— Ух, у нас города — что надо! Огромные, дома до небес, всё бурлит, даже ночью люди не спят, а веселье никогда не останавливается.
Женька недоверчиво покосилась на зомбеца.
— Совсем-совсем не спите? Это как?
— Кто-то спит, а кто-то зажигает, — Тарас приосанился, — настолько много людей там живёт.
— То есть предпочитают города? Шумно, наверное?
— Не без того, — Тарас пригладил вихры, — но у меня в квартире хорошая звукоизоляция. Отлично спится. Особенно, когда наработаешься за весь день.
— А я бы не позволил пахать целыми днями такой девушке, как ты, — пространно заметил капрал, скользнув по прекрасно сложённой фигуре Варвары, — и дал бы всё самое лучшее, что только существует в мире за Занавесом. Не таком скучном, как этот.
— И как замечательно, что не тебе это решать, — Варвара провела кончиками пальцев по перилам и нагнулась к воде, а капрал принялся довольно насвистывать, решив, что это уже всё-таки переход от монолога к диалогу.
Князь, не оборачиваясь, сошёл с моста на тропинку, огибающую поля, и направился к небольшой избушке, окружённой опустевшими к зиме грядками. Он постучал по балке над входом, и оттуда высунулась совсем маленькая, сухонькая женщина с большими карими глазами.
— О, какой приятный сюрприз! Гордей! Заходите скорее, — хозяйка проводила гостей в темноватую, но большую комнату и суетливо стряхнула с обеденного стола несуществующие крошки, — а я как раз отпустила детей после обеда, умчались играть в зарницу. Расстроятся ведь, что страж приходил, а их не было. Неужели нынче стражей не учат пользоваться ленинским холстом? — хозяйка картинно поцокала языком. — Предупредил бы хоть за часок, Гордей, уж я бы еды наготовила!
Любовные песни орков (начало, назад)
— Вот потому и не предупредил! Тёть Маш, знаю же, что у тебя всегда хлопот полон рот и без меня, небось тетрадей выше крыши? А голодными мы и так не останемся, уж я-то тебя знаю.
Хозяйка загадочно похлопала по увесистой стопке свитков с детскими каракулями и принялась выкладывать разную снедь — половину чугунка с ещё дымящейся гречневой кашей, соленья и строганое мясо с ледника, а ещё затейливую выпечку в форме зверюшек.
Тарас и капрал тоже уселись за стол, вовсю захлёбываясь слюнями, и дружно поблагодарили, когда тётя Маша каждому положила щедрую порцию каши с горкой и вручила деревянные ложки, явно расписанные старательными детскими руками. Аппетит нагуляли порядочный, так что гости не стеснялись, стуча этими самыми ложками, а Тарас всё же пристыженно уточнил вполголоса:
— Извините за любопытство, но вы всех так гостеприимно встречаете?
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Тётя Маша подбоченилась, не вставая с лавки,и свысока оглядела юношу.
— Думаешь, я сослепу не разглядела, что вы — зомбецы? Вижу, не настолько слепая, да только голод — не тётка, а питаетесь вы, насколько я знаю, точно так же, как и мы, так что же, вам голодными ходить, что ли? Ты кушай, кушай. Давай я тебе ещё положу.
А капрал наклонился к Женьке и страшно зашептал:
— Что такое ленинский холст?
Хозяйка услышала шушуканье и, не оборачиваясь, ткнула большим пальцем за спину, где возле зеркала висел невзрачный портрет лысого господина — заурядная репродукция.
— Ленина видишь? Вот это и есть ленинский холст.
— И… как им пользуются?
— Да очень просто! Хочешь ты, скажем, предупредить Марь Иванну, что зайдёшь с друзьями пообедать, так через другой ленинский холст связываешься с этой самой Марь Иванной и не ленишься сообщить ей о своих планах. Очень даже удобно, между прочим. И ничего сложного нет.
— Ого! Так это типа телефона? Видеосвязь?
— Про видеосвязи я знать ничего не знаю, но видно через холст всегда хорошо, что есть, то есть. Да и слышно тоже. Так что научи своего друга холстом пользоваться, будь так добр, — хозяйка откровенно посмеивалась над Князем, но тот лишь улыбался в ответ на упрёки. — Полезная штука.
Капрал всмотрелся в репродукцию и потрясённо моргнул два раза.
— А как вы задаёте, на какой конкретно холст собираетесь позвонить?
— Милок, так я ведь ещё из ума не выжила пока и соображаю, с кем хочу связаться.
— А можно вопрос? — Тарас замялся.
— Ещё добавки хочешь? — повеселела тётя Маша, но Тарас отрицательно помотал головой. — Ну задавай тогда свой вопрос, не робей.
— А вы знаете, кто такой Тарас Шевченко? — Тарас коварно замер.
Хозяйка аккуратно положила ложку на стол и в её интонации впервые блеснула сталь.
— И что это за вопросы такие? Видишь во-о-он тот дом на верхушке холма? — она указала на строение, возвышающееся над полями. — Так вот, это у нас школа, а я учитель. Ясно? Ты бы ещё спросил, кто такой Пушкин.
Тарас онемел, смутно догадавшись, что попал впросак, и за подмогой нагнулся к Женьке.
— А кто это? — зашептал он, но девушка только закатила глаза.