Острое чувство радости после новости о первом экзамене сменилось вдруг тоской, отчаянием, равнодушием. Так вдруг приходит опустошение. Просто сначала Полина узнала про себя, и только через час про Максима. Внутри еще радость плескалась и не было места для другого. А потом вдруг брешь, радость по капле стала уходить и корабль тонуть. Игорь понял. Хорошо, что мамы еще дома не было. Подошел, приобнял.
– Ну, что приуныла, Полин?
Вы читаете продолжение. Начало повести здесь
– Да нет, устала просто. – сказала и отвернулась, слезы пеленой предательски на глаза, мир размытым стал.
– Знаешь, детка, не всегда выходит так, как мы хотим… У тебя свой путь, Полин.
– Я знаю, Игорь, мы же давно приняли решение.
– Знаешь, тебя никто не будет заставлять. Давай все-таки поедем и напишем сочинение. Вдруг завалишь? – Игорь подмигнул, рассмеялся и взъерошил ей волосы.
– А вот и не завалю! – Полина показала язык и смогла улыбнуться в ответ.
И вот уже летний вокзал, вечерний, суматошный и уставший. Снова ночной поезд. Те же джинсы, только футболка вместо водолазки. Игорь отбежал к киоску купить воды. Приехали с запасом по времени и в здание вокзала еще не заходили. Рядом автобусная остановка. Она пуста, под светом фонаря лавочка приглашает присесть. Легкий ветер, деревья зашептались друг с другом еще свежей листвой. Подошел автобус, сонно запыхтел и открыл двери. Максим! Полина непроизвольно бросилась к нему, застеснялась и остановилась. Хорошо, что в темноте не видно, как щеки пылают.
– Я пришел проводить! Узнал у отца, каким поездом вы уезжаете!
– Спасибо, Максим! Я тут Игоря жду, он за водой побежал. – Ей хотелось сказать ему, чтобы он не расстраивался, что провалил экзамен и что-то еще, но все казалось пустым, и как за доли секунды это понимается? И хорошо, что не становится словами.
– Полин, ты не думай, я не расстроился! – сказал и сам смутился. Не то и не так все. – Знаешь, я до августа уеду в спортивный лагерь в Крым, а потом обязательно позвоню тебе, хорошо?
– Конечно!
Подошел Игорь, пожал Максиму руку. «Ребята, пора нам!».
Сочинение Полина написала на отлично. Мама всегда говорила, что у нее патологическая грамотность и чутье языка. А в июле предстояла так называемая летняя школа в самом интернате, знакомство с преподавателями, общежитием, занятия, а по итогам – зачисление. Но летняя школа больше для адаптации, конечно. Основной вклад несли результаты экзаменов.
По приезде дома устроили праздничный ужин. Мама приготовила любимый оливье. Непривычно, летом – и вдруг вкус Нового года на губах… Вспоминали, как долго шли к этому витку в Полининой жизни. Как у Фазиля Искандера, «Праздник ожидания праздника», и этим все сказано.
Ожидание праздника было одно, а сам праздник получился совсем иным. На следующий день пировали у отца. Девочкам даже разрешили выпить немного шампанского – первый раз в жизни. Искренние тосты отца и натянутость со всех четырех концов стола. Отпросилась пораньше и выдохнула уже в подъезде.
***
В июне мама взяла неделю отпуска. Достала с антресолей ткани и начала обшивать Полину: цветастые юбка-брюки из легкого шелка, тогда модно было, а еще пару сарафанов – один с мелкими ромашками, а второй – бирюзовый однотонный. Запасов ткани было много. Её в свое время доставала бабушка, мамина мама, она говорила: готовлю Полинке приданое. Кроме тканей к приданому прилагался еще сервиз, привезенный из Риги. «Надя, узнаю, что пользуетесь – обижусь! Это для Полины!». Мама каждый раз, доставая на праздник сервиз, просила: «Бабушке не говори только, хорошо?».
Июль застучал по крышам домов дождями, а после каждого дождя своя радуга – одна, неповторимая. Так и стояли с Игорем, прощаясь под дождем, около знакомого уже четырехэтажного здания интерната. Полина не разрешила дальше провожать – немного стеснялась. Забрала рюкзак, вещей было мало. Летняя школа проводилась в течении трех недель.
Открыла тяжелую дверь. В коридоре суета. Приезжие с рюкзаками, чемоданами, некоторых сопровождают родители. Воспитатели оформляют документы, выдают ключи от комнат, что-то объясняют. Очередь двигалась быстро, но от шума и волнения быстро навалилась усталость. Вдруг захотелось выскочить, догнать Игоря и вернуться домой.
Сзади подтолкнули. Полина обернулась. Необычный восточный разрез глаз, прямой нос, смоляные волосы собраны в длинный хвост, джинсы и яркая футболка, профиль одной из древнегреческих богинь, выточенных на кораблях воинов Эллады.
– Твоя очередь, не спи!
Полину оформили, дали ключи от комнаты на втором этаже. На ключе бирка с номером. Объяснили правила проживания. Она обернулась, стоявшая за ней девушка, похоже, будет соседкой. По лестнице поднимались молча, посматривая друг на друга. Коридор светлый, традиционные горшки с цветами на подоконниках. На стенах фотографии – преподаватели с мелом у доски, студенты, подписаны фамилии. А вот и их комната. Полина открыла, зашла первая. Три кровати, светлые крашеные стены, большое окно, форточка открыта, запах летнего дождя и чужого города, шкаф, у окна столик, нехитрая обстановка.
– Фатима. Ударение на второй слог. Нальчик. – Улыбнулась хорошо. Полина всегда остро чувствовала людей по их первой улыбке. Отметила, как смешно и невероятно обаятельно она складывает губы трубочкой, когда говорит.
– Полина. Воронеж. – И тоже улыбнулась.
Заняли кровати и начали разбирать вещи. Третья кровать пока пустовала. Полина повесила сарафаны в шкаф, остальные вещи на полки. Плюхнулась на кровать, достала книжку и стала украдкой наблюдать за Фатимой. Взрослые уверенные движения. Перестилает постель, как будто давно здесь живет, как быстро подчинилось ей пространство.
– Чаю попьем? У меня в термосе остался после поезда.
– Конечно!
Чай был еще теплый. Фатима достала завернутый в полотенце пирог:
– Угощайся, это мама в дорогу пекла. Осетинский с зеленью и сыром.
– Спасибо! Вкусно как!
– Такие только мама печет. Плюс ей в карму.
Любимая присказка Фатимы, непривычно и непонятно. Долго потом обсуждали тему этих самых плюсов, которые карму спасают. Третья соседка так и не появилась, подумалось, что может и к лучшему.
В этот же день было собрание в актовом зале учебного корпуса, а вечером торжественное открытие летней Колмогоровской школы, ужин. Всего набрали три потока: физико-математический, химический и биологический. Все – с дальнейшей перспективой поступления в МГУ. В девять вечера девочки, переполненные впечатлениями дня, мгновенно уснули.
***
Дни понеслись вскачь. Две недели занятий с утра и до пяти вечера с перерывом на обед, дневной отдых. Третья неделя планировалась для проведения итоговой олимпиады. Были практические занятия и лекции – непривычно и ново. А еще обращение не учителей, но уже преподавателей – на «Вы».
На практических занятиях в классах примерно по тридцать человек. Лекции проводили в большой аудитории, парты амфитеатром. На лекциях Полина слушала заворожено – немного из курса углубленной школьной программы, теории чисел, начала математического анализа. Школьная математика зазвучала вдруг по-новому, особенно на практике, когда преподаватель вдруг предложил «пошевелить параболу», а это значило просто ее переместить. Все стало живым – числа, примеры, теоремы. Это потом уже во время учебы узнала, что многие из преподавателей были учениками самого Колмогорова или учениками учеников. Мощная советская математическая школа.
Пару раз возили на экскурсии по Москве. Много информации, в автобусе душно, делали остановки, выходили. Однажды у входа в парк в центре Москвы попросили разрешения попить газировки из автоматов. Воспитатели разрешили. Тут же выстроилась очередь. Полина с Фатимой оказались в самом конце, пить хотелось ужасно. Газировка обожгла прохладой, несколько жадных глотков, а потом долгий грушевый вкус до окончания экскурсии.
