Придя в больницу, Оксана разыскала палату, где лежала Римма. Девушка узнала мать подруги, однако очень удивилась. Елизаветы рядом не оказалось. Оно и понятно — не будет ведь она дежурить здесь целыми днями.
— Я ведь не знала, что ты в больнице. Случайно выяснилось, что Лиза моя какую-то подругу навещает, — после обмена приветствиями сказала Оксана. Она пододвинула стул к кровати больной. — Как ты здесь? Что случилось-то?
— Да, Лиза меня навещает, а вы против? — спросила Римма.
— Нет, что ты, я как раз, наоборот, рада. — Мама Лизы села на стул. — Просто... Вы разве дружите? Елизавета мне ничего про тебя не говорила.
— Да, мы раньше не очень дружили, а сейчас дружим, наверное, — неопределенно произнесла девушка. — Лиза мне очень помогает. Она одна из всего класса приходит сюда.
— Надо же. Я даже не знала, что она тебя навещает, — удивилась Оксана. — Она ведь мне ничего не рассказывает.
— Да, Лиза ко мне часто заходит. Почти каждый день. Но сегодня ее еще не было. А так больше никто, только мама. Да, — грустно протянула Римма, — я тут надолго застряла.
— Как же тебя угораздило? Как ты ноги сломала?
— Шторы вешала, поскользнулась и из ока выпала.
— Ужас какой. Ты же погибнуть могла.
— Могла. Да вот не погибла. А теперь думаю, может лучше погибла бы, чем так... — девушка заплакала.
— Да ты что... Что ты такое говоришь? Даже думать об этом не смей.
— Я понимаю, но... вдруг я теперь инвалидом на все жизнь останусь. Мне реабилитация нужна. Это долго и дорого. А у родителей таких денег нет. Даже не знаю, где столько взять...
Слушая Римму, Оксана понимала, на что собирали деньги Лиза и Паша. На беднягу было больно смотреть. Проснулось огромное сочувствие и сострадание ее родителям.
Однако было непонятно одно: почему Елизавета прямо не обратилась к матери? Зачем было собирать деньги тайком?
***
Выйдя от Риммы, Оксана решила дождаться дочь в коридоре, сколько бы это не заняло времени. Вскоре Лиза действительно появилась в коридоре больницы. Увидев ее, мать бросилась навстречу. Когда Елизавета заметила Оксану, то сразу развернулась и пошла в обратном направлении.
— Дочка, постой! Я не буду ругаться! — крикнула Оксана. Она догнала Лизу и продолжила: — Я же ничего не знала про Римму. Вернись, пожалуйста домой, я тебя очень прошу. Мы все решим, обсудим.
Девушка остановилась.
— Не знаю, — ответила. — Что там тебе Римма сказала? — поинтересовалась у матери.
— Сказала, что из окна упала. Я тебя очень прошу, дочка, будешь если окна мыть или шторы вешать, будь, пожалуйста аккуратнее. Видишь, как может случиться.
— Шторы? Хорошо.
Елизавета витала в своих мыслях, была замкнутой.
— Теперь я, по крайней мере, знаю, на что ты деньги собирала. Неужели ты думала, я буду сердиться, если узнаю, что подруге хочешь помочь? Девочке нужна реабилитация, и вы с Пашей поступили правильно. Бедные ее родители, — Оксана тяжело вздохнула. — Такая беда, а они даже не имеют возможности ребенку помочь.
— Вот и нам стало жалко и Римму, и родителей ее. Хотели хоть немного денег собрать, — призналась Лиза.
— Ну, а мне-то что не сказала?
— Честно? Мам, да я боялась. Я же понимаю, что ты в жизни никогда бы не дала столько денег на лечение моей подруги. Тем более сейчас, когда ты так озабочена моим поступлением в ВУЗ. Вот пришлось придумать конспирологическую схему.
— Ну и зря. Потому что я, как никто, тебя понимаю.
— Теперь-то ты мне веришь? — спросила дочь.
— Да. В этом вопросе верю. Но... Лиза, твоя беременность...
Мать и дочь стояли в коридоре травматологии и смотрели друг другу в глаза. Мимо проходили люди, врачи в белых халатах, медсестры, уборщицы, и Оксана, конечно, уже не могла сердиться на Лизу. Она все понимала и даже была рада, что у нее выросла такая отзывчивая и сострадательная дочь. Но беременность?...
«Почему она молчит? Почему заставляет меня переживать?» — все эти вопросы пролетели в голове женщины за доли секунды.