Да, конечно… ничегошеньки я не знала о породе, когда в это вляпалась. И подумать времени не хватило, куда там!
Просто мы увидели фото десятимесячного щенка, да, больного, с хроническим насморком, со слабыми лапочками и весом (внимание!) семьсот грамм. Нет, я не описалась и не ошиблась. Не кило семьсот, не два…
-Да, отдаю, ну за денежку, конечно. Правда, небольшую. У неё просто иммунитет слабый – обижали прочие щенки.
-Её витаминками проколоть, чем-то общеукрепляющим, кальций подавать, и всё будет отлично, - говорила её заводчица. -Она маленькая совсем, самая мелкая в помёте. А тут её ещё немного притоптали остальные щенки, но это ничего страшного, просто насморк надо пролечить...
Мозги, равно как критическое восприятие действительности, вкупе со здравым смыслом остались где-то позади, а я, с горячего одобрения семьи, рванула за щенком.
Слабенькая, как недокормленный птенец, она доверчиво прислонилась головёнкой к моим пальцам, да так и поехала домой.
Как же она обрадовалась всем! Словно всю-всю жизнь тут прожила, потом случайно отлучилась, и вот теперь, наконец-то вернулась домой. Жизнерадостная, ласковая до таяния вечной мерзлоты, умилительная. Хотелось сидеть с ней рядом и никуда не уходить.
То, что с ней что-то очень и очень не так, стало понятно, как только она оказалась на полу – её постоянно заносило кругами. Вот бежит к человеку, хвостиком виляет, а потом… рррраз и закружилась на своих тонких неуверенных ножках.
Я метнулась к телефону – звонить нашему ветеринару.
-Нуууу, опять ты… - обреченно сказал он. – Судя по описанию и весу – гидроцефалия во всей своей красе. Нет, это не ко мне… я не возьмусь.
Вот после этих слов мне предметно захужело - он, на секундочку, профессор ветеринарии, в Скрябинке преподаёт.
Если он не берётся, это значит, что? Конец? Никаких шансов?
-Есть у меня знакомый, он занимается таким, но это очень сложно, сама понимаешь, вес крохотный, прогнозов никаких… - сжалился наш ветеринар. – Номер записывай.
Специалист, увидев нас не обрадовался… ещё меньше оптимизма у него было, когда он увидел результаты КТ.
-Ну, что я вам могу сказать… да, гидроцефалия, да череп у неё хрупкий чрезвычайно – толщина стенок, как скорлупка у куриного яйца… и ко всему прочему, перелом атланта. Что это такое? А вот видите, первый позвонок, на котором, собственно, и держится череп. Вот такой должен быть, а у неё… сами видите.
Я видела. Каждое слово было приговором, но она так хотела жить, так радовалась этой жизни… Я как приклеенная сидела, преданно глядя на врача.
-Скорее всего, её сильно примяли более крупные щенки, повредили ей шею, перелом атланта... возникла киста, наполненная жидкостью, она давит на мозг, а у неё и так вес критический – гидроцефалия обеспечена. Счастье ещё, что родничок не зарос. При увеличении количества жидкости, из-за незаросшего родничка слегка снижается давление.
Все зайцы деда Мазая не могли бы поспорить со мной по внимательности и проникновенно-умоляющим взглядам.
-Шансы? Ну, какие тут шансы… разве что… атлант гм… подкорректировать… Но, вы же понимаете, да?
-Да, шансов никаких! Но без операции их и вовсе нет, да?
-К сожалению их вообще нет – крохотная она. Да, в таких случаях делается шунтирование – выводятся канальчики из кисты в носовую полость. Кстати, поэтому у неё и насморк постоянный – где-то через микротрещинки сочится лишняя жидкость, а как только её становится слишком много, увеличивается давление на мозг… ну и… короче, вы сами видели, что с ней происходит.
-Видела, но…
-Операция дорогая! Шансов минусовое количество. Вам, вообще-то чудо надо!
-Чудо? Ну, значит, будем просить о чуде!
Благо, я знаю у кого его просить… Много лет в нашей семье есть к кому обратиться – Святитель Спиридон Тримифунтский. Когда у меня на руках умирала кошка – я просила его, и она вопреки всему выживала, до изумления поражая нашего ветеринара. Когда я тащила в клинику ротвейлера, которой поставили неправильный диагноз и мне честно сказали, что шансов крайне мало – я ревела в коридоре и просила его – через два часа увозя домой живую и практически здоровую собаку.