Вечерами общаться не удавалось, настолько уставали. Обменивались парой фраз и засыпали. На практических занятиях сидели за одной партой. Ребята все очень сильные, мальчишек и девчонок примерно поровну. На одном из первых занятий преподаватель предложил дать свою трактовку известной апории древнегреческого Элейского философа Зенона – «Ахиллес и Черепаха». Апория в переводе означает трудность, парадоксальные рассуждения, у Зенона – на тему движения и множества.
Историки упоминают около сорока апорий. До нас дошло только девять. «Ахиллес и Черепаха» наиболее известная. Смысл ее такой – Ахиллес бежит в десять раз быстрее, чем черепаха, и находится позади нее в расстоянии, например, тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха проползет в ту же сторону сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползет еще десять шагов и так далее. Процесс будет продолжаться до бесконечности. Ахиллес так и никогда не догонит черепаху.
В классе начались жаркие споры. Много вариантов, предположений, преподаватель опроверг все. Фатима подняла руку, встала и победила. Победила так, как будто в ней самой текла кровь великого Зенона. Красивый профиль, красивая трактовка апории с применением теории пределов. Полина про неё тогда только слышала от Игоря. Преподаватель начал аплодировать, остальные поддержали. Смешанные чувства бурной волной накатили: восхищение, радость за подругу, а потом неожиданно ревность кольнула и неприятный ее привкус поразил. Откуда, почему, ведь была сначала радость… «Это что-то извне, это не мое!». А в конце занятия преподаватель дал пример по новой теме, которую только что разбирали. И Полина единственная из группы решила его правильно. Решение показала на доске. Так неожиданно и, пожалуй, закономерно началось противостояние Полина vs Фатима.
***
Последняя пятница перед третьей неделей была свободная, дали отдохнуть. Разрешали гулять, но только на территории интерната. С четверга вдруг погода испортилась, и, как часто бывает летом, после сильной жары вдруг подул сильный ветер, который принес резкое похолодание. После завтрака решили вернуться к себе, отменив прогулку. Небо потемнело и дождь мрачно забарабанил по стеклу, будто неожиданно осень заглянула в окно. Захотелось спать, Полина залезла под одеяло прямо в одежде.
– Полин, о чем ты мечтаешь? – вдруг спросила Фатима.
– Домой что-то очень хочется. Из-за дождя, наверное. А ты?
– Я не об этом. А вообще – о чем мечтаешь?
– Не знаю… Все время о разном. Это как та самая апория Зенона… Ахиллес никогда не догонит черепаху. Понимаешь, о чем я? Никогда не догонит, хотя вроде бы должен… Это все равно, что думать о том, как быть постоянно счастливой. Я путано объясняю, да?
– Да нет, пожалуй… Просто Зенон был не силен в теории пределов, вот и все. А мечтать надо, иначе мы не сможем двигаться.
– А ты о чем мечтаешь?
– Хочу маминого осетинского пирога, – Фатима рассмеялась. – Неделя осталась всего!
Последняя заключительная неделя летней Колмогоровской школы полностью выделялась под олимпиаду, которая проводилась в несколько этапов. Три дня – три этапа, понедельник и вторник на подготовку. В заключительный тур из всего потока прошло десять человек. Девочки прошли обе.
– Фатима, послезавтра домой, ура! Я по дому соскучилась ужасно! Вот вернусь и сразу с моими на речку, я вечно отказывалась!
– Как учиться здесь будешь? Привязана ты к дому сильно. Тосковать начнешь. Это не три недели…
– Не знаю, если честно. Надеюсь, нас вместе поселят. Завтра заключительный этап. Но уже неважно, кто победит, правда?
– А мне важно! Гордыня, минус мне в карму. – Фатима рассмеялась.
Полина вдруг осознала, что и ей тоже важно и очень хочется победить. А наутро азарт и кровь в висках стучит, отмеряя минуты, их сорок всего на решение задач. Дались они легко, но заняла второе место. А первое – Фатима. В субботу торжественное закрытие и отъезд. На прощание обнялись. А вот и Игорь машет за забором рукой. Полина кинулась к нему. Даже не ожидала, что так соскучится.
Продолжение здесь
Начало повести здесь
Tags: Проза Project: Moloko Author: Сирота Екатерина
Книга автора (с другими произведениями, опубликованными на нашем канале) здесь