Жизнь Сергея в одночасье рухнула, и мужчина это признавал. Но винил он в этом не себя, а внезапно объявившуюся мстительницу, внебрачную дочь Ольгу. «Надо же! Такую изощренную месть придумала! А я повелся, как дурак», — размышлял он.
Однако что было на самом деле? Кого стоило винить в первую и единственную очередь? Конечно, себя самого. Сергей сам выкопал себе яму, в которую и упал, потеряв бдительность. Это была его плата за ту жизнь, к которой он стремился. И даже если он был не готов принять такую плату, ему уже не удастся ее избежать. Это никого не волновало: ни тещу, ни жену, ни Бога.
— Она меня раздавила, унизила, отомстила по полной программе, — наливая в рюмку очередную порцию водки, говорил Дмитриев, сидя в номере гостиницы. — И ведь не было в ней ни капли сожаления...
Он сидел и жалел сам себя, осуждая дочь. Но ведь два десятка лет назад он сам поступил с ней не по-мужски, не по-отцовски.
— У тебя всегда виноват кто-то, но только не ты, — говорила дорожная сумка, валявшаяся в углу. На самом деле это говорило его собственное подсознание. — Да, на работе ты, благодаря этому качеству преуспел, но в жизни — спёкся.
— Да, пожалуй, ты права, — еле шевеля губами, отвечал Дмитриев. — Я, надо признаться, женился на деньгах... Хотя чувства вроде были... У нас с Розой детей нет, а тут я познакомился со своей дочерью — и она меня знать не хочет.
— Видимо, имеет право так же, как и ты, эгоист, — раздавался голос в голове. — Ты имеешь право решать сам, и она имеет право решать сама. А теперь тебе все равно придется решать, как жить дальше: по-новому или по-старому.
— Нет, возвращаться к Розе не стану, не хочу.
— Тогда у тебя появляется шанс сделать то, что на самом деле ты хочешь... ты хочешь... ты хочешь... ты хочешь...
В этот вечер Сергей так и уснул, сидя в кресле.
***
Прошло две недели. Сергей ушел от жены, снял квартиру и занялся поисками работы. Он купил газету, налил себе чаю, распечатал упаковку сушек и стал обзванивать подходящие варианты.
Уже после нескольких звонков мужчина изрядно вымотался морально. В пяти местах их шести вакансии уже были заняты, а в шестом месте его не устроила зарплата, которая была почти в три раза ниже прежней. Чай давно остыл. Тогда Сергей достал из холодильника водку, поставил перед собой стакан, налил половину и выпил.
Не найдя работы, Сергей еще сильнее обозлился на дочь, продолжая считать ее виновницей всех своих несчастий. Напившись, он оделся и пошел к ней.
Дома Ольги не оказалось. Тогда Дмитриев остался ждать ее в подъезде, усевшись на ступеньках возле двери квартиры, и таки-дождался. Девушка, поднимаясь, заметила отца, но ничего ему не сказала, а только решила обойти сбоку.
— Оля, постой, — пьяным голосом сказал Сергей, перегородив ей путь к двери. — А ты не хочешь поговорить со своим папочкой? Или униженный и оскорбленный я тебе больше не интересен?