Он был пастухом. Не очень-то грамотным, совсем неучёным, простым пастухом, который на Вселенском соборе в диспуте победил всех своих соперников, а потом вернулся домой – к стаду овец и коз. Простым пастухом, который, помимо всего прочего, великого, мудрого и удивительного, вовсе не гнушался любить и помогать животным – к кому ещё-то обращаться за чудом, а? К кому, когда тебе уже прямым текстом сказали, что шансов нет?
Мои любимые и уважаемые читатели! Я заранее предупреждаю всех, кто терпеть не может читать что-то о православных святых. Я не часто об этом пишу и только то, с чем сталкивалась сама. Лично, так сказать. Если вам невмоготу – прошу вас, не ругайтесь на меня, я долго собиралась с силами, чтобы это написать, просто подождите, пожалуйста, до завтра – будет продолжение книги. А для остальных я продолжу…
Я, видимо, мрачновато выглядела, когда ответила врачу, что операцию мы делать будем, а чудо… ну, и о чуде будем просить!
Я первый раз видела, как у человека тряслись руки и колени, когда после операции он вышел и безнадёжно прислонился к стене.
-Она жива и это уже чудо, но… если сейчас начнётся отёк…
-А может, и не начнётся! - почему-то я была в этом уверена.
-А если…
-Вот не надо «если», даст Бог, всё будет хорошо! – обложенная льдом Бусинка выглядела просто страшновато – шея залита серебрянкой, оттуда торчат дренажи, короче, ужас жуткий.
-Вы же понимаете, что это, скорее всего, безнадёжно? – ну, что взять с катастрофически уставшего и перенервничавшего человека, который на ногах едва держится? – Я никогда не оперировал ещё такую кроху. Чудо, что она там не умерла. Чудо, что перенесла наркоз. Чудо…
-Ну, вы же сказали, что оно нужно? Вот его и дают!
Везла я её домой и просила-просила-просила… о следующем чуде. Нам и его дали!
Отёка не было… и не только его. Не было ни воспаления, ни всех прочих побочек.
Нет, разумеется, всё это было крайне непросто! Микродозы гормонов, которые надо было колоть ежедневно, не очень-то хорошо действуют на организм, а резко перестать их колоть нельзя – собака погибнет. Надо было снижать дозу крошечными шажочками, и мы это делали полтора месяца. За это время сняли трубки дренажей, швы, начала расти шерстка, а потом…
Потом Бусинка начала вставать и пошла! С трудом, покачиваясь на тонких неуверенных лапочках, но с такой безмерной радостью и жизнелюбием. С таким счастьем от края до края и прекраснейшим настроением!
Знаете, я ни разу ни у кого не встречала такой воли к жизни и любви к ней, как у крохотной собаки весом аж в семьсот грамм! Да, бывали дни, когда вставать у неё сил не было. Она лежала на подушке и вздыхала от слабости.
Зато в другие дни у неё бывали не только силы, но и настоящий характер со всеми прилагающимися к нему чихуашными приёмами – поднятая и дрожащая от крайнего возмущения левая лапка толщиной в карандаш, моментально наполняющиеся слезами укоризненные глазища, ворчание от того, что дали не то, не так и вообще…
А потом на даче выяснилось, что она не то, что ходить сама может, но и бегать! Да, забавно, да, довольно быстро уставая, ещё бы, после такого количества «шансовнет», но с таким азартом и счастьем.
Вы видели, как крошечная небывалищная собака охотится на одуванчики? Нет? Ну, вот фото – к празднику.
К какому?
А сегодня, двадцать пятого декабря как раз день Святителя Спиридона Тримифунтского. Пастуха, ставшего пастырем гораздо более сложного и упрямого стада, чем его овцы и козы. Святого, который почему-то не подчиняется никаким законам физики и медицины (если интересно, почитайте о нём – температура его тела до сих пор сохраняется нормальной для живого человека – 36,6), и до сих пор снашивает обувь, которую ему ежегодно переодевают. Как? Ну, чудо же, что вы хотите!