На праздник Крещения в 1730-м году юный царь Петр II долгое время провел на улице, на морозе. Это были открытые пространства. Сначала - торжественный марш гвардии, потом долгая церковная служба на берегу Москвы-реки. Ему было 14 лет. Никогда в жизни о нем никто хорошо не заботился. Сестра, разве что, но и та умерла. Вот и сейчас, мальчишка продрог, застудился и почувствовал недомогание.
Простуда ослабила его иммунитет, чем тут же воспользовалась оспа. Протекала она достаточно легко. Но на 11 день болезни случился приступ лихорадки и Петр впал в беспамятство. Просил, запрягать, к сестре ехать. Да и отправился к ней, по сути дела, вскоре. Преставился государь 19 января.
Горевать по нему было некому. Никого из родных не осталось. А для Двора была задача поважнее причитаний. Нужно было срочно решить, кому престол передать. С Петром Алексевичем пресеклась мужская линия Романовых. Да и завещания никакого оставлено не было. Как-то не додумался никто у подростка завещания просить. Вот и "доигрались".
Кого теперь ставить? Предстояло решать этот ребус князьям Долгоруковым. Именно они после свержения Меншикова захватили фактическую власть в стране при Петре II и отпускать ее теперь не собирались. Лишь немного они не успели. Ведь юный император и Екатрина Долгорукова уже обменялись кольца. Случись свадьба, можно было бы по аналогии с Петром I оформить передачу власти супруги, а далее, по аналогии с Ириной Годуновой, передать власть кому-то из мужчин клана. Но не дано было этому случиться.
В своей книге историк Е.Анисимов приводит интересные подробности того, что происходило в те дни. В частности, показания Василия Долгорукова. Тот показал, что еще в дни болезни государя кланом готовилось всё же завещание, по которому тот должен был оставить правление обрученной своей невесте. Сам Василий выступал против такой наглой узурпации, но Сергей и Иван были преисполнены этой идеей.
Было составлено два экземпляра нужного завещания. На одном из которых была подделана подпись Петра Второго. Было решено ехать к умирающему и если тот придет в чувство, то убедить подписать второй экземпляр, а если не удастся, то явить первый экземпляр, как императорскую волю.
Но Долгоруковы могли плести интриги за спиной царя, а когда его не стало, то следовало считаться с главным правительственным органом - Верховным тайным советом. А там, помимо двух представителей их семьи были ещё Голицын, Головкин. Избавиться от них было невозможно, кого можно было, уже отодвинули - и Трубецкого, и церковников, и генерал-прокурора.
Анисимов рассказывает, что письмо с подделанной подписью было предъявлено Алексеем Григорьевичем, но ему никто не поверил, даже другой Долгоруков. Присутствующие предложили прекратить балаган и перейти к серьезному решению вопроса. Голицын предложил обратить внимание на дочерей Ивана V. Ему, как представителю древнего дворянского рода виделся в этом повороте возврат к влиятельности, столь обрезанной при Петре. Именно Голицын назвал имя Анны Иоанновны, обозначив её плюсы:
- в брачном возрасте
- в состоянии произвести потомство
- рождена среди нас
- рождена от русской матери (в противовес дочерям Екатерина I)
- известна доброта её сердца и её достоинства
Василий Долгоруков в ответ заметил, что мысль эта внушена Голицыну Богом и прокричал: "Виват, императрица Анна Иоанновна". Все сошлись на том, что это лучшая из возможных кандидатур, особенно если сравнивать с дочерьми "бывшей любовницы Меншикова". К тому времени жива была только Елизавета Петровна, но у Анны Петровны остался в Голштинии сын Карл Петер Ульрих.
Но полёт политической мысли Голицына продолжался. Он предложил остальным членам Совета ограничить власть будущей императрицы в их пользу. Ограничить самодержавие, а заодно и свои позиции укрепить, забрав основную власть. Тут же составили список условий, или "кондиций", как тогда их назвали. Они завершались словами: "Если будет что-то не исполнено по этому обещанию, то буду лишена короны Российской".
На следующий день решение о призвании на царство Анны было проведено через Чрезвычайное совещание всех высших чинов государства. Но не обозначили там, что будут какие-то кондиции.
И поспешили к Анне в Митаву, герцогство Курляндское. Сообщили ей. Она, разумеется согласилась. С кондициями спорить не стала. Подписала. Такой вот подарок ей под самый день рождения. Женщине исполнялось 37.
Уже после этого, в Петербурге были озвучены подписанные Кондиции, где люди с особым удивлением услышали пункт про "в супружество не вступать, наследника не определять". Даже пункты про ограничение самодержавия не казались столь скандальными. Ведь для любого правителя - главное это продолжение династии, обеспечение наследника. А тут Анну лишали этой возможности на уровне закона.
Кондиции запрещали также государыне без согласия Верховного тайного совета:
- Начинать войны
- Заключать мир
- Вводить новые налоги и подати
- В знатные чины никого не жаловать
- Жизнь, имение, честь без суда не отнимать
- Вотчины и деревни не жаловать
- В придворные чины не производить
- Государственные доходы в расход не употреблять
Собравшиеся чины выслушали молча, но попросили время подумать. Среди народа стали множиться разговоры, что ограничение самодержавие делается не для общего блага а в интересах конкретных фамилий. Вместе с тем, члены Совета планировали дальнейшее ограничение власти императорской. Голицын формировал план, в котором у государыни было бы всего два-три голоса в Тайном совете, карманные деньги и личная охрана.
Но параллельно другие знатные особы, объединившись пытались создать законопроекты, которые ограничивали власть Голицыных и Долгоруковых. Все привело к тому, что люди предпочли для семя самодержавие нежели какое-то его ограничение в пользу кружка привилегированных особ.
Анна разумеется, знала о настроениях. Её поддерживала и церковь, и армия. 25 февраля случилось большое собрание, где были и члены Совета, но большинством была дворянская делегация, которая ходатайствовала о внесении изменений в Кондиции.
"в некоторых обстоятельствах тех пунктов находятся сумнительства такие, что большая часть народа состоит в страхе предбудущего беспокойства, из которого только неприятелем Отечества нашего польза быть может"
Вместе с тем, тут раздались выкрики:
«Не хотим, чтоб государыне предписывались законы; она должна быть такою же самодержицею, как были все прежние государи»
Она приказала подать ей Кондиции, которые подписала в Миттаве и публично из разорвала. Россия вновь обрела государя-самодержца, а в отношении членов Тайного совета и Долгоруковых, в частности, началось следствие. Наказание получили все, кроме призвавшего её на царство Голицына, но и его через шесть лет уличили в ненадежности и отправили в заключение.
Читайте также:
Ставьте лайк, пишите комментарии - нам приятно. Подписывайтесь и делитесь с друзьями в соцсетях. Мы также ждём Вас на нашем канале в Telegram. Донатить на развитие канала можно по этой ссылочке:
