу через огород, Тихона возле колодца не было, обойдя ещё два дома, я пришёл к управе.
- Тихон где? – старичок схватил меня за одежду.
- А я знаю, положено прийти, я пришёл.
Сказав это, я отошёл к забору, укрылся за спинами других полицаев. Вскоре пришёл Тихон, начальник управы накинулся на него с кулаками:
- Ты где был?
- Новенького ждал, хотел уже до Аньки идти…
- Здесь он давно, говорит тебя не видел! Я предупреждал, грозы ждёшь?!
Тихон посмотрел на меня, за секунду разглядев за спинами людей. Видя его взгляд, я понял, что останься мы один на один, пощады мне не будет.
- Все собрались? – старичок прошёлся между полицаями, - Братья где?
- Видел, как они вчера вечером к Лизке заходили, а после её браги, сам знаешь, два дня голову поднять нельзя, - слова одного из полицаев встретили смехом.
- Повесить её давно надо, травит нас! – сказал своё мнение другой.
- А вы не пейте её бурду, а то утром не собрать! Кто сегодня на мост?
- Я должен идти, только старшего из братьев нет, один не пойду! – вперёд вышел мой вчерашний напарник.
- Новенького бери, через десять минут уже на месте должны быть, - раздавало приказы начальство.
Я подошёл к старику. Отведя затвор винтовки, я показал ему пустой казённик.
- С этим как быть? А если партизаны?
- Сдохнешь тогда! – сказав это, Тихон посмотрел на меня с кровожадностью льва.
- Патроны ему дайте и бегом на пост!
Через полчаса нахождения на посту, я понял, что к чему. Сам мост охраняли немецкие солдаты, возле косой арки первого пролёта стояли будки высотой в человеческий рост, там всё время находились два солдата с автоматами. Нам, полицаям, отводилась своя задача: мы должны были ходить взад-вперед по обеим сторонам рельсов. Сто метров туда, сто метров обратно, за день голова закружится. С того места, где я находился, была видна только правая сторона насыпи и всё что находится ниже неё, левую прикрывал лес, чтобы увидеть что за ним, надо подойти ближе к мосту, но это было запрещено. Послышался гудок паровоза, я замер, к мосту подъезжал состав, каких-то пятьдесят метров и он будет возле меня. Изобразив одновременно удивление и восторг, я не сошёл с насыпи, а поезд приближался, кто-то толкнул меня в бок, мы свалились вниз.
- Ты чего творишь, жить надоело?! – полицай брызгал слюной.
- Паровоз! – шептал я.
Немецкий солдат, тот который находился на моей стороне, покрутил пальцем у виска.
За несколько дней службы я понял, что никакой дисциплины у полицаев нет. Опоздал ли, не пришёл совсем – с работы не выгонят. Начальник управы даже охрип, отчитывая своих служак. Я же старался приходить раньше всех, чем вызвал к себе нехорошее отношение. Желающих добровольно заступать на пост возле моста не было, монотонное хождение по шпалам никому не нравилось. Делая вид, что боюсь Тихона, я каждый раз вызывался туда сам. Присматриваясь к немецким часовым, я обратил внимание на одного из них. Ещё в школе разведчиков нам говорили, что в охрану объектов немцы берут людей не годных к военной службе, хромых, косых. Таким этот солдат и был, когда он подходил к краю моста, чтобы справить нужду, то заметно прихрамывал. Я решил с ним «подружиться». Нам было запрещено подходить к немецкой охране ближе тридцати метров, каждый день я стал сокращать это расстояние, метр за метром подходя ближе, солдат стал к этому привыкать. В один из дней мы даже перекинулись парой слов. Этот худощавый, в толстых круглых очках немец, меня мало интересовал, а вот две гранаты за его ремнём – это да! Поезда шли каждый день, когда больше, когда меньше. На запад везли покорёженные танки, станины станков, видел я и наши сгоревшие машины, видимо с металлом у немцев было плохо. В сторону фронта везли солдат, вооружение и боеприпасы. На открытых платформах, накрытые тентом, стояли ящики, по видневшейся маркировке, я понял, что это снаряды. У меня появился план.
В один из дней, собираясь утром на «службу», я предупредил Анну, чтобы она уходила в лес. Я намерено не стал этого делать вечером, она могла меня отговорить, выполнить то, что я задумал, это действительно было опасно. Ближе к обеду послышался паровозный гудок, с моей стороны к мосту приближался состав. Я повернулся к нему спиной, делая вид что не слышу, сокращал расстояние до немецкого солдата. Мне повезло, в это время дежурил мой «знакомый», он не придал значения моим действиям. Когда до него оставалось метров десять, я повернулся к поезду лицом. За паровозом виднелись крытые вагоны, потом шли платформы, это было то, что мне нужно. Пропустив мимо паровоз, я бросился к солдату. От неожиданности тот замер, потом попытался навести на меня ствол автомата, но было поздно, я уже был совсем рядом. Уложив одним ударом немца на землю, я вытащил из-за его ремня гранаты, платформы были совсем близко. Настала моя очередь замереть – на всех платформах, насколько я мог видеть, были немецкие солдаты, один впереди, второй сзади. Что-либо менять было поздно, тем более меня заметили, раздались выстрелы. Я присел, придвинувшись к вагонам как можно ближе, дёрнув крышки двух гранат одновременно, я забросил их за борт платформы, успев увидеть там бочки. Повернувшись к мосту, почувствовал, что мне обожгло шею, когда я переваливался через ограждение, вторая пуля попала в ногу, зажмурившись, я падал в воду.
Находясь под водой, я услышал сильный взрыв и скрежет металла. Гребя руками, старался отплыть от моста как можно дальше, в глубине души надеясь, что наверху сейчас не до меня. Бросив взгляд на мост, я увидел много огня, перевернувшись на спину, доверился течению. Кто-то тащил меня за одежду, рядом с вооружёнными мужчинами, я увидел Анну, она снова улыбалась.
- Как вы меня нашли? – прошептал я.
- Догадалась я, что ты задумал, с утра на берегу дежурим, другой дороги уйти у тебя не было.
- Что с мостом?
- Разрушен, нескоро его отремонтируют. Молчи, отдыхай.
Меня несли через лес, перед глазами мелькали картинки: испуганные глаза часового, бочки с надписями, быстро приближающаяся вода. Через несколько дней, партизаны перевели меня через линию фронта, впереди было ещё много работы.
